Надежда Васильева - Блаженны кроткие. Повесть

Украдкой обвела взглядом присутствующих. Трое мужчин в рабочей одежде, скорее всего трудники, две молодые девушки в платках, женщина лет пятидесяти с болезненно-жёлтым лицом. У окна – видный мужчина лет сорока в капитанской форме, рядом два подростка в тельняшках и белых парадных планках поверху. Руки парней то и дело тянулись к начищенным до блеска медным пряжкам ремней, но под пристальным взглядом священника тут же снова прятались за спины.

Ладно подростки, но она-то чего так испугалась? Вон Наталья прошла вперёд да и стоит себе – хоть бы что. Сухонькая, маленькая, похожая на ребёнка старушка, молящаяся рядом с Натальей, обернулась на Любу. От её сочувственного взгляда Любе сделалось совсем не по себе. Уж больно эта старушка была похожа на её соседку. Сталкиваясь с Любой на лестничной площадке, соседка – значительно старше Любы по возрасту – всякий раз услужливо уступала ей дорогу, прямо-таки вжимаясь спиной в облупившуюся стену подъезда. Сама Люба никогда не видела соседку пьяной, но слышала: попивает. Однажды она позвонила к Любе в дверь часов в пять утра и, трясясь от испуга, будто по секрету произнесла:

– Ко мне в квартиру залез какой-то зверёк. Спать не даёт уж третью ночь. Прямо спасу от него нет…

– Какой зверёк? – спросила Люба.

– Не знаю, рыжий такой…

– Может, кошка?

– Да не-е-ет. Бегает по квартире и звуки такие странные… Даже жутко. А то еще одеяло начнёт с меня стаскивать… Помогите, ради Бога, его выгнать.

Ну, дела! Не полтергейст же завёлся? Прямо заинтриговала… В квартире соседки осмотрела все углы – никого. Вопросительно взглянула на хозяйку квартиры. Та молча делала ей знаки, руками показывая на кровать. Странно, но постель была аккуратно заправлена стареньким плюшевым покрывалом. Не ложилась она, что ли? На кровати лежал красный полиэтиленовый пакет.

– А зверёк-то где?

– Тс-с! – прижала соседка палец к губам, зашептала: – Не видите, что ли? Вон, на кровати хвостом бьёт, сердится… Я его в пакет запихать хотела, да никак…

Рехнулась она, что ли? Или шуточки такие? Хотя какие там шутки! Лихорадит её и на слезах вся. Не иначе – белая горячка. Быстро сообразила, что нужно сделать. Подошла к кровати, ударила по покрывалу.

– А ну-ка, залезай в пакет! Ишь, разлёгся… И нечего добрых людей пугать!

Завязывая пакет, успокоила:

– Ну вот, бабуля, и всё, теперь спи спокойно. Унесу его на фабрику, там решим, что с ним дальше делать…

– Ой, милая, спасибо тебе. Извел, проклятый! Что только не вытворял… И откуда взялся-то, поганец? – соседка перекрестилась и торопливо захлопнула за ней дверь.

Кто знает, может, и эта вот девочка-старушка ищет в храме спасения захлебнувшейся в алкоголе души…

Искоса взглянула на капитана. Ей всегда нравились люди в форме. Что ни говори, а как-то подтягивает, облагораживает… Какие у него мужественные черты лица!

Не успела подумать, как снова ожгло лицо и шею, словно кто прыснул муравьиной кислотой. Это священник опять зацепил взглядом. Он что, мысли чужие умеет читать? Смутилась, прижалась плечом к теплой, обитой узорными реечками стене. Попыталась вникнуть в то, что старался донести до прихожан его вкрадчивый голос.

– Сегодня мы празднуем день Святой Троицы. Святая Троица – Отец, Сын и Святой Дух – Един Бог, не три Бога, Един по Существу, но Троичен в Лицах. Но потому как Бог исполнен любви и Сам есть Любовь, то Он преклоняется Миру и творит Мир, поэтому Священное Писание говорит: «В начале… Дух Божий носился над водою…»

И вдруг замолк. Бледное лицо пошло бордовыми пятнами. Слова забыл, что ли? В церкви воцарилась такая тишина, что было слышно, как на улице корова звенела привязанным к шее колокольчиком. Из-за двери, что вела к алтарю, донёсся чей-то взволнованный шёпот. Ему подсказывали!.. Наконец он справился с собой и заговорил быстрее, громче, словно хотел этим скрыть свою неуверенность. В чём дело? Почему их появление в церкви внесло такую смуту в его душу? Неужели, правда, где-то встречались? А взволнованный голос между тем будто уговаривал:

– Если Бог есть совершенная Любовь, то и мы должны в доступной нам мере проявлять Любовь к Самому Богу в творении его святых заповедей, в усердной молитве к Нему. Мы должны также проявлять любовь к тем, кто ближе всего к нам, и вообще ко всем, кому мы в состоянии чем-либо помочь и послужить…

Господи! Ему ли говорить про любовь?! Взглянет – будто ужалит… Что он опять замолчал-то? И снова возникла долгая, неловкая пауза. И снова взгляды молящихся в ожидании устремились на проповедника. Праздничное церковное облачение выгодно подчеркивало голубизну его красивых раскосых глаз. Но в этой голубизне не было теплоты. За кажущейся кротостью взгляда таилось такое… И никак было не освободиться от навязчивой мысли, что она где-то уже встречалась с этим человеком. И даже голос его, грудной, убаюкивающий, был ей знаком. Хотя – откуда? Да и мало ли на свете похожих людей?

– Сегодня мы празднуем сошествие Святого Духа на Апостолов Христовых, которое сопровождалось слышимыми и видимыми знаками. Пресвятая Богородица вместе с Апостолами и некоторыми первыми последователями Христовыми сидели в горнице, молясь и ожидая обещанной нашим Господом Иисусом Христом Силы Свыше. Внезапно раздался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святого.

Старушка рядом с Натальей снова обернулась, и Люба увидела слёзы на её морщинистом и очень детском лице. Неужели можно так искренне верить во всё это? Хотя, что тут удивительного? Если можно видеть на кровати несуществующего огненного зверька, то почему бы не верить в невидимого Духа Святого?.. Фу, какие кощунственные мысли!.. И чтобы избавиться от них, стала осторожно разглядывать помещение. В косых солнечных лучах янтарная вагонка отдавала золотом, и еще сильно пахло свежей сосной. На подоконниках стояли керамические вазочки с распустившимися берёзовыми ветками. Иконы скорее всего не старинные, а написанные современниками… Никак было не взять в толк, как, на какие средства создается все это в наши-то безрадостные дни. Работницы ее фабрики, обозленные и разуверившиеся во всём, торгуют на вокзале семечками… Вспомнила об этом и снова стало муторно на душе… А напевный голос, который так не вязался с этим отторгающим взглядом, всё вещал:

– И они получили дары Святого Духа. Самый первый дар был дар языков, а затем дар проповедовать Триединого Бога и Воскресение Господа нашего Иисуса Христа. Были ещё и особые дарования, свойственные древней Церкви: скажем, дар чудес. Даже тень проходящего Апостола Петра, когда она касалась какого-либо больного, исцеляла его.