Сергей Дикарев - Цвета времён

Мерный гул двигателей самолета исчез, двигатели как будто замерли, и вдруг они взревели, самолет перевалился с бока на бок, подпрыгнул вверх и тут же неожиданно нос корабля взмыл вверх в наборе высоты. Алексея сорвало из кресла и понесло в хвостовую часть самолета. В этом кратком миге полета он увидел, как спящий советник пулей промчался по наклонной десантной скамье куда-то вглубь грузового отсека самолета. Больше он ничего не успел увидеть, разве что боковым зрением заметил стремительно приближающуюся тень стены приборов; удар головой, и стало темно…

«Россию влечет сам рок! Её судьбы должны исполниться! <���…> Переправимся через Неман! Перенесем войну на ее собственную территорию! Вторая война из-за Польши будет так же славна для французского оружия, как и первая, но мир, который мы заключим, принесет с собой гарантию и положит предел тому горделивому влиянию, какое Россия в продолжение пятидесяти уже лет оказывает на дела Европы».

– Что вы толкаетесь? – донеслось до Алексея откуда-то издалека.

Алексей попытался открыть глаза, но открыть удалось только правый глаз, который уперся в портьеру, которая висела рядом с необычным окном. Левая же часть его лица уперлась в угол стены рядом с окном так, что его левый глаз касался этой стены, покрытой тканью. От стены и от портьеры исходил острый запах пыли. Руки его висели вдоль его тела, а само тело прижато к стене. Голова сильно болела, боль сконцентрировалась над левым ухом. Алексей отвел голову от стенки, левый глаз открылся с трудом. В левом плече и в локте левой руки ощущалась боль. В его спину что-то давило, прижимая тем самым его к стене.

– Что вы толкаетесь? – донеслось до Алексея откуда-то издалека.

– Откуда вы здесь взялись?!, послышался, но уже явно за его спиной тот-же раздраженный голос.

Алексей решил повернуться к обладателю этого голоса, и это ему почти удалось, но при этом он ощутил сильное головокружение, и к горлу подкатила тошнота. Алексей непроизвольно произнес нечто похожее на отрыжку, за которую ему самому стало неловко. На него смотрел человек ростом ниже Алексея, с усами и большими бакенбардами на лице. Его лицо выражало одновременно злость и пренебрежение. В руках этот субъект держал шляпу, похожую на головной убор военных времен наполеоновских войн, на нем была одежда той же эпохи.

– Да вы еще и пьяны!, прошипел злорадно незнакомец,

– Будь моя воля я вас под караул засадил бы, на воду! Вы не видели, как он здесь очутился?, спросил он какого-то человека, стоящего рядом с ним и разглядывавшего Алексея в монокль.

– Нет, не заметил, князь, а впрочем поспешим, а то пропустим самое интересное, равнодушно ответил тот.

Алексей почувствовал, что у него открывается рот от услышанного, а еще больше, от увиденного; он стоял у окна, в зале…, ну конечно, так и есть, музея, по которому шли, нет, пока стояли, экскурсанты – женщины и мужчины, одетые как на маскараде, только без масок, они смотрели куда-то вправо от него, не обращая внимания на Алексея. Было видно, что все они ощущают себя сопричастными, к чему-то важному в их жизни, и им нет ни какого дела до него. Слышался тихий говор, до него долетали отдельные слова, он их отчетливо слышал и понимал их смысл.

Появилось возможность и на себя посмотреть. Вот это да! Оказывается, он тоже участник этого маскарада. На нем черные высокие сапоги с тупыми носками, серые обтягивающие штаны, нечто вроде колготок, а то, что надето было поверх, он вообще не знал, как эта одежда называется, но то, что на его плечах были золотые эполеты, это точно. Оружия не было, в отличие от многих костюмированных. Не было и шляпы, в то время, как все находящиеся в зале их имели.

Экипированные экскурсанты в музее – это ещё ладно! Но «под караул» и на «воду», да ещё «князь», это уже слишком, подумал Алексей. Во как вошли в роль! Кстати о воде! Хотелось пить, он попытался достать банку с голландской газировкой и оторопел. Банки не было, но не было и кармана! Что больше его поразило; отсутствие воды или кармана он не мог понять. Что с ним происходит? Сон? Но такой сонной яви он за собой ранее не припоминал. Стоп, а куда делся его зеленый «государственный» мешок? Где самолет, наконец?

Ему хотелось закричать от ужаса. Очень захотелось проснуться и вернуться в самолет, к банке с водой и к брюкам с карманами. Он замотал головой, но кроме головокружения и тошноты ничего не произошло. Рядом кто-то из костюмированных прокричал здравицу императору российскому Александру I и прокричал её на французском языке, и Алексей это понял! Он вспомнил свой уровень французского в школе и опешил. Нет, положительно, я с ума хожу, пронеслось в его голове.

Его переживания не остались незамеченными, на него уже посматривали с недоумением. Что делать, как себя вести дальше? Он сделал шаг вперед и сразу попал в толпу костюмированных, которая его приняла, обхватила и медленно стала толкать вперед, в другую залу, намного больше этой.

В той зале гомона не было, слышался голос одного человека. Ему отвечали почтительно и уважительно. Когда голоса смолкали, слышалось шарканье многих пар ног, несущих экскурсантов далее. Алексей засмотрелся на картину рядом с дверью в следующую залу, и толпа его оттеснила от прохода в неё.

Он решил дальше не идти и выбираться из музея с тем, чтобы на улице на свежем воздухе прийти в себя. Он стал пробираться обратно против движения толпы. В зале перед выходом из музея стояла группа военных, мундиры которых были разными и только у одного из них был похож на мундир Алексея. Он встал за колонну и внимательно осмотрел детали мундиров военных, отметил их фасон, их шляпы и кивера, на которых четко угадывалось изображением Святого Георгия, их холодное оружие. Военные разговаривали на французском языке о каком-то смотре. К ним подошел человек в одежде, похожей на казацкую и на русском языке доложил, что господ офицеров призывает командир.

Он одет в форму русской армии, догадался Алексей. Вспомнив про обещанный караул и воду, пришел к выводу; следует действовать согласно предлагаемым событиям этого интересного сна, а для этого необходимо экипироваться, как это требуют обстоятельства. Благо, на стуле лежала такая же шляпа, какую держал военный в форме, похожей на его форму. Алексей взял шляпу в руки и осмотрел её на предмет особых меток хозяина или иных причин, позволяющих хозяину потребовать вернуть ему шляпу, а то и обвинить его в воровстве. Из книг он знал, что в те времена это было смертельно опасно. Ничего не обнаружив, решительно сунул шляпу под руку, как сделал это один из присутствующих офицеров.