М. Максимов - Урюкшай. Сказки для детей и взрослых

– Болеть меньше будешь, мне с тобой не надо будет спорить, удерживать тебя от непосильной работы.

– Не понимаешь ты самых простых вещей, немощь, если я перестану заниматься делами, я еще быстрей заболею. При делах и время веселее проходит, а на болячки и внимания зачастую не обращаешь.

Немощь надолго задумалась. Она не могла понять, почему бабушка Таня будет больше болеть, если ничего не будет делать? Ей казалось, что все болезни пройдут, если она перестанет мучить себя этой бесконечной работой.

В один из дождливых дней к немощи прилетела с проверкой старшая немощь. Она осмотрела хозяйство бабушки Тани, покачала головой.

– Ты не переживай, в этом селе нам всем несладко приходится, но куда деваться, работать и тут надо, – сказала проверяющая.

– Вот и я о том же, очень трудно мне тут работать, может другая лучше тут справится? – взмолилась немощь, – не сладить мне с бабушкой Таней. Вот Вы на ее хозяйство посмотрели? Она порой еле ходит, а все равно делает, потому и порядок везде.

– И не мечтай! Ты уже пятая, которая просится из этого села, переводить никого не будем. И перестань нюни распускать, как говорят люди, тебя жалеть некому.

Проверяющая старшая немощь еще раз осмотрела огород, заглянула во двор.

– Я тебя понимаю, всем вам в город хочется, где тепленькие батареи, почищенные дорожки, не надо грязь месить, – сказала она более дружелюбно, – только и тут надо себя проявлять, более активно воздействовать на порученных вам людей.

Сославшись на то, что нет времени и ей надо спешить в другое село, проверяющая немощь не попрощавшись, подалась в сторону города. Проверяющая особа не наказала ее и не утешила.

В выходные дни понаехали к бабушке Тане гости. Дети и мужчины на улице были, а дочь и бабушка Таня в доме.

– Устала я, мама, за эту неделю, сил нет, – сказала дочь.

– Вижу я, лицо у тебя какое-то бледненькое. Иди, отдохни, доченька, а я тут сама управлюсь, не велик труд обед приготовить.

Она проводила дочь в комнату, уложила на кровать и одела мягким пледом.

– Поспи часок, и усталость пройдет.

Немощь с завистью смотрела на проявление особой материнской ласки и заботы. Где-то в дальних уголках памяти и у нее спрятались воспоминания, когда и ее вот так же укладывали в мягкую постель и укрывали очень мягким покрывалом.

Прошло несколько дней. На улице похолодало, начинал моросить осенний дождь. Бабушка Таня перебирала картошку под навесом. Она тихонько стала напевать очень грустную песню о том, как на болоте плачет кукушка, а в лесу не спит по ночам коростель. Немощь примостилась на охапке сена, которое лежало тут уже с месяц. И ей показалось, что именно эту песню она когда-то уже слышала. Она напрягала свою память, но всякий раз из памяти исчезало что-то очень важное и единственное, самое дорогое в жизни. И после всегда становилось очень грустно и как-то одиноко в этом непростом для нее мире. Она уже не ворчала на бабушку Таню за то, что она опять работает, невзирая на болячки и возраст. Да и какой смысл в этом ворчании, если ее все равно не послушаются.

– Немощь, а немощь, надо бы сестру сегодня навестить. Ты не устала целый день за мной таскаться?

– Чего спрашиваешь, если надумала, ты обязательно пойдешь, а мне, куда от тебя теперь? Но там, в гору надо подниматься, а у тебя нога опять разболелась.

– Нога прошла почти, добредем потихоньку, – ответила бабушка Таня.

Мне приходилось бывать в этом селе. Видел я не только бабушку Таню, но и еще многих женщин в преклонном возрасте. И я не раз поражался их умению превозмогать свои недуги, не выставлять напоказ свою старость. И еще меня поражало то, что выглядят они намного моложе своих лет. А как может быть иначе, если их даже немощь не одолевает.

В конец измучился Николай со своей женой. Такой был у нее характер скверный, что хоть из дома беги. Во все дела и события любила она свой нос совать. И не просто совать, а еще и советы давать, чтобы все по ее указаниям выходило. Подправить дверь в сарай решил Николай, так звали ее мужа. Только принялся за работу, а его благоверная уже рядом стоит, руки в бока, голова слегка на бок наклонена.

– Вон он чего тут делает, – заявила она, – а я думаю, когда он догадается дверь по-человечески сделать? Раз уж начал, то сделай так, чтобы дверь внутрь открывалась, а то зимой снегу наметает, ее иногда трудно открывать.

– Слушай, ты ничего не понимаешь, не лезь, пожалуйста, я без тебя управлюсь.

– Как это без меня? Кто чаще сюда ходит, ты или я? А раз я хожу сюда чаще, делай, как я сказала, дверь чтобы внутрь открывалась!

– Ты не видишь, что это не так просто сделать. Пол выше двери, его опускать надо или дверь укорачивать вот на столько, – он показал жене, насколько надо будет укорачивать дверь, – потом полки будут мешать, их тоже надо будет куда-то убирать. Если делать так, как ты хочешь, надо целую стройку тут разводить.

– А мое, какое дело? Раз взялся, делай так, как тебе говорят.

И она принялась его бранить за то, что он ничего не умеет делать, что ей надо всегда вмешиваться и учить его делать простые вещи. С досады он бросил молоток и ушел в сад. Подождав, когда жена уйдет, он вернулся и сделал дверь по-своему.

Как-то приехал к ним сын, который рассказал, что они с женой решили поменять кухню. Также он объяснил им, какую они заказали новую кухню. Николаю понравилось то, что они хотели сделать.

– И это отец говорит родному сыну! – вступила в беседу жена, – глупые дети, нафантазировали не понять что, а он взялся их еще хвалить за это. Я сама поеду к ним и разберусь во всех делах!

И она поехала, устроила скандал у сына, разругалась с невесткой. Пришлось Николаю вмешиваться и улаживать этот конфликт. Кухню сын сделал так, как они задумали, получилось все даже очень не плохо.

– Слушай, Татьяна, – обратился однажды Николай к жене, – съезжу я к двоюродной сестре, давно у нее не был.

Жена, как всегда, принялась его бранить, что он не дело задумал, что и в доме работы непочатый край, а ему только бы по родным походить и языком почесать. Махнул Николай рукой, дескать, с тобой все едино не договоришься, и уехал в деревню к сестре.

И хоть не любил он рассказывать про свои болячки, на сей раз не выдержал и рассказал сестре о поведении жены.

– Это не проблема, – успокоила его сестра, – я сама была не лучше, везде свой нос любила всунуть, но отучил меня муж, да так, что об этом и вспоминать не хочется больше. Ты посиди, а я кой-куда сбегаю.

Она быстренько переоделась и ушла. Вернулась через час.

– Вот тебе два порошка, белый и красный. Когда придешь домой, дай немного красного порошка жене. Можешь с чаем, супом, чем угодно. Белый спрячь, его дашь тогда, когда поймешь, что она стала другой.