Самуил Ходоров - Путаны нелёгкого поведения

– Лёня, не надо. Сегодня нельзя: у меня начались месячные.

– Всё, как всегда, – недовольно пробормотал он, – похоже, что ничего не изменилось в Томском королевстве.

Но, откровенно говоря, сегодня отказ Светланы от супружеского праздника после недельного расставания только порадовал его. Вчерашние ночные кувыркания с Илгой настолько вымотали, что он вряд ли нашёл бы силы даже на короткие интимы с любимой женой.

Несмотря на усталость, Леониду не спалось. Сквозь приспущенные веки он всматривался в милое личико посапывающей Светланы. В этот момент казалось, что больше никто ему не нужен, кроме этой умной покладистой и симпатичной женщины. Но уже на следующий вечер, когда он восстановился после рижского адюльтера, а у Светланы продолжалась менструальная декада, Леонид вспомнил об Илге и все связанные с ней приятности. И ох как же захотелось ему этих райских наслаждений, полученных ещё позавчера на видавшем виде матрасе от прибалтийской подруги. Он оказался как бы в двойной реальности: на платоническом уровне любил Светлану и в тоже время страстно желал Илгу в плоскости эротической. Все эти уровни и плоскости никоим образом не хотели совмещаться в одной, отдельно взятой, женщине. Именно эта нестыковка не давала Леониду спокойно жить и даже просто дышать: вместо вдохов у него получались вздохи, а вместо выдоха – извержение отрицательной энергии. Наяву выходило, что этот дисбаланс в сопоставлении духовного и физического образовывал своеобразные ножницы, состоящие из двух одинаковых половинок и винта между ними. Винтом, понятно, являлся сам Леонид Могилевский, а половинками – Светлана и Илга.

Если одним лезвием этих виртуальных ножниц была, действительно, Света, то вторым – могла быть не обязательно Илга, а, по сути, любая женщина, доставляющая Леониду сексуальное удовлетворение. Этот вывод, к которому он пришёл долгими бессонными ночами, не сделал его счастливым. Скорее даже, наоборот. Найти такую страстную и одновременно непритязательную женщину, как Илга, в сибирском городе Томске просто не предоставлялось возможным. Институт продажных женщин в СССР в то время ещё просто не существовал. Такие понятия, как проститутка, путана, гейша и потаскуха, простому советскому человеку были известны исключительно в теоретическом аспекте. Да и вообще считалось, что в Советском Союзе продажного секса не существовало. Заводить же любовницу Леониду не то, чтобы не хотелось, ему это просто было не нужно. Ведь пассию необходимо было любить, обхаживать, дарить цветы, приглашать в театр, говорить красивые слова и делиться сокровенным, да и просто, по большому счёту, отдавать самого себя. Спрашивается, во имя какой великой цели? Во имя чего, если для всего этого у Леонида были тепло, уют, прекрасные дети и, в конце концов, красавица-жена. Кроме всего прочего, любовница означала не что иное, как постоянную измену. Если измену физиологическую, из-за их половой несовместимости, он допускал, то измена духовная для него была абсолютно неприемлема.

Разброд, шатания и постоянное беспокойство в мятежной душе Леонида прекратились только через несколько лет. Так сложилось, что первый и последний президент СССР Михаил Горбачёв открыл дорогу для возвращения советских евреев на их историческую Родину. Так получилось, что отец Светланы Самуил Наумович Вайнштейн и мать Фаина Борисовна Вайнштейн решили репатриироваться в Израиль. Понятно, что оставить любимую дочку и ненаглядных внучек в заснеженном Томске они никак не могли. Светлана, несмотря на успешное продвижение по карьерной лестнице, после долгих колебаний согласилась. Тем более, что отцу обещали на первых порах помочь с работой в одной из израильских больниц. Что же касается Леонида, то он не возражал перенестись из христианского сибирского края на родину того же Христа на святую землю в Израиль, ещё не подозревая, что на голубой бесконечности Средиземного моря в его жизни наступят существенные перемены.

Перемещение из точки А в точку В, в какой бы части нашей уникальной планеты не находились эти точки, всегда сопряжено со значительными трудностями для переселенцев. Несмотря на то, что Родина называлась исторической и что, по преданию, Моисей привёл иудейский народ на Землю, текущую молоком и мёдом, большинство репатриантов из СССР именно в материальном аспекте почувствовали себя там поначалу более чем неуютно. Семей Вайнштейнов и Могилевских эти переездные неурядицы не очень коснулись. Родному брату Самуила Наумовича, который уже долгое время проживал в Израиле и занимал какую-то важную инженерную должность в оборонной промышленности, уже через несколько месяцев без особого труда удалось устроить Светлану бухгалтером в институт национального страхования, а Леонида – инженером в электрическую компанию. Это означало, что, не успев приехать, семья Леонида практически сразу достигла финансового уровня среднестатистического израильтянина. А ещё это означало, что не только «кадры решают всё», сколько это «всё» решает её величество «протекция», сделанная в нужное время и в нужном месте.

В новых политических и социальных реалиях чувство сексуального голода между длительными паузами, устанавливаемыми Светланой, отнюдь не улетучились в Средиземное море, на которое Леонид каждый день взирал с балкона своей квартиры. В один из жарких дней, развалившись в кресле на этом балконе и с удовольствием потягивая кофеёк, мастерски приготовленный Светланой, он просматривал свежие израильские газеты на русском языке. В одной из них его внимание привлекло весьма любопытное объявление:

«Вика, 23 года, рост 165. Красивое лицо, большие глаза, волнистые волосы чуть ниже плеч, не худая, но и не полная, большая упругая грудь (4 р.), подтянутый живот, круглая попка, сочная и аппетитная. Со мной можно встретиться в уютной квартире. Подарю вам приятные минуты в любой день с 15.00 до 20.00. Звоните…»

Обжигаясь слишком поспешно проглоченным кофе, Леонид вскочил со своего кресла, энергично потёр виски и громким шёпотом сказал сам себе:

– Вот оно! Вот оно, чего мне так не хватает. Награда нашла героя, а страждущий путник – родник с прохладной водой.

На балкон забежала испуганная Светлана и, с опаской взглянув на возбуждённого мужа, тихо спросила:

– Лёня! Что случилось? Ты в порядке?

– Света, да не волнуйся, пожалуйста, – побледнел Леонид, пряча за спину развёрнутую газету, – всё в ажуре, просто статья интересная попалась об особенностях израильской жизни.

Похоже, что Леонид не очень-то и покривил душой: прочитанное вызвало у него просто невероятный интерес. Ведь, по сути дела, он нашёл то, о чём в подсознании боялся признаться самому себе. Он нашёл то, о чём на его доисторической родине, в СССР, запрещено было даже думать.