Елена Виг - Маленькие повести о любви

– Что сделал? – не поняла Рейчел

– Заказал пиццу, но если ты не хочешь, то еще не поздно отменить заказ. Можем куда-нибудь пойти пообедать.

– Выходить? Ну, уж нет! Пицца – это здорово, просто я удивилась. Не припомню, чтобы ты когда-нибудь сам заказывал пиццу.

– Кое-что изменилось, – коротко ответил он и пожал плечами.

Рейчел не стала комментировать это заявление. Они взяли стаканы и перешли в гостиную.

– А камин у тебя работает? – спросил Кевин, глядя на небольшой, отделанный плиткой, камин со стеклянной дверцей.

– Должен работать, но я, честно говоря, не пробовала его разжигать, – созналась Рейчел.

– А дрова есть?

– Дрова в сарае и несколько сухих поленьев есть около выхода из кухни в сад. Хочешь попробовать?

– Хочу, – сказал Кевин.

Рейчел с интересом смотрела, как он скручивает старые газеты, поджигает их и проверяет наличие тяги в трубе. Сначала камин немного дымил, но потом газеты загорелись, осветив комнату теплым оранжевым светом. Кевин сходил за сухими дровами, потом, несмотря на дождь, выскочил во двор, чтобы принести из сарая топор. Отщепил от поленьев небольшие щепки для растопки.

Когда привезли пиццу, он пошел открывать сам, чтобы не дать Рейчел возможности расплатиться с курьером. Она забрала у него пиццу и унесла ее на кухню. Когда с подносом в руках она вернулась в гостиную, огонь в камине уже разгорался. Она поставила поднос на журнальный столик напротив камина, вернулась на кухню и принесла оттуда два бокала и бутылку вина. Потом решила, что в такую погоду лучше всего сделать горячее вино и унесла бутылку обратно на кухню. Скоро оттуда стали доноситься запахи корицы, гвоздики и апельсиновой цедры. Устроившись на диване, прикрыв ноги пледом, они ели пиццу и запивали горячим ароматным вином. Кевин осторожно обнял Рейчел и притянул к себе.

– Не сегодня, – Рейчел выразительно на него посмотрела.

Кевин улыбнулся ей, преувеличенно вздохнув, как будто говоря «Ну, вот ведь какой облом, придется смириться», и поцеловал ее в висок. Она повернула к нему лицо и легко поцеловала, так что на его губах остался вкус глинтвейна, смешанный с запахом ее духов. Потом они просто молча сидели, глядя на разгорающийся огонь.

Вся следующая неделя была для обоих довольно напряженная. Кевин улетел в Париж, оттуда в Брюссель и должен был вернуться только к выходным. У Рейчел тоже было полно работы.

Ее день начинался в семь часов утра. Нужно было привести себя в порядок, погулять с собакой, позавтракать. Она была очень рада, что купила коттедж недалеко от работы – хоть на дорогу время не тратила. В девять утра она уже сидела в офисе и принимала звонки клиентов. Патрик приходил чуть позже, пил свой неизменный черный кофе без сахара, говорил свою обычную фразу «Ну что ж, начнем, пожалуй!» и начинал звонить на радио, телевидение, в газеты, принимать звонки от клиентов, устраивать совещания по поводу предстоящих встреч.

Он работал, как заведенный, сохраняя при этом прекрасное расположение духа: шутил, подкалывал Рейчел и Эдит – девушку, которую они взяли для работы на компьютере, разработки и ведения сайта компании и работы с социальными сетями. Патрик был начальником, о котором можно было только мечтать, атмосфера в офисе дружеской и непринужденной, и Рейчел радовалась каждому рабочему дню. Кроме того, продолжались ее занятия на компьютерных курсах. Раз в неделю она приходила в класс за новой порцией знаний.

Рейчел поражалась, как до сих пор жила, не используя все те возможности, которые давал ей выход во Всемирную Паутину. Заказ билетов, столиков в кафе, готовой еды и продуктов на дом, осуществление других, более сложных покупок – все это можно было сделать через Интернет, не выходя из офиса. Когда дома заканчивались продукты, она делала заказ и получала все с доставкой на дом, вернее в офис. Если бы не было Интернета, я бы, наверно, сидела голодной, – думала Рейчел, так как часто не было ни малейшей возможности вырваться с работы, хотя бы на час раньше. «Мы заложники нашего успеха», говорил в таких случаях Патрик и каждый раз обещал подумать о дополнительных работниках. Но пока это оставалось только на уровне разговоров.

Вечером Рейчел писала сыновьям короткий отчет о прожитом дне. Это началось тогда, когда она только осваивала электронную почту и пользовалась каждой возможностью попрактиковаться. Но потом это вошло в привычку. Она писала очень коротко, например, так: «Привет, ребята! День прошел, ничего плохого не принес, на том спасибо! Офис – телевидение – обед (за счет фирмы) с клиентом – опять офис – новый клиент. Завтра еду с ним в Корк. Целую, мама».

Утром она получала еще более короткие два письма.

«Ты крута! Целую. Пол».

«Молодец! Люблю! О».

Эти письма давали ей отличное настроение на старте нового дня.

Однажды она не успела написать дневной отчет, т.к. пришла с работы совершенно вымотанная, вывела собаку и сразу отправилась спать, даже не стала ужинать. Утром один сын написал:

«Что случилось, почему не пишешь?»

Другой поставил пять знаков вопроса подряд и грустную рожицу. Рейчел поняла, что для ребят эти ее короткие записочки так же важны, как для нее – их ответы.

В среду вечером, открыв планшет чтобы написать детям, она обнаружила письмо от Кевина. Он писал:

«Привет! Я в Париже, завтра в Брюсселе. Как дела?»

Ответила:

«Дела нормально. Как там Париж?»

«Париж как Париж. Аэропорт-гостиница-офис-гостиница-аэропорт. Все как всегда».

Рейчел подумала, что действительно все как всегда. Это только звучит красиво «улетел в Париж», а на самом деле это работа, работа и еще раз работа. Чтобы получить удовольствие от Парижа, или от любого другого города, нужно ехать туда не по работе, а отдыхать, еще лучше, если в хорошей компании.

«Ну что же ты хочешь? Это работа».

Ответ пришел практически сразу:

«Хочу идти с тобой и Лори по берегу моря, но желательно без дождя».

«Тогда в субботу в одиннадцать ровно. Ясную погоду не гарантирую».

«!!!!!»

«Это да?» – написала она.

«Еще бы!» – был ответ.

Ну вот, она только что сама назначила бывшему мужу свидание.

Всю весну они встречались по субботам, гуляли с собакой, обедали либо дома, либо где-нибудь в городе, после обеда занимались любовью, а потом засыпали в объятиях друг друга.

Это были тихие семейные радости, которые после их развода приобрели привкус некоторой греховности, запретности. От этого они становились еще более притягательными. Кевин не раз думал, что сейчас он занимается тем, что делал, когда был ее мужем, но почему-то тогда это не приносило ему такого удовольствия. О чем при этом думала Рейчел, он не знал, она просто молча улыбалась и ни разу не поднимала эту тему в разговоре. Вечером она говорила ему «Тебе уже пора», и он понимал, что семейная жизнь кончилась, пора возвращаться к реальности. Его ждал дома отец, который смирился с его отсутствием по субботам, но зато в воскресенье требовал выполнения всех обязанностей по саду, покупкам, ремонтам и прочему. Иногда Кевин возил его к знакомым, особенно после того, как Бернард в очередной раз поцарапал машину, неудачно маневрируя на парковке. Хорошо хоть, что не об чужую машину, а об стойку заграждения для магазинных тележек. Старик сердито бурчал что-то про слишком узкие парковочные места, в которые ни въехать, ни выехать нормально невозможно, но Кевин понимал, что отец расстроен. Ему было уже семьдесят пять, и такие глупые ошибки были неприятным симптомом надвигающейся старости.