Елена Виг - Маленькие повести о любви

Кевин стоял у окна и смотрел на серое небо в клочьях облаков. Дождь был мелкий, но ветер бросал его в окна с такой силой, что казалось, капли пробьют толстое стекло. Выходить из офиса на улицу в такую погоду было самоубийством. Да и зачем ему выходить? Дома никто не ждет, отец смотрит очередное ток-шоу, в холодильнике мерзнет готовая еда. Поработаю еще пару часов, подумал Кевин.

Он в последнее время полюбил работать допоздна. Это давало массу преимуществ: он не торчал в пробках, ему не нужно было придумывать, на что потратить вечер. Он просто приходил, в пол-уха выслушивал от отца новости, а также его всегда совершенно нелицеприятное мнение о политиках, телеведущих, кинозвездах, обо всех, кого показывали по телевизору или о ком писали в газетах. Пил чай с бутербродом иногда в компании отца, но чаще в гордом одиночестве, и шел спать.

Прошел уже почти год, как он перебрался к отцу, и он успел привыкнуть к такому распорядку. Да и у старика появилась возможность в оперативном режиме руководить сыном, заставляя его делать по дому то одну работу, то другую. Речь, конечно, не шла об уборке или приготовлении пищи. Для этого была приходящая уборщица, которая раз в неделю наводила в этой холостяцкой берлоге чистоту. Продуктами заведовал отец, который любил сходить в соседний супермаркет, пообщаться там со знакомыми, а иногда и не очень знакомыми людьми его возраста. По утрам это был своего рода клуб по интересам, где обсуждались самые злободневные проблемы – политика, налоги, цены и т. п. Кевину оставались работы «мужского» характера: выключатели, лампочки, работа котла, которым отец был особенно не доволен, но упрямо не желал его менять. Еще были сад, газон и машина, которая тоже просилась на свалку, но никак не могла допроситься.

Кевин не возражал, все равно время в выходные девать было некуда. Эта была его «плата за постой», как очень точно определил это отец, который сначала «приютил» сына «на пару дней», но потом, оценив все преимущества ситуации, разрешил жить без ограничения времени. Это было удобно и решало все проблемы – Как и где жить, если не у отца, Кевин не представлял. Снимать квартиру или, тем паче, дом не было ни малейшего желания.

Вообще не было никаких желаний! Не хотелось играть в гольф, встречаться с другими людьми, кроме как по работе, не хотелось читать, смотреть телевизор. Не хотелось иметь дело с женщинами – особенно с ними! Мысль об Айрин приносила только боль и стыд.

Он прекрасно понимал, что поступил плохо, хотя «бесчестным» его отказ иметь с ней общего ребенка назвать было нельзя. Он никогда не говорил, что хочет создать с ней семью, иметь детей. Ему было с ней приятно, интересно, но ведь он не обещал на ней жениться! У него такого и в мыслях не было. Очень грустно, что они смотрели на этот вопрос настолько по-разному. Когда их роман начинался, она казалась такой независимой. Никто ни от кого не требовал никаких обязательств, и это ему особенно в ней нравилось. Им было весело и приятно вместе, вот и все.

Рейчел. Вот о ней он скучал. Его поражало, насколько она изменилась. Он раньше этой женщины не знал. Это не с ней он прожил двадцать два года. Та Рейчел была мягкая и податливая, как воск. Они, конечно, иногда ссорились по мелочам, но, вообще, жили мирно, она не выставляла никаких требований, зная, что он и так делает для семьи все, что только возможно. Она была той женой, о которой любой мужчина может только мечтать. Тогда откуда появилась вдруг та деловая женщина, так безжалостно поломавшая его жизнь?

Он не имел права злиться на Рейчел. Она, конечно, имела основания обижаться на него за измену. Но она не захотела никаких оправданий, просто повернулась и закрыла за собой дверь. Но о какой Рейчел он скучал? О той, мягкой, теплой, привычной, как домашний халат, или о новой, которую так до конца и не узнал? Он не знал ответа на этот вопрос.

Теперь осталась только работа. Вот что никогда его не подводило. Мысли о работе были ему приятны. Их расставание с Айрин прошло без особого обсуждения в офисе. Айрин нашла себе другое место и, почему-то, никто особенно не пожалел об этом. Ее не особенно любили, хотя и отдавали ей должное. Место начальника отдела, которое она занимала, получил ее заместитель, которого она в свое время «обогнала» по служебной лестнице. Теперь он страшно доволен. Еще больше довольна ее секретарша, получившая вместо жесткой и требовательной начальницы, от которой можно было ожидать увольнения в любой момент, того, с кем она была «на ты» уже много лет. Немного посудачили за его спиной, но потом жизнь продолжилась. Так всегда и бывает, подумал Кевин.

Несмотря на дождь, надо было идти домой, завтра новый рабочий день. К счастью, рабочий, а не выходной.

Рейчел сидела в гостиной с планшетом на коленях. В доме было тепло и уютно, особенно после прогулки с Лори по холодной, мокрой, со всех сторон продуваемой набережной. Ветер нес хлопья тумана, казалось, он разорвал низко нависшие облака в клочья, и теперь бросал их в одиноких прохожих, пытаясь загнать их под крышу. Даже собака была довольна возвращению домой. Она съела корм из миски и легла на свое место, свернувшись рыжим мягким клубком. В доме было тихо, хозяйка сидела, накинув на ноги плед, и собаке не о чем было волноваться.

Как хорошо, что у нее есть компьютер, подумала в очередной раз Рейчел. Ее дружба с этим замечательным устройством только началась, но она уже успела оценить те возможности, которые оно перед ней открывало. Компьютер в их доме был всегда. Собственно говоря, их было несколько. У каждого мужчины в доме, и у мужа и у сыновей, был свой лэптоп. Для них это было так же очевидно, как иметь мобильный телефон. Рейчел смотрела на эту любовь мужчин к таким игрушкам с пониманием и некоторой иронией. Ей самой компьютер был совершенно не нужен. Она не очень понимала, что ей с ним делать. Книги она любила, но читать их на компьютере не хотела. Она любила ощущение книги в руках, запах типографской краски, который она улавливала, переворачивая страницы новых, только что принесенных из магазина, романов. Лежать на диване в обнимку с компьютером ей казалось странным. Письма она писала от руки, считая, что тем самым проявляет большее уважение к адресату. Да, если честно, она и не помнила, когда она последний раз писала именно письма. Рождественские открытки – это да! А для всего остального есть телефон.

Поэтому, придя на работу, она честно призналась, что печатать умеет только двумя пальцами, и то с трудом. Патрик научил ее самым элементарным вещам, но если требовалось что-то посложнее, то приходилось его спрашивать. Только после Нового года она, наконец, нашла время для компьютерных курсов, о которых думала уже не один месяц. Курсы эти располагались не очень далеко, ей было удобно до них добираться, но она тянула, не очень представляя, как справится она с задачами, о которых представления не имела.