Алина Нечай - Дорога в ад

– Дима? С Сергеем?

В этот момент зашел Саша, сел напротив нас. Вова что-то по-армянски спросил у него. Он тоже развеселился и сказал мне:

– Из-за тебя ведь все.

Я с криком отмахнулась:

– Не – ет! Просто Сережа Диму на х…й послал!

– Из-за тебя, из-за тебя, – смеялся Саша.

– И че? – Встал на локоть Вова.

– И теперь меня из палаты не выпускают.

Я босиком прошлепала туда – сюда по палате.

– Не ходи босиком, – сказал Саша. – Сережа расстроенный в палате плачет лежит.

– Я сейчас приду.

Перед самой дверью в Сережину палату я услышала за спиной:

– Ты куда? Иди обратно.

Это был охранник.

Я прикрыла едва открывшуюся дверь:

– Но я только хотела…

– Иди в палату! – Повысил тот голос.

И я пошла в палату.

К Вове.

*****

Мне нельзя было тебя целовать,

Я не должна была влюбляться!

И нужно было сразу бежать,

Как только стал ты ко мне наклоняться.

Мне нельзя было с тобой танцевать,

Танец не мог столько продолжаться!

И я должна была сразу понять,

Не суждено вдвоем нам остаться.

Но я растерялась

И все позабыла.

И я целовалась,

Тебя я любила.

Все было случайно,

Но я привязалась.

Теперь я в отчаянье,

Что с тобою связалась.

Я знаю теперь – мне нельзя было, нет,

К губам твоим тогда прижаться.

Случайное счастье – сумасшедшего бред,

С ним не легко потом так расстаться.

Я от тебя отрекаюсь —

Это любовь.

Я забыть все стараюсь —

Это любовь.

И, когда понимаю —

Это любовь,

Все опять начинаю —

Страдать и плакать вновь.

Я прошлое свое читаю —

Это любовь.

От злости книгу закрываю —

Это любовь.

Лучше не думать, не знать,

Лучше бесчувственной быть.

Лучше когда-то сбежать,

Чем так вот сложно любить.

Глава 19

Ревность

– Пойдем в столовую со мной, не люблю есть один.

Мы пошли в столовую. Я пила чай, а он ел. Медленно. Закрывая рот на несколько секунд, что б прожевать, а то все меня спрашивал:

– У тебя есть дома парень?

– Есть.

Зачем ему это надо было? А зачем это мне надо было? Рассказывать ему про Валика. На самом-то деле, его, вроде, как и не было уже. Наверно, что б Вова больше меня любил. Да. Не могло же это Вову испугать? Он ведь и боксом занимался, и плаванием восемь лет…

У нас в палате было полно людей. Пустая кровать оставалась справа у двери. Я подняла подушку и села, облокотившись на спинку кровати. Вова сел возле меня. Напротив, на кровати был Сережа. Вове, наверно, кровь прилила в голову, и вместе с подушкой он меня опустил вниз. Я увернулась от него раз, второй… я не шутила. Причем если он из-за Сережи, то я тоже из-за Сережи.

– Да не буду я тебя целовать!

Встал и пошел куда-то за дверь.

В среду после капельниц, пока нас еще не начало ломать, Вова лежал у меня на коленях в моей кровати. Точнее, пока меня не начало ломать. На него арменикум не действовал так, как на остальных. По-моему, Вова вообще ничего не чувствовал.

Через полчаса мне стало плохо, но я продолжала сидеть, пока Вова не поднялся:

– Я пойду. А то ты так и не попросишь меня сама уйти.

Сережа нашел время, когда я в палате была одна, и зашел, прикрыв за собой дверь. Он сказал:

– Я не хочу видеть, как тебя обнимает кто-то другой!

Я могла рассмеяться, но не сделала этого, потому, что сама дала повод ему так себя вести:

– А чего ты хочешь от меня?

– Хочу, что б мы познакомились ближе.

Мне показалось, что это понятие очень широкое.

– Поедешь со мной в Москву?

– И что мы там будем делать?

– Придумаем что-нибудь. Что, мы не найдем в Москве что делать? Ты не бойся, мама против тебя не будет.

Теперь я смеялась и продолжала с ним этот глупый разговор. Мне так хотелось услышать от Сережи, что он меня любит. Но Сережа обиделся и ушел, стукнув дверью как раз перед носом Вовы.

– Что ему надо было?

– Хотел поближе со мной познакомиться.

Мне пришлось ловить Вову уже за дверью:

– Подожди! Это я виновата, он не при чем.

Я скороговоркой рассказала Вове о том, что я сама сказала Сереже, что тот мне нравится. Кажется, Вова ничего не понял, но я его втянула в палату, и мы начали целоваться.

Глава 20

На крыше

Карен и Полина сидели на ее кровати друг против друга, скрестив ноги по-турецки.

– Поцелуй меня, – попросил Карен.

Полина переварила просьбу и отрицательно покачала головой.

Я с Вовой сидела напротив и очень хотела, что б сейчас что-нибудь произошло.

– Ну пожалуйста.

Полина быстро его поцеловала.

– И все?

Удивлению Карена не было предела. Так не целуются. Целуются дольше.

Полина сама не знала, что делать. Он был ее на 7 лет младше, и любила она Хусейна. Но противиться Карену не было сил.

На тумбочке лежали ножницы.

– Я сейчас возьму ножницы и порежу твою майку.

– Да пожалуйста, – сказала Полина.

Он взял ножницы, она повернулась к нему спиной, и он медленно, с улыбкой на губах разрезал майку как распашонку.

Полина выгнала его, переоделась, и мы с ней пошли на крышу загорать.

Из восьмой палаты через окно можно было попасть на крышу. В некоторых случаях туда разрешалось ходить больным.

Полина взяла с собой одеяло и бутылку воды.

За нами в окно перелез Карен. Подошел и лег возле Полины. Она загорала, лежа на животе.

– Тебе не жарко? – Спросил он у нее.

– Жарко.

– Полить тебя водой?

– Полей.

Он полил чуть-чуть:

– Так?

– Да.

– Так?

Карен выхлюпнул ей на спину полбутылки.

– Ой! Ты что делаешь?

Одеяло намокло, и лужа быстро поползла ко мне. Я встала.

– Ну что ты делаешь? – спросила я у Карена.

Он тоже встал. И посмотрел на Диму за моей спиной. Дима держал в руке бутылку с водой. Которая в ту же секунду полилась сверху на меня.

– И – и… – сказала я.

Карен смеялся. Я разозлилась и выхватила у того из рук бутылку. Он не успел меня остановить, и я вылила на его грудь, – потому, что до головы не достала, – остатки воды. Теперь уже смеялась и я.

Моя черная майка прилипла ко мне. Я захотела переодеться. В палате у себя застала Вову.

– Это кто тебя облил?

– Дима!

– Пойду, поговорю с ним.

Его долго не было. Я застала его у Димы, с которым они сидели и вместе над чем-то смеялись.

Возвращаясь в мою палату, мы прошли мимо комнаты голубого Паши.

Глава 21

У гадалки

– Он тебе уже гадал? Пойдем, – не дожидаясь моего ответа, открыл дверь Вова и подтолкнул меня внутрь.

Паша был на месте.

– Погадай ей, Паша.

– Только ты выйди.

– А мне, что, послушать нельзя?

– Это ты у нее спрашивай.

– Пусть остается.

Ну не знаю я, какие вопросы задавать гадалкам!

Я рассказала Паше, что до этого встречалась с одним парнем:

– Ты можешь сказать, любит он меня, или нет? И будем ли мы еще с ним вместе?