Александр Филатов-Тоцкий - Богородская трава. Новые стихи

Подарил твореньям Бог
Миллион цветных дорог.
Позабудь свою берлогу —
Угадай свою дорогу.

От посёлка до села
Песня рядышком плыла…
Жаворонки трели вьют —
Песни родины поют.

Борьба за мастерство и мастерскую,
За средства на рабочий матерьял…
В борьбе художник день-деньской рискует —
Он много что нашёл и потерял!

Он сам собою вечно недоволен
И критикует нехотя друзей.
Он поиском ежеминутно болен,
Он превратил квартиру в Колизей.

Глухих, незрячих, к миру равнодушных
Он сразу видит в творческой среде.
Как мало в мастерской его отдушин —
Однажды непременно быть беде.

На улице сады цветут,
Под красотой изнемогая…
Война! Но было тихо тут,
Что ж плачет мама молодая?

Цветут в Кирсановке сады —
Как-будто к нам упало небо!
И вроде, не было беды —
Нам просто не хватало хлеба…

Сады цветут, сады поют
Неугомонными скворцами.
Не все домой отцы придут,
И выживать мы будем сами.

Сады неистово цветут
На нашей улице Садовой,
Как обещанье жизни новой…
В Кирсановке героев ждут.

…Вот вам купание якутов
Там, где мороз за шестьдесят.
Они смеются почему-то —
Они полмира веселят.

Не испугать похолоданьем —
Проблему сможем разрешить:
Мы привыкаем к привыканьям —
Под снегом тоже можно жить.

Мы по науке быт заварим,
Да так, что любо посмотреть!
Ручное солнце в Заполярье
Оленеводов будет греть.

Где ты, роща молодая,
У Святого родника?
Где ты, чистая река?
Где вода твоя живая?

На земле сверкает соль,
На земле и сор, и пепел.
У меня такая роль —
Я конца времён свидетель.

Рай возможен на Земле,
Но пути к нему забыты.
Отчего же снится мне
Берег, солнышком залитый?

Где ж ты, прежняя река?
Постарела, постарела…
Вот тебе моя рука —
Вспомни шумного пострела.

Мы привыкли воевать
Всяческих препятствий против.
Я прошу – за поворотом
Поверни теченье вспять.

В нашем терновнике ягоды сладкие
Вместо повидла идут.
Наши мальчишки, на сладкое падкие,
Большего счастья не ждут.

Наши детишки отцов и не видели —
Все народились в войну.
Но не считают, что их тут обидели,
В людях не ищут вину.

Рады картошкам и луку случайному,
И дармовым сухарям.
Что же хозяйки так плачут отчаянно?
Жалко их, бедненьких, нам.

Ждём мы отцов, мы их вовсе не видели.
Доброе снится лицо…
Долго мы жили без наших родителей,
Как же узнаем отцов?

Что нам пророчили речка Сорочка,
Или татарка – речка Самарка?
Всякая жизнь превращается в точку —
Тлеющая иль горящая жарко.

Речка Елшанка о том же талдычит,
То же пророчит речушка Маховка.
Всякая жизнь – это чёт, а не вычет:
Вытечет жизнь и изменится ловко.

Новые формы, иные законы,
Даже, представьте, иные иконы.
Существование – это навечно,
Просто скончаться – бесчеловечно!

Речка Сорочка впадает в Самару,
Речка Елшанка и та же Маховка…
Все умирают, чтоб стать подготовкой
К будущей жизни, чтоб жить без помарок.

О зеркала серебряный металл,
Я в гуще отражений заплутал.
Портал ведёт в иную бесконечность —
Мне не простится вечная беспечность.

Там звёзды над планетой не висят,
Там жизнь не наша абсолютно вся —
Никто её не видел никогда,
В неё уходят все и навсегда.

Там царство тьмы, её нам не понять
И на иную суть не поменять…

Откуда знаю? Знают зеркала
Все тайны мира – и добра, и зла.
Я лишь передаю их тихий шёпот
Почти, как робот…

Звучат слова романса грустного —
В степя печаль меня влечёт.
Родник Ивана Белоусова
И без хозяина течёт.

Да, он источник прихорашивал,
Как с человеком говорил.
О смысле жизни воду спрашивал,
Себя за промахи корил.

Глушил наливкой одиночество,
И делал нужные дела.
В больнице от страданий корчился.
Но жизнь водицей утекла.

Он жил по чести и по совести,
Вглубь справедливости проник
В своих рассказах. Ну а повести
Договорит его родник.

Мне часто снится старый друг,
Как-будто рассказать он хочет,
О чём перед Христом хлопочет,
Оправдывая жизни круг…

Не верил он людским богам —
Но верил в разум всей Вселенной.
Он доверял рукам, ногам,
Погоде нашей переменной.

Он трудно жил. И песни пел.
Работал до крови и пота.
И многое он не успел…
А так пожить была охота!

Теперь молчим. И связи нет.
И никогда уже не будет:
Уходят в темноту на свет
Все дорогие наши люди.

Там, где мельница была,
Где купались у запруды,
Нашу юность жизнь сожгла:
На кострище – пепла груды.

Холоден реки свинец,
Скучен дождик моросящий.
Вот и сказочке конец —
Самый грустный, настоящий.

Для чего шумели мы —
Торопились, хохотали?
Изменились – лучше стали?
Выбрались на свет из тьмы?

Может, поняли, как жить —
Гоже как и как негоже?
Как любовью дорожить…
И никто нам не поможет.

Может, я в откровеньях неточен,
Только сердце торопит – пиши!
Я люблю деревенские ночи
И шептания мудрой души.

Есть соседка – прекрасная Таня,
Приносящая радость и свет.
Есть большая Вселенная – тайна…
А подумать, в них разницы нет.

Только Таня понятней и ближе,
Когда верит в любовь и поёт.
Каждый вечер на лавочке, вижу,
Как чего-то с подружками ждёт.

И Вселенная всё понимает —
Ожиданья её вдохновляет,
Чтобы парень к Татьяне свернул
И в любовное пламя нырнул.