Виктория Чуйкова - Закономерность круга. Роман

– Не форсируй. Это бывает крайне редко, почти раз в месяц.

– Мама! Они же дети! Представь, что может с ними быть. Забыла, как Вел не спала ночами.

– Да помню я все! Пойдем в каминную, поговорим. Позови Вел и Жаннетт. Хорошо, что она все еще с нами. Да, зови их, так будет лучше.

– А мужчин?

– Какой с них толк? – махнула Виен, поднявшись и закрыв за дочерью дверь. Она знала наверняка, любой из трех их мужей, пока не увидит собственными глазами, не столкнется нос к носу, не поверит, даже если постоянно за спиной будут в трубы трубить.

Не прошло и пяти минут, как женщины сидели в голубой гостиной первого этажа их трехэтажного имения, где в одной из гостевых комнат жила Жаннетт, пили малиновую настойку, под треск дров в камине.

– Слет женской половины! – появилась Жаннетт, как всегда весела и прекрасна. – Что замышляем?

– Замышлять пока нечего, а вот нам с Ев есть что вам сказать … – Виен сделала паузу. – Вел, только ты отнесись к этому спокойно и не накручивай себя.

– Уже начала. С такой-то прелюдией! – скривилась Вел в понятной только ей гримасе. – И что стряслось?

– Мы с Ев слышали в доме некие звуки, похожие на шаги, шелест юбок и вздохи. А сегодня это услышала и Галина.

– Вы приколоться решили надо мной, или? – уставилась на мать Вел и изучив ее лицо, перевела взгляд на сестру.

– Увы, дорогая. Примерно раз в месяц, по дому, стуча каблучками, шурша юбками и вздыхая, кто-то ходит. Я не могу объяснить – дух это, привидение, призрак. Не видела. Поэтому и решили вас предупредить. Мы должны все осмыслить. – пояснила Ви, а Вел прищурила глаза и молчала. Поэтому Виен обратилась к Жаннетт. – Скажи, дорогая, ты этот дом с детства знаешь, не слышала ли историй?

– Нет! Ничего подобного я не знаю. – Жаннетт уже пробежалась по своей памяти.

– Милая! – включилась в разговор Ев. – Но ведь ты же видишь то, что не видят другие. Неужели не заметила ничего?

– Говорю же, что нет! Мое видение абстрактно. Только с помощью определенного ритуала. – ответила Жаннетт. – Вам лучше поговорить с мужчинами. Ник, например, живет здесь, пусть и меньше меня, но редко выезжая. Я же птичка залетная. – она мило всем улыбнулась. – А вообще, сегодня, какое число? – нечто промелькнула в ее памяти и Жаннетт задумалась, перелистывая в памяти даты. – Нет, ничего не припоминаю.

– Значит, придется говорить с мужьями. – заговорила Вел и поежилась.

– Только ты не бойся. – шутя, приказала ей Ев.

– Сказать не могу, что ничего не боюсь. Постараюсь. Представляю реакцию Эда! Опять будет смеяться.

– Над чем это? – не поняла Жане.

– Скажет: «Спокойствие нам только сниться!»

– На этот раз мы вообще тут невинны. – Виен поднялась, походила по комнате, подбросила дров в камин. – Я сама поговорю сначала с Жаном. Утром. Мне надо подумать. Девочки, бояться нечего!

****

«Глаза и мрак, чередовались, кружились, словно в калейдоскопе. Наконец Николай стал различать немного света. И опять глаза – заботливые, полные любви, но не его любимой, робкие, а властные, уверенные и пронизывающие насквозь. Внутри все горело, тело не чувствовал, в ушах только шум. Опять провалился в темень. А звуки, как в трубе ветер, загудели, закрутили и исчезли.

– Смерть. Ад или Рай? – думал он: – Если Ад, то Ангел полный любви. Если Рай, то, что мне ждать за этой властностью? Небытие… Без любви мне нечего делать в жизни…»

Первая любовь. В каком бы возрасте она не открылась человеку – останется первой и самой памятной, до последнего дня. Первая любовь – это первый росток, пробуждающий жизнь. Не почка, и не бутон, а именно росток, на котором распустится лист, созреет почка и взорвется бутон.

****

Лера сидела на кровати в своей комнате и перечитывала СМС по энному кругу. Звонка не было второй день – Игорь в поручениях Жана. В книге лежало его фото, которое она сделала очень давно и случайно, пробуя подаренный ей фотоаппарат. В телефоне были еще снимки, но обычное фото было как-то ближе, и именно им она дорожила.

«Мой маленький, напуганный Зяблик! Не вешай нос, я скоро буду рядом. Милая моя девочка! Как твоя учеба? Покорила всех парней или только итальяшек? Я уже ревную! Нет, это не то определение моего состояния. Я сгораю от того, что ты можешь меня забыть. Милый, крохотный, обворожительный Зяблик! Как же я скучаю. Жан меня уволит. Я думать ни о чем не могу, как только о тебе. Люблю! Люблю! Готов сто раз тебе повторять. Нет! Я готов кричать на весь свет об этом!» …

Неделя учебы в чужой стране, среди совершенно чужих, но таких забавных и полных любви людей. Тут повсюду была любовь – в парках, в школьном сквере, в общежитие и даже на занятиях, парочки держались за руки. Это не было так броско, как она видела среди своих подруг. Это было так мило, что она смотрела на них и смущалась, отводила глаза и думала: «Когда же у меня будет такая любовь»?! Еще совсем недавно ей так нравилось уезжать в незнакомое место, знакомиться с людьми, заводить новых друзей. Сегодня же она чувствовала себя наказанной.

Неделя вдали от дома – сначала она грустила, затем искала причину изгнания и посеяла зерно обиды. Не найдя причины, перестала общаться с родными, отписываясь занятостью. Блюмкнул мобильный, лицо Игоря улыбалось: «Зяблик! Будь Солнышком. Ответь мамам, они извелись от твоего молчания. А то они примчаться вместо меня. Скучаю очень, очень. Календарь весь красный, так что скоро приеду. Твой И.»

И сразу зазвонил мобильный, Эд настойчиво повторял вызов.

– Привет! – нажала она кнопку.

«Наконец-то! Лера! Что ты вытворяешь?! Ну не хочешь там находиться, так позвони и скажи, мы сразу тебя заберем назад. – выпалив все это, продолжил голосом полным тепла и заботы. – Ну, как ты там, сокровище? За что дуешься?»

– И вовсе я не дуюсь. Просто нет настроения.

«Как это нет настроения? Ты жива? Значит, есть! А вообще интересно, в какой стороне болтается твое настроение? Неужели не нашла друзей?»

– Эд!

«Что, Эд? Я сотню лет Эд!»

– Брось говорить такое.

«Тогда и ты говори по делу. Ладно, собирай вещи, я вылетаю. Подумаешь, клеевое образование! Мы прекрасно все понимаем. Нет так нет, будешь бухгалтером. Прощаемся, я иду собирать сумку. В конце – концов, мы в детстве тебя дома не видели, будем наверстывать. Так что давай, собирай вещи».

– Прекрати давить на мое самолюбие. Я остаюсь на месяц. – уже улыбалась Лера.

«Уверена?»

– Сказала же!

«Тогда смотри – это твое желание. Ах! Забыл, чего звонил. Мы послали тебе посылочку, в какие часы ты бываешь свободна?»

– С двенадцати до четырнадцати и после семнадцати. Вторник и четверг у меня только вечерние занятия.

«Понял. Целую тебя, Лерчик. Не нагнетай себя пустяками».