Отто Клидерман - Ты лишь одна в ночи, в сиянье серебра

Парис с изумлением шла по тропинке и ощущала неописуемый восторг, который охватил её от невиданного зрелища. Всё вокруг сверкало и переливалось и заставляло сердце биться учащённо, только когда она подошла к столику, над которым возвышался легкий шатёр с ярко-розовым покрытием она увидела стоящего поодаль Сейда, заломившего руки и ожидающего.

– Если я заставил вас проснуться, то мои старания были оценены в полной мере. – Спокойно произнёс он.

Парис повернула к нему голову и подойдя близко закрыла руками лицо. Она плакала. Женщина даже не заметила, что стояла сейчас практически в одной открытой рубашке, только ей было сейчас всё равно.

– Спасибо, я никогда не видела прежде ничего подобного, – Задыхаясь от восхищения, пролепетала она.

Сейд, тут же сбросил с рук мягкое, струящееся покрывало и покрыл ей плечи.

Только сейчас Парис поняла, всё неловкую ситуацию, однако уже не акцентировала на ней, просто позволила усадить себя за столик и приняла из его заботливых рук горячий напиток.

– Попробуйте, вам должно понравиться.

– Вы пытаетесь сделать меня счастливой, друг мой? – С изумлённым голосом пролепетала женщина.

– Счастлив, кто смело берет под свою защиту то, что любит. Я счастлив. – На его бесстрастном лице не вздрогнула ни одна морщина.

– Нужно ценить каждого человека, который, хотя бы раз, заставил вас улыбнуться в плохое настроение а вы создали для меня целую восточную сказку, – Парис поднялась с колен, и подойдя к нему крепко поцеловала его.

Наступило молчание.

– Что-то не так? – После затянувшейся паузы переспросила она.

– Нет, нет, – Выдавил из себя со смущением он, – Просто я не сделал ничего особенного.

Парис коснулась его плеча и тихо произнесла. – Тогда существует ли так много на свете людей, которые способны заставить почувствовать тебя, что такое счастье?

Неожиданно Сейд поднялся с колен, и не отпуская руки женщины подошёл к месту, куда преднамеренно набросали десятки мягких подушек и они сели у самого бассейна.

– Скоро взойдёт солнце, и вокруг уже не буде так красиво, тысячи огоньков утратят свою прелесть до следующей ночи, однако в моей руке останется ваша рука.

Время остановилось. Она хранили молчание, взирая в никуда.

Ночь близилась к концу, когда Парис неожиданно уснула, утонув в горе мягкого покрытия. Он продолжал держать её руку, в своих руках, любуясь, как она спит и с блаженством ощущал, как внутри его становиться тепло.

Гонки на джипах по палящей пустыне были чем-то потрясающим и прибавляющим здорово адреналина, от которого просто вскипала кровь от восторга. Парис ловко рулила по уже протоптанной бесконечной дороге, которую сотворила не одна группа туристов и чувствовала, что ей как раз не хватало такого всплеска эмоций. Она то отставала от других, то догоняла их и в такие моменты, оставаясь наедине с собой, когда вокруг царила пустота, чувствовала, что жаркая и бесплодная земля, наверное, таки имеет какие-то целебные свойства, или это нечто другое?

Это была её вторая поездка по пустыне, на джипе, но тогда за рулём был её муж, Герберт и их близкие друзья, пара Ванденбергов. Все четверо только приехали в эту страну, и уже через два дня колесили по бескрайним песчаным просторам.

Неожиданно ком сдавил горло и она тут же съехала в сторону с дороги и остановила джип, чтобы отдышаться и попытаться взять себя в руки. Нужно было время, чтобы рана затянулась, а сейчас она была слишком свежей и ещё кровоточила. Перед глазами опять предстало воспоминание внезапной пулемётной очереди, а после тяжкое пробуждение от ранения перед её глазами была картина окровавленных тел мужа и друзей.

Парис наскоро утёрла руками наступившие предательские слёзы, и собрав всё мужество в кулак завела джип и рванула с места что было мочи.

Трудно было поверить в то, что их обстреляли неизвестные, и она провела в этой стране более месяца, теперь женщина пыталась преодолеть страх, опять научиться жить и спокойно дышать. Каждый шаг давался с болью в груди.

Команда стала собираться в кучу, с места, откуда стартовала, и руководитель группы тут же окликнул всех сдавать каски и следовать приводить себя в порядок и идти на обед.

– Ну как вам поездка? – Выкрикнул он в толпу туристов.

Тут он подошёл к женщине и обеспокоено спросил:

– Во время гонок вы останавливались, что-то было не так? – Он пытливо уставился на туристку.

– Пыталась совладать с собой и полюбить эту землю. Она принесла мне много горя до того, как я не успела даже познать её, что-то заставило вернуться сюда опять, теперь враг мой становиться ближе мне.

– Мне очень жаль, чтобы не произошло с вами. – Глухо произнёс он, следуя вместе с Парис.

– Теперь опять пришлось окунуться в этот чужой мир, чтобы найти покой в собственной душе, – Голос Парис опять дрогнул.

– А может это ваш мир, даже если он ранил вас, может здесь ваше предназначение? – Заключил он.

– Как это возможно? Тогда почему я родилась там, а не здесь?

– А может это решил кто-то там, на небесах за долго до вашего рождения, где ваше место на земле?

– Это было бы слишком неправдоподобно. – Отмахнулась женщина.

– Если это должно сбыться, то Аллах подарить крылья, чтобы взлететь тому, кто не имел их с рождения, – Тут же бросил ей гид.

– Крылья, воля Аллаха. Господи, Темир. И почему я сейчас вспомнила о нём? И где он? Он может быть даже здесь и когда-то обещал даже найти. Глупости всё, у него таких как я – даже боюсь представить.

Время ехать наступило слишком быстро, Парис впервые почувствовала, как её боль немного стала притупляться, и она ещё раз пожав руку на прощание гиду Селиму села в уже заполненный автобус с туристами.

Они ехали по бескрайней и пустынной дороге, сопровождаемые последними лучами быстро садящегося солнца. Путь к отелю был не близкий, он занимал 4 часа, а значит, они вернуться на место уже с рассветом.

Парис поудобнее уселась в кресло, и накинув на плечи мягкую шаль не заметила как задремала, несмотря на оживление, которое не прекращалось после лихих гонок, а теперь каждый наперебой другому делился своими впечатлениями.

Всё смолкло только спустя час, и в тот момент, когда уже никто не имел желания о чём—то вообще дискутировать, а водитель стал зевать и тут раздались выстрелы..

Переполох начался в автобусе не сразу, так как изрядно подуставшие туристы стали только продирать глаза, и с наступившим ужасом и паникой оглядывались по сторонам. Никто не сдвинулся с места, а уже было это строго воспрещено. Двое вооружённых с автоматами стояли перед испуганным народом, закрывая свои лица так, что только светились их карие глаза.