Евгений Чертовских - Листок в клетку

Очень всё хорошо вспоминалось. Поездка в Европу, знакомство с партнёрами. Юру представили руководству. Как говорится, отрекомендовали в лучшем виде. Началась учёба, он, как сухая губка, впитывал информацию. Впитывал, впитывал и напитался.

– Чёрт, куда он лезет!

Серая «девятка», уходя от лобового столкновения на встречке, резко вклинилась между фурой и «ниссаном» Семёна. Не успел он вымолвить вторую фразу, как машина так же быстро рванула вперёд.

Вот и Юра, так же вклинился, а потом резко рванул вперед по встречке, обгоняя всех и нарушая правила.

Случайно стало известно, что Юрий Вячеславович Мотылёв становится большим бизнесменом. Он задумал большой проект с партнёрами нашей организации в обход нас. Его надо остановить пока не поздно. Юра чего-то недопонимает. Это получается как история с яйцом кукушки. Его положили в одно гнездо со всеми, оно, принятое как родное, созрело, а вылупившийся подлец выкинул всех.

Глубоко в душе Семёна зрела обида. Обидно было за Юру. Для него окружающие люди являются лишь крепкими ступеньками лесенки, по которой он стремится к намеченной цели.

– Его надо остановить, – произнёс Семён, глядя на сотрудника ДПС, который показал водителю фуры знак остановиться.

Заседание Совета шло уже около получаса. Обсуждались разные текущие вопросы. Все с нетерпением ждали основной темы заседания, поглядывая на Юрия Вячеславовича.

Наконец, руководитель организации Александр Алексеевич Машуков попросил Семёна изложить присутствующим суть вопроса. Хотя надобности такой не было, все были в курсе событий.

Семён спокойно, кратко и чётко всё объяснил. Сказывалось военное прошлое.

– Юрий Вячеславович, – произнес Александр Алексеевич после того как Семён завершил своё выступление, – что можете сказать?

– Ничего, – смотря в пол, ответил Юрий.

– Юра, отложи запланированное мероприятие, – почти скороговоркой заговорил его старый друг Алексей Владимирович Бывалый, – через полтора месяца мы проведём запланированный конгресс вместе, всё будет нормально, и все сохранят лицо.

– Я ничего не могу отменить, – сказал Юрий, продолжая смотреть в пол.

Семён думал о том, что над Юрой кто-то стоит и держит его на коротком поводке, поэтому он и упирается.

– Ну что, – Александр Алексеевич посмотрел на своих коллег, – кто хочет что-нибудь сказать?

– Юра, ты не прав, очень не прав, – грустно произнес Сергей Николаевич Кузьмин, руководитель Волгоградского филиала организации.

В кабинете нависла тишина. Было отчётливо слышно, как часы на столе Александра Алексеевича отстукивали время. Именно отстукивали, словно кто-то равномерно кувалдой вбивал кол в мозг. И чем дольше было молчание, тем глубже кол втискивался в сознание, которое готово было расколоться на две части.

– Предлагаю, – нарушил тишину официальный голос Александра Алексеевича, – за действия, нанесшие организации…

Да, да, именно этого и ожидал Семён. Он знал Юру и очень хорошо знал Александра. Мотылёва простили бы, признайся он, что допустил ошибку в минуту слабости. Но признания не состоялось. Семён вспомнил поговорку, которую сочинили ещё в военном училище: «Не плюй в колодец, вылетит, не поймаешь».

– Плюнул и не поймал, – проговорил вслух Семён, идя на обгон мусоровоза, от которого неприятно пахло смесью дыма от сгоревшей солярки и помойки, – а плюнуть хочется.

Нехороший осадок от сегодняшнего совещания скапливался где-то в глубине души. Столько лет вместе, сколько сделано, были совместные планы. И так легко всё перечёркнуто.

– А ведь будут говорить, что его несправедливо обидели. И защитники найдутся. Шума будет много, и ещё потеряем кого-нибудь. Ну да ладно, собака лает, а караван идёт.

Семён надавил на газ, машина рванула, и мотор с облегчением вздохнул от полученной свободы.

Выйдя из машины, Семён с наслаждением вдохнул пахнущий сосной воздух. Как всё-таки хорошо, что много лет назад он рядом с воротами посадил две сосны. Этот запах его расслаблял и успокаивал. А день был напряженный и отдых не помешал бы.

– Пап, ну как там у вас, разобрались по какой дороге идти, – не глядя на отца, спросила Вера, занятая кормёжкой рыб в пруду.

– По разным, – задумчиво ответил отец.

Ветка шиповника, растущего у дорожки, шипами зацепилась за брюки Семёна. Он потянул штанину, но упрямое растение не отпускало. Дернул резче. Раздался треск рвущейся ткани.

– Бабушка, дед штаны порвал! – закричала, откуда ни возьмись появившаяся внучка.

– Лисёна, что же ты деда сдаёшь? И потом, не порвал, а только собираюсь.

– Бабушка, он не порвал, он только хочет порвать.

– Когда захочет, пусть приходит за иголкой с ниткой, – донёсся с террасы голос бабушки.

– Лисёна, вот смотри, посадил тоненькую веточку, ухаживал, поливал, можно сказать, пылинки сдувал. Вырастил! – повысил голос Семён. – Выкормил и обучил, человеком сделал, а он зубы показывает!

– Пап, ты о ком это?

Дочь с внучкой смотрели на Семёна с удивлением.

– Это я о шиповнике. Надо его от источника отключить, а то видишь, раскидал ветки во все стороны, хозяином почувствовал себя. Эх, Юра, Юра, – уже спокойней и опять задумчиво произнёс Семён.

– Дед, пойдём в деревню погуляем?

– Пойдём.

– К дубу!

– Ну, к дубу так к дубу.

Семён и Лиза, взявшись за руки, не спеша шли по дорожке в сторону калитки.

Дойдя до центра деревни, они подошли к красивой беседке.

– Дед, а почему беседку дубом называют?

– Это старая история. Вот посмотри, – говоря это, Семён шагнул в беседку, – видишь, пол какой.

– В нашей беседке доски, – Лиза разглядывала красивый пол.

– Это пень. Беседка построена на пне огромного дуба.

– Дед, расскажи.

Лиза, когда просила о чём-нибудь, делала такое выражение лица, что отказать было просто невозможно. Семён это знал и сразу сдался.

– Ну, слушай. Когда-то на этом месте рос дуб. Огромный такой. Говорят, ему было больше ста лет. Все в деревне его любили. Но вот, как-то весной, листья на нём не распустились. Жалко было его. Люди постоянно приходили к нему и долго смотрели на ветки, вдруг листочки увидят.

– Не было листиков? – грустно спросила внучка.

– Нет. Не было. И на следующий год тоже не было. Года три все ждали, вдруг дуб проснётся. Не проснулся. Вот тогда и спилили его. А когда увидели пень огромный, то дядя Витя, вон в том доме живет, – Семён указал на дом с резными наличниками на окнах, – подал идею сделать здесь беседку, чтобы все помнили об этом дереве-великане. Вот так появилась эта беседка. И по привычке все говорят «встретимся у дуба» или «пойдём к дубу». Видишь, о хорошем память вечна.

Дед и внучка стояли и разглядывали беседку. Лиза уже смотрела на неё по-другому. Всё строение было сделано из дубового пиломатериала. Простая форма стен, по-восточному замысловатая крыша, но самое интересное это резьба. Местный мастер по дереву Виктор, два года вырезал изящные узоры, состоящие из дубовых листьев и желудей. Казалось, что могучее дерево, когда-то сопротивлявшееся сильным ветрам, заснуло вечным сном, как былинный богатырь Святогор.