Виктор Травкин - Несколько капель перед сном (сборник)

В следующее мгновение неизвестно как в её руках оказалась длинная лента, с которой она принялась обходить зал. И вела себя при этом довольно фривольно. Присаживалась на колени к мужчинам, кого-то в щёчку целовала, обнималась…

Таким манером она обошла весь зал. Удостоив вниманием и наш столик: нежно погладила по щеке одного из наших югославов.

Затем схватила за руку одного из мужчин, заставила его встать из-за столика и вывела на сцену. Музыка сменила темп. Теперь это было что-то бравурное, едва ли не марш.

Женщина на сцене начала кружиться в танце с кавалером – тем самым, которого выхватила из зала. Она откровенно прижималась к нему всеми частями тела. Раскалившийся от возбуждения зал кричал. Даже мне, без знания сербского, и то было понятно, что публика требовала от кавалера содрать с партнёрши всю одежду.

Словно подчиняясь желанию зала, мужчина подцепил пальцем верхнюю часть купальника и потянул на себя. Его партнёрша на миг замерла, затем стремительно отстранилась. Купальник оказался в руках партнёра. А танцовщица резко дёрнула головой, и… Парик полетел за кулисы.

А дама… Дама оказалась мужчиной!

В зале творилось нечто неописуемое: крик, свист, аплодисменты. Кто-то из тех, кого этот трансвестит целовал, плевались с отвращением. Но в целом было весело.

Что до меня… Мне показалось, что меня обманули так, как никогда ещё в моей начинающейся жизни не обманывали. Внутри себя чувствовал опустошение.

…Утро последнего дня. Наша группа собралась в холле гостиницы. Поболтали и отправились на вокзал. Разместились в купе.

Я стоял у окошка. Было душно, и я опустил стекло.

Мимо проходили люди, царила обычная вокзальная суета. Какое-то движение привлекло моё внимание. Я увидел, что кто-то машет мне с перрона, зовёт к себе. Один был мне знаком – он был из числа наших провожающих. А второй… Его я видел впервые.

Он протянул мне бутылку коньяка. А знакомый мне югослав сказал, что его друг просит передать её моему отцу.

Я был настолько потрясён, что едва не выронил бутылку из рук. Они ещё говорили какие-то слова благодарности, что-то о войне, о жертвах…

Потом мы обнялись, и они ушли.

Поезд покинул вокзал. Потекли томительные часы ожидания встречи с родным домом.

Дома я распаковал чемодан и принялся раздавать сувениры. Маме зонт купил, с цветами, складной. И ещё – небольшой чайный сервиз. Мать и отец радовались, как дети.

А потом я достал бутылку коньяка и рассказал обо всём. И о проводах на вокзале, и о незнакомом человеке, и пересказал слова благодарности. Передал отцу бутылку…

Отец взял её, но тут же поставил на стол. Видимо, боялся обронить от нахлынувших на него чувств и воспоминаний. Я впервые в жизни увидел, как у отца задрожала щека и появились слёзы.

Какое было время!

Какая была дружба!

Какая была жизнь!

И как же мне было больно и обидно, когда в 1999 году войска НАТО бомбили Югославию. А мы не смогли их защитить. Извините нас, братья!

Верю, что больше такое не повторится.

Да живёт в веках российско-сербская дружба!

Живео векова руско-српског приjательства!

Богатство… Ценности… Состояние…

Мы слышим эти слова каждый день, отовсюду и от всех. Эти слова стали такими привычными, что люди особенно и не задумываются над смыслом, который в них вкладывают.

Богатство духовное и материальное. Ценности подлинные и мнимые. Состояние души и банковского счёта. Всё смешалось и кажется неразделимым, но ведь это только кажется на первый взгляд. Для многих из нас первого взгляда достаточно, потому что на второй и последующие, на осмысление сути вещей и оценку ценностей нет времени, а если честно признаться – просто лень.

Вот мы и доверяем проводить оценку ценностей людям с телеэкрана или невидимым виртуозам интернетных рейтингов, гораздых составить нам прейскурант чувств, желаний, идей и мечтаний.

А ведь чтобы понять истинную стоимость жизни и всего, что её наполняет, можно всего лишь прикрыть глаза и вспомнить людей, чьи лица почти стёрлись в памяти и кажутся размытыми чёрно-белыми фотографиями…

В середине 1970-х годов я был студентом Московского энергетического института. Из всей пёстрой, стремительной и шумной студенческой жизни вспоминается обязательное для комсомольцев участие в майских и ноябрьских демонстрациях. Проходили они на Красной площади, и это было грандиозное действо. Понятно, что просто так в них участвовать было попросту невозможно, но со всей страны приезжали делегации и организованными группами проходили по брусчатке Красной площади, размахивая флагами, поднимая транспаранты и дружно скандируя патриотические лозунги.

Москва направляла на демонстрацию такие же организованные группы, как правило – от районов города. Мой институт считался (и считается!) очень важным для города и всей страны, поэтому студенты и преподаватели возглавляли колонну всего Калининского района (сейчас ему вернули исконное название Лефортово), где МЭИ располагался.

Во главе колонны шла группа знаменосцев, человек сто. Для порядка нас выстраивали в шеренги по шесть человек. Каждый в шеренге нёс флаг одного из цветов спектра. Со стороны это смотрелось очень красочно. А уж когда мы принимались этими флагами размахивать, так казалось, что по колонне струится радуга, спустившаяся с неба. Настроение в такие минуты было преотличное. И не только от торжественной даты, а ещё и оттого, что ты молод, вокруг тебя твои друзья, у тебя прекрасно на душе, хочется веселья, веришь во всё лучшее, на окружающий мир смотришь с оптимизмом, и кажется, что так и будет всегда…

Думаете, мы просто так собирались в назначенный день, строились и с песнями шли на Красную площадь? Как бы не так!

Предварительно проводилась подготовка. Нас собирали какие-то ответственные люди, все с одинаково серьёзными лицами и почему-то все примерно одинакового роста и одинаково незаметно одетые.

Сначала эти люди объясняли нам важность мероприятия. Затем составляли списки и решали, кто за кем и с кем рядом марширует. Так что все мы знали свои шестёрки. И все понимали, что это для порядка и чтобы не затесался незнакомец со злым умыслом. Впрочем, нам тогда и в голову прийти не могло, чтобы кто-то подобное задумал.

Итак, в день демонстрации, ровно в шесть или семь часов утра, мы собирались около здания МЭИ, которое с 1934 года как стояло на Красноказарменной улице, так стоит и поныне и будет стоять, пока в мире есть электричество и надо его производить и уметь им пользоваться.

Собравшись, мы тут же разделялись на свои шестёрки и с песнями направлялись к Красной площади.

Но это было утром. А предыдущим вечером в общежитии всегда проводился праздничный вечер. Заводила публику наша собственная институтская рок-группа «Чистая случайность». Понимаю, название звучит странно. Но это и понятно: музыкальная техника в СССР оставляла желать лучшего, звук был ужасен, о собственном звучании и речи не было. К тому же все московские самодеятельные группы играли одни и те же песни западных рок-групп, были волосаты и в купленных за бешеные деньги американских джинсах. Чтобы хоть как-то отличаться, придумывались заковыристые названия: «Удачное приобретение», «Дети папы Карло», «Рубиновая атака»…