Irina Raymond - Исповедь особенной мамы. А я до сих пор жива. Автостоп на два моря

До сих пор нет определённого ответа и для себя. Неприятие абсурда и усталость. Весь набор моих эмоций. Конечно, о своём младшем, жестокость которого по шкале десять уже достигла отметки сто! Он в своей злости – снежный ком, который набирая скорость, не может остановиться. Для него осталась одна, последняя возможность: разбиться, врезавшись в препятствие, и рассыпаться. На чистые снежинки или на мелкие комья грязи. Выбор опять–таки остаётся за ним. Препятствие для него уже придумала, но надо всё хорошо осмыслить до конца. Для нас обоих это последний шанс выровнять отношения. Или расстаться навсегда. Другого не дано. Может глаголю страшные слова и предложения, но… Я и так ждала, верила, и надеялась почти десять лет. Мои параллельные боли: Дима-Денис. И обе только мои. Одна останется со мной навечно, до моего последнего вздоха. А вторая? Хочу от неё освободиться. Не могу больше быть её пленницей. Не Хо-Чу. Имею право на собственную жизнь и на своё собственное счастье. И пусть кто-либо сможет меня осудить.

Младший Гуськов – Иван. Он служит в погранвойсках. Его работа сейчас. Красивый, огромный, но скромный. Есть девушка Настя. Вместе живут четыре года. Красотка. Оба ревнуют друг друга по-взрослому, но неумно. Что такое ревность? Недоверие? Глупость? Болезнь? Зависимость? Не знаю.

В этом лучше разбираются мои друзья-психологи и психиатры. Им доподлинно известно, что это и как с этим справляться. В России нет устоявшейся практики обращения к таким врачам. Каждый лечит себя сам. И каким угодным способом, вплоть до алкоголя. Всякие другие «народные» методы тоже приветствуются. Эх, Россия-матушка! Ничего не меняется в ней. Всё те же проблемы и всё хуже живут люди в ней. Простому люду не дают продыху. Так мне заявили и в семье Гуськовых. Работают много, а заработать на достойную жизнь не могут. Нет такой возможности в России. Не интересует правительство свой народ. У правительства свои проблемы. Глобальные. У народа свои проблемы. Мелкие. Что им до народа? До его мелких проблем.

Ничего не могу изменить ни в правительстве, ни в народе, ни, тем более, в России. Смотрю, оцениваю, делаю выводы. Это всё, что мне доступно. Народ терпит. Правительство обещает. Россия нищает. Печально. И гадко.

Об этом с любимым Сереньким тоже вели разговор. Вечерний. Я вышла на улицу, чтобы не мешать своими громкими эмоциями обитателям гостеприимного дома. Полемика была долгой. Сухие факты. Никакой романтики в словах. И это при огромной сияющей во всё небо луне. Странно, но интересно. Для нас обоих. Мы узнавали друг друга с разных сторон.

Восьмого июля в России – день семьи, любви и верности. Жанна, я и Вика поехали к памятнику Петру и Февронии. День, как и все предыдущие дни в этом благодатном краю, солнечный и радостный. Все дни, когда светит солнце, безусловно, радостные. Для меня. Есть своя прелесть и в пасмурных днях. Кому как нравится. Спорить не буду. Но для меня важно солнце и тепло. Колоссальная подпитка.

Поехали на машине. Звучала музыка. Утром звонил Серёжка. Вся запредельность счастья налицо и у меня на лице: улыбаюсь.

У памятника стоит живописная пара: колоритный молодой батюшка и юная девушка. Они направились к нам, как только мы подошли поближе. Вот, опять надо что-то пожертвовать церкви. Полезла за деньгами в кошелёк. Но нет. Батюшка начал задавать нам вопросы по поводу этого праздника. Когда, где и кто? Очень удивился, когда мы дуэтом ответили на все вопросы. Правильно ответили. Он вручил нам с Жанной по магнитику с фотографией этого памятника. Приятно. Первый раз мне подарили, а не попросили, как всегда. Запечатлелись с батюшкой на фоне памятника.

Напоследок я спросила, как зовут батюшку.

Ответ меня несколько шокировал, но приятно:

– Сергий. Отец Сергий.

Это знак, решила я. Мы с моим любимым Серёжкой Сморыгиным всегда будем вместе. Не случайно же сегодня всё сошлось у этого знаменательного памятника. Внутренний ликующий фонтан взорвал мои эмоции. Я закружилась, закрыв глаза. Что подумают люди? Взрослая тётенька с ровного места вальсирует. Сумасшедшая. Однозначно! Только нельзя меня сбить, как самолёт, на всём лету. Не сверну с моего обозначенного старшим сыном курса на счастье.

Море. Азовское море. Июльский зной нагревал его до состояния парного молока. Шторм здесь какой-то детский. Волны играючи накатывают на берег из песка и ракушечника. Самая крутая, которую здесь видела, высотой не больше метра. Море шалило. А вот медуз в такие дни преогромное множество.

Плыву на глубину, разгребая руками «медузовый» кисель. Не очень приятные ощущения, но. Это же море. Загораю мало. В основном, плаваю, кувыркаясь и кружась в воде. Невероятное наслаждение. Не знаю, как можно не любить море! Я его обожаю. И реки, и озёра, и пруды тоже. Но море нельзя сравнить ни с какой другой водой. Оно-море!

Спокойная жизнь радовала. Я с удовольствием писала. Готовила обеды. Мои воскресные блинчики к завтраку обожали все. Ставила тесто, пекла пироги.

Воспоминания детства. Лето. Кубанские каникулы. В русской печке на листьях винограда пеклись знаменитые «бабыверины» пироги с начинкой из вишен и абрикос. Немыслимые ароматы! Невероятная вкуснятина! Мы – внуки, объедались её пирогами. Сок ручьём по рукам. Слизываем, не давая даже капли упасть на пол.

В доме Жанны, к сожалению, нет русской печки. Только газовая духовка. В ней пироги получались тоже «ничегосебекаквкусно». Всё зависит от настроения, с которым колдуешь над едой и какие чувства вкладываешь в неё. Это у меня от моих бабушек. Каждая из них научила меня тому, что умела сама. Я про кулинарию и душу. Низкий поклон моим родным бабулечкам. Всем троим. Люблю вас. Даже бабушку Веру за её «нестандартно-строгую» ко мне любовь.

С Викой у нас сложились не очень простые отношения. Девочка в свои десять лет «продуманная». Понимаю её. Но не могу оправдать ни её папу, ни, тем более, её маму. Какой-то ненужный ребёнок случился. Девочка. Страшно. Она не нужна, практически, маме, да и папе, по большому счёту, тоже. Папа Саша мало времени проводит с дочерью. Тётя Жанна больше.

Как поняла из высказываний Жанны, она и её напрягает из-за того, что не слушается. Иногда совсем выходит из-под контроля. Я пыталась как-то достучаться до Вики. Не всегда получалось. Были и слёзы, и обиды на меня, и молчание, и упрямство. Талантливая девочка, бесспорно. Интересные рисунки. Дизайнерский ум. Она из своих шарфиков-носок делала себе кукол, с которыми и играла потом.

Только это чужой ребёнок. Какое имею право лезть в её судьбу, когда оба родителя живы – здоровы и бабушки-дедушки тоже есть? Никакого. Вика – не сирота.

Брала Вику и её подружку Настю, которая приезжает к бабушке на лето из Питера, с собой на море. Мы исследовали все пляжные места в Ейске. Азовское море – удивительное море. В некоторых местах его полуметровая глубина тянется на несколько десятков километров вглубь. Бассейн. Не иначе. Для детей, не умеющих плавать и их беспечных родителей такая глубина, в некотором роде, спасение. Но их надо, в любом случае, учить плавать. Как было у греков? Каждый образованный человек должен писать, читать и … плавать. Да-да. Именно так.