Irina Raymond - Исповедь особенной мамы. А я до сих пор жива. Автостоп на два моря

Короткие шорты и майка не защищали от испепеляющего огня Ярила. Сейчас имя ему было только такое. Вода в бутылке катастрофически заканчивалась. А я прошла только полпути. Это определялось по огромному дереву, которое росло у дороги с правой стороны. Одно-единственное.

Подошла к дереву поближе. Ножом по сердцу. У этого исполина стоит скромный памятничек. На нём два имени, но одна фотография, хотя место определено для двух фото. Прочитала. Совсем молодые парни. Им было чуть больше двадцати лет. Памятник железный и старый. Погибли давно: тридцать три года назад. Горе матерям. Горе отцам. Господи! Почему молодые-то? Тебе они нужней там? Не знаю. Все судьбы в руках Бога. У каждого своя Судьба. И свой путь. Короткий ли. Длинный ли. Но только свой.

Дошла до лимана, размышляя над этим философскими вопросами: жизнь и смерть. Я уже могла называть эти явления природы своими именами. Раньше ненавидела это короткое и страшное слово – смерть. С ней нельзя смириться. Её нельзя принять сердцем. Её можно принять только умом.

Море, какое бы оно не было, это море! Спускаюсь вниз. Разбитый катер, который покоится на берегу, судя по его виду, много лет, напомнил почему-то отца.

Позвонил Сергей. Как всегда, мило поболтали, пошутили, посмеялись. О чём-то важном и ни о чём. В моей жизни сейчас он – та толика света, которая сияла круглосуточно. Ещё один лучик. Но земной. Два лучика. Конечно, счастье. Моё счастье.

Позвонила Жанна.Они не смогут меня забрать, потому как образовались дела. Я решила провести эксперимент: вечер, одинокая женщина на дороге, много машин. Остановится ли кто-нибудь, чтобы предложить меня довести, если не голосовать? Остановился пожилой мужчина на вишнёвой «десятке». До Степного осталось 200 метров. Не перевелись рыцари в России. Почти. Рада. Почти.

На следующий день мы с Викой отправились в магазин за новым купальником для меня. Я решилась-таки на раздельный. Захотелось зашоколадить свой живот, который несколько пострадал от двух родов.

За месяц насмотрелась на телеса купающихся и, особенно, на телеса загорающих. Комплексов ни у кого. Оголяли даже то, что выставлять было катастрофически противопоказано. По всем нормам. Дети же на пляже… Какой вкус у подрастающего поколения воспитается? Это, конечно, шутки. Русские отдыхают «как могу-хочу, так и развлекаюсь ». И так во всём.

Серенький устроил допрос с пристрастием: какой именно купальник купила? Уверила: в рамках приличий. Услышала вздох облегчения: ревновал. Немножко можно. Даже полезно. Вечером поговорим обстоятельно.

А пока мы с Викой развлекались на море. Дурковали, фотографировались, загорали и плавали. Время пролетело незаметно. Пора и в обратный путь. Последний автобус отбывал из Ейска в Степной в шесть часов вечера. Устроившись на свои любимые места рядом с водителем, мы с Викой так заболтались, что чуть не проехали нашу остановку. Выскочили и рассмеялись. Накупили мороженого для всех в местном магазинчике. Вернулись возбуждённые и весёлые. Жанна, и Саша были уже дома.

В последнюю неделю стало как-то не очень уютно в этом доме, где на словах мне были рады, но… Интуиция моя. Пыталась выяснить у Жанны в чём дело. Спрашивала, не мешаю ли я им жить?

Ответ был:

– Нет. Не мешаю.

Хорошо. Поживём-увидим.

Всё-таки солнце меня «спалило». Обгорела вся, не только мой белый живот. Болело нестерпимо. Целый тюбик детского крема уже на мне, а боль не проходила. Дорвалась до солнца. Караул! Сама виновата. Ночь была кошмарной. Полусон-полубред. Утро облегчения не принесло. Какое тут море и солнце? Сижу. Пишу. Мажу. Болит.

Вика в расстройстве. Ей очень понравился наш вчерашний «вояж». Уверила, что завтра мы с ней обязательно поедем прямо с утра на пляж и на целый день. Обрадовавшись, она ускакала к подружкам в гости.

Саша на работе. Жанна уехала по делам в город. Я одна. Люблю писать, когда совсем никто не мешает. С удовольствием и успешно тружусь над своей первой книгой. Процесс увлекал. Уже заканчивала путешествие в Питер. Как говорится: впечатления на свежую голову.

День был плодотворным, как у настоящего маститого писателя. Написала несколько страниц и меня распирала гордость. Немедленно хотелось прочитать Жанне новые главы. Пусть оценит. Моя подруга уже выслушала «Автостоп». Мне важно было её мнение по поводу описания наших с Сергеем дней, но особенно ночей. Боялась пошлости. Эпистолярный жанр мной пока не изведан. Учусь. Пишу по наитию. Жанне понравилось. Я выдохнула. Получилось.

Около шести часов вечера вернулись из города мои друзья. Жанна, как всегда неторопливо, поднималась на второй этаж. Широко улыбаясь, я поднялась ей навстречу. Японская пословица гласит: «В улыбающееся лицо стрелу не пускают». Жители страны восходящего солнца оказались не правы в своём умозаключении. В моём случае. С каменным лицом, глядя мне в глаза, Жанна начала свой «обстрел». Привожу весь диалог, как есть, дословно.

Жанна:

– Ирина, я была у экстрасенса и она сказала, чтобы ты немедленно покинула мой дом.

Я:

– Почему? Я не понимаю.

Стрела попала мне в шею. Боль пронзила до пяток.

Жанна:

– Она не объяснила, но сказала что у тебя тяжёлая карма. Если ты не уйдёшь из моего дома, то мои дети начнут болеть.

Я:

– Хорошо. Но куда я пойду в ночь? Уже вечер.

Жанна:

– Экстрасенс сказала, чтобы ты уезжала немедленно.

Я начала собирать свои вещи и складывать в рюкзак. Надо сосредоточиться и ничего не забыть в этом доме. Своего. Стрелы, хладнокровно выпущенные моей подругой, вонзались безжалостно. Держу себя в руках.

Я:

– Не поможешь мне снять домик или квартиру здесь или в Ейске? Я не хочу уезжать от моря.

Жанна:

– Экстрасенс сказала, чтобы ты немедленно уезжала из нашего края к своему сыну. В другом случае мои дети будут страшно болеть. Я и так отстояла всю службу в церкви – за детей просила, чтобы ты им ничего не сделала.

Дети, конечно, святое. Только такой бред я выслушивала в первый раз. И от кого? От Жанны, с которой мы дружим уже 15 лет. Дружили. Теперь, конечно, так. В прошедшем времени. Подруга, настоящая подруга, не может говорить такие жуткости и творить такие нечеловечности. Мой ум не воспринимал услышанное. Моё сердце отказывалось верить происходящему. Моя душа плакала.

Вышла на улицу «выдохнуть». Звоню Серенькому. Объясняю ситуацию. Он молчит. Такой реакции от него не ожидала. Любимый мужчина. Любящий ли? Я опять осталась одна со своей проблемой. Завязала себя в «узел», как обычно делаю в экстремальных ситуациях. Вернулась в дом.

Жанна:

– Я вызвала тебе такси и оплатила до вокзала.

Я:

– Спасибо. Не надо.

В ванной на первом этаже надо забрать свои туалетные принадлежности. Спустилась. Саша сидит за столом и пьёт кофе. Голова опущена. Не вижу смысла даже подходить к нему. Он и сам здесь на «птичьих правах». Это дом Жанны. Её собственность. Впрочем, как и сам Саша. Он тоже её собственность.