Владислав Беляков - Теория Забвений

– Готов! – Радостно сказал он.

– А как же галстук?! – С противным акцентом спросил Сергей, но в ответе отпала любая нужна, когда паренёк быстро достал его из кармана и завязал на шее. – Ну, думаю, ты готов… пора

– Давно пора, сэр. – Весело сказал мальчик и, обойдя офицера сбоку, зашагал вдоль длинного коридора, заполненного утренним светом.

Двое шли по залу, выполненному в старом средневековом стиле, и, хоть и казалось, что он совсем новый, от стен веяло стариной и мудростью, будто они повидали всю историю человечества. Оба в тёмно-фиолетовой форме, единственное, что у Виктора не было сюртука, ведь тот могут носить лишь полноправные члены ордена. Выглядит он, как плащ или пальто, только толще первого и тоньше второго, с широко разделённым длинным задним подолом как у фрака. Пройдя коридор, они распахнули двери и вышли во двор, где уже всюду ходили люди. Огромный замок, залитый слепящим светом и белые колонны, отражающие его ещё ярче, предстали пред ними. Слева торговая площадь, рынок, где можно было приобрести от всяческих вкусностей до совершенно невиданных вещей. Люди приходят сюда с потребностями любого вида и сорта и почти всегда находят что искали, даже если, скорее всего, это было практически невозможно. Справа же находился штаб ордена, вместе с академией офицеров и другими структурами, связанными с защитой всего третьего мира, и все дела внешнего круга проходят через них. А ещё правее обосновалась школа для детей. С шести до десяти лет все дети дома мезмеро, не зависимо от того, были ли они рождены в пределах внутреннего круга, либо обнаружены и изъяты из внешнего, учатся именно в ней. Там за ними наблюдают, выявляют способности и таланты, а затем, по полученным данным, предлагают выбор, направление будущего пути, по которому каждый из малышей должен будет направится. И, хотя, предполагается, что ребёнку предоставляются самые подходящие ему варианты, на самом деле, выбор абсолютно свободный. Принимается даже его отсутствие. В таком случае ребёнок остаётся учиться дальше в школе ещё год, и так далее, пока каждый не поймёт, чего хочет сам. А, если уж решился, то всегда есть время и передумать. В самом центре площади стоит здание совета дома – огромное белое строение из колонн и стен их соединяющих. Через главный вход попадаешь сразу в зал, слева от которого находится храм, а посреди него мемориал памяти, с именами всех когда-либо почивших, и заповедями, начертанными самим основателем много столетий назад. Из центрального холла можно также попасть в зал заседаний суда, совета, и в покои его членов. В Совет входят представители из всех сословий, выбранные в каждом из них, а возглавляет его старейшина – мудрейший и древнейший из всего народа. Там обсуждаются все дела без исключения: мира и спокойствия граждан, их благополучия, планы на ближайшее и далёкое будущее, всё, касающееся внутреннего круга, проходят через их палаты. А жилые дома вместе с заведениями вроде ресторанов, театров и других расположены хаотично по всей площади замка, так как хозяева могут их передвигать по своему желанию.

– Ты знаешь куда мы сейчас направляемся? – Спрашивал Алтейский у паренька, закрывающего лицо от света руками.

Мальчик неуверенно ответил: – В штаб ордена?

– Нет, сначала мы идём доложить совету и подписать акт о переходе в ряды кадетов. Должен сказать, ты, как и я в своё время, досрочно выбрал учёбу в академии, и я всецело это одобряю! Также… – говорил с поднятой головой Сергей, совершенно не заметив, что будущий кадет уже направился к дому совета, прошёл улицу и почти подошёл к двери. Но тут, почувствовав, что никто его не слушает, он опустил голову, открыл глаза и увидел Виктора, тянувшегося к ручке огромной для его небольших габаритов входной двери. В этот момент офицер вывел одну руку вперёд и в этот же миг исчез в сиреневом облаке из зеркал и дыма, что упали, не оставив и следа, а через долю секунды он появился прямо перед мальчиком, хватая того аккуратно за руку: «По правилам я должен войти в зал первым и представить тебя старейшине. Если это пройдёт не так, могут подумать, что я плохо выполняю свои обязанности.» Виктор сразу же осознал свою оплошность и вежливо извинился. Тогда офицер распахнул дверь, и они оба вошли в огромный зал. Улыбчивый морщинистый мужчина в белом плаще, больше похожим на рясу, с короткой стрижкой и седой бородой обернулся.

– Доброго вам утра, господин Закрин. – Учтиво приклонил голову офицер.

– И тебе, Сергей. А вы, молодой человек, я так понимаю, за разрешением явились. – Дёрнул густой бровью старейшина.

Мальчик улыбнулся и ответил, не понимая с кем имеет честь вести беседу. – Так точно.

Но Закрин, не смотря на свой высокий чин, всегда был человеком добрым и рассудительным, и был рад видеть молодое поколение, что ещё даже не знает о его существовании. Мужчина шагнул вперёд и очутился буквально в двух шагах от левой двери: – Прошу за мной, господа.

Казалось, что следующая комната соткана из цельного куска материала. В ней не оказалось ни окон, ни щелей, но помещение было освещено, при отсутствии какого-либо источника света. Пройдя по полу, Виктор заметил, что и тени у него, собственно, так же нет, и вот тут он не удержался от вопроса: – А как это? – Раздался детский голосок.

– Это храм баланса, мой мальчик. – Объяснял Закрин, направляясь прямо к монументу, даже не поворачивая головы, точно зная о чём тот спрашивает. – Здесь нет ни теней, ни света, тут мы скрыты от сил и тех и других. Да где же оно…– Торопливо, но осторожно листал он страницы книги на пьедестале. – Ах вот. Держи. Прочитай и подпиши. Это акт о твоём зачисление в ряды кадетов мезмерской академии.

Старейшина передал листок бумаги Виктору. Он медленно и вдумчиво всё прочитал, взял ручку и поставил подпись.

– Не смеем вас более задерживать сэр. – Сказал Алтейский, и вместе с мальчиком они попрощались с Закрином и направились к выходу.

Покинув залы совета, двоица пошла прямиком в школу, на сей раз, чтобы отписать Виктора от числа учеников, а также, чтобы тот мог покушать в привычной ему обстановке, ведь негоже оставлять именинника без завтрака. Паренёк спокойно пришёл в столовую, сел за стол и приступил к еде. Алтейский в это время ждал того у входа. Поговаривали, что он не очень любил это место, а с годами оно ничуть не изменилось. Расправившись со всем, что было на тарелке, паренёк поднялся, отнёс её на поднос и, попрощавшись с хозяйкой кухни, направился к выходу:

– Слава основателю. – Слегка расстроенным голосом сказал Сергей.

Мальчик подумал, что он опять в чём-то виноват: – В смысле? Разве я сильно задержался?

– Нет, нет, ты тут не при чём. Просто мне было очень тяжело покидать это место в первый раз, и я не могу понять, как ты так легко и спокойно к этому относишься. Ну… – Подумал тот вслух. – … у всех свои впечатления, не хочу, портить настроение в такой значимый день. Может у тебя просто очень крепкие нервы, мне вот, честно сказать, с этим не повезло.