Irena Trump - Элина. Жизнь до… Эпизоды. Книга первая. От нуля до шестнадцати

Но положа руку на сердце, могу сказать, что по рассказам родителей и бабушки, да и по собственным воспоминаниям, я была еще та стервочка уже в детстве. Упертая, как баран, своенравная. И вот парочка моих закидонов из семейного архива.

Первый. Как-то мы стоим на остановке с мамой, ждем автобус. И что-то долго нет именно нашего. Видимо, мне это порядком надоело, и я решила сесть в тот, что пришел. Народу в автобусе было много, а мама даже не сразу заметила, что я туда залезла. Потом она ворвалась туда и начала просить выйти, мол, не наш это автобус. А я завалилась на пол, топала ногами и орала, что никуда не выйду, что я устала и хочу ехать, а не стоять!:))) Незнакомый мужчина взял меня на руки и вынес, при том, что кто-то из пассажиров в это время просил водителя подождать:))

Второй. Пошли мы с бабушкой в магазин. Это было уже тогда, когда тетя Геля родила моего братишку, Витюшу. И бабушка вроде бы хотела купить для Витюши что-то вроде термоса для бутылочки. Я точно видела, как она его рассматривала. Потом мы еще бродили по магазину, я там смотрела разные товары. А потом бабушка сказала, что мы уже уходим. И тут я во всеуслышание спрашиваю: «Бабушка, а ты за термос заплатила?» Она отвечает, что не брала его. А я продолжаю настаивать: «Нет, ты наверное в сумку его положила!» Представляете? Продавцы, конечно, напряглись, подошли к бабушке и заставили ее показывать сумку и чуть ли не прилюдно обыскали. Ужас… Бабушка там чуть со стыда не сгорела. Конечно, она никогда бы не позволила себе воровства. Она действительно только посмотрела и поставила на место этот термос. Ну мне тогда досталось, я вам скажу. Пока шли до дома, бабушка не проронила ни слова, зато потом… реально отстегала меня ремнем покойного дедушки! Поделом мне, конечно. Больно было…, но справедливо. Хотя, к слову сказать, это был первый и единственный раз, когда меня наказали физически.

Вот такие вот воспоминания…»

В мае 1977 Элине исполнилось 7, и в ближайший сентябрь ей предстояло отправиться в долгое «плавание» по бесконечным «морям и океанам» знаний.

Туда-сюда-обратно. Норильск.

Как уже говорилось ранее, в школу, равно как и в садик, ребенок должен был идти в соответствии с местом прописки. И исходя из этого, Элина должна была идти в заведение, расположенное рядом с ее домом. Но поскольку ее мама и бабушка работали в другом месте, то для нашей героини было сделано исключение. А по сему, помимо того, что Элина, как впрочем и большинство первоклашек, пошла в школу с превеликим удовольствием, она имела, если можно так сказать, бонус. Ведь сие заведение она знала как свои пять пальцев и привыкла к нему как к родному. Даже несмотря на то, что и мама и бабушка настойчиво просили Элину не распространяться о родственных связях, наша героиня пойти на это не могла. При каждом удобном случае, она подчеркивала сей факт и чувствовала себя, как в отдельно взятом классе, так и в школе в целом, на особом счету. Элина училась на отлично и очень гордилась своими успехами. Получать тетрадь после написанной контрольной в белой обложке с красной звездочкой было для нее привычным делом. С одноклассниками она сошлась очень быстро, никаких конфликтов ни с кем не имела. Также, наряду с обычной школой, Элина посещала и музыкальную. Родители решили, что девчушка обязательно должна овладеть мастерством игры на фортепиано. И в этой области Элина была безупречна. Она настолько была уверена в своих способностях уже после полугода обучения, что просто в наглую потребовала допустить ее на массовый концерт учащихся, хотя первокурсников туда пускают только в качестве зрителей. Тем не менее, директор музыкальной школы, переговорив с непосредственным преподавателем Элины по специальности, принял решение и тут сделать для настойчивой малышки исключение. В результате Элина блестяще выступила на концерте, сыграв несложную музыкальную пьесу, и услышала, первые в своей жизни, бурные аплодисменты.

К началу третьего класса обстоятельства сложились так, что школу Элине пришлось поменять. Да не просто школу, а еще и город и даже страну! Валентин Николаевич получил назначение, с повышением в должности и звании, на север, в город Норильск. На тот момент, в 1979 году, этот город имел статус закрытого, то есть, попасть в него можно было лишь по специальным пропускам. И расположение Норильска таково, что добраться до него можно лишь воздушным транспортом. Иными словами, как сказала Елена Сергеевна: «Едем на край света».

Элина приняла эту новость в штыки. Ведь как это она должна будет уехать от своих любимых учителей, от школьных и дворовых друзей и своих любимых собачек?! Она заявила родителям, что раз так, то на новом месте она специально будет плохо учиться и ни с кем не будет дружить.

Разумеется от Элины в данном случае ничего не зависело, и в августе 1979 года семейство Побережных покинуло родные пенаты и отправилось в дальние дали. Квартиру свою, как в то время было принято среди военнослужащих, кочующих по белу свету, они оставили в качестве забронированной. То есть, по сути, в их отсутствие, в нее могли поселить, при необходимости, других военных на время. Поэтому все основные вещи и мебель перебазировали в комнату Элины и закрыли на навесной замок.

ЭЛИНА

«…Норильск… поначалу мне он показался странным и неприветливым. Одно то, что нам никак не могли подобрать жилье, было огромным минусом, и пребывание в этом городе не предвещало ничего хорошего. Что-то там постоянно не складывалось. В результате мы за август месяц перебывали в нескольких разных квартирах! Причем все они, что называется, были одна „лучше“ другой. Сначала это была какая-то странная квартира в одиноком панельном доме. Почему в одиноком? Да потому что вокруг было чистое поле. То есть, ничего больше. Ни магазинов, ни ни садиков, ни школ, ни других зданий. Да и людей то я там вообще не видела. Дом-призрак какой-то. Там мы провели, кажется дня три. После перебрались уже поближе к цивилизации. Но эта квартира была, что называется, с подселением. То есть, она была трехкомнатная, но, соответственно, для трех семей. Понятно, что это было более, чем неудобно. Там мы тоже покантовались дня три. Потом нам выделили квартиру без подселения, но из трех комнат мы могли пользоваться лишь двумя, причем комнаты были захламлены зачехленной мебелью, какими-то тюками и стопками книг. Видно оттуда тоже кто-то уехал, и свои вещи оставил на хранение. Но был в этой квартире и более ужасный минус-клопы! Уже после первой ночи я проснулась вся в жутких укусах от этих тварей, и папа снова побежал обивать пороги у нового начальства в поисках приличного жилья. В итоге его старания не пропали, и уже через две недели мытарств мы перебрались в хорошую квартиру, правда… однокомнатную. Но зато она была в хорошем районе, в хорошем состоянии и без посторонних, чужих, вещей. К великому счастью, в ней не было и ужасных кусачих тварей. Главной достопримечательностью этой квартиры-были пружинные кровати. Это, конечно, что-то! Меня поймет лишь тот, кому „посчастливилось“ спать на таких. То, что они скрипели при каждом телодвижение-полбеды, но уж очень часто получалось прищемить то руку, то ногу, то попу, и это было очень больно…»