Аука - Бесполезная книга и волшебное время года. Том 2

Спит кстати побольше моего. Попробовал посоревноваться, проснулся разбитым, больным и нервным. Что Коту хорошо, ученому лучше не пробовать.

Долгими зимними ночами решил провести ревизию знаниям. Что пригождается, что для понтов, а что и позабыть не стыдно. Уснул как младенец. Целый день потом из дому не выходил. Может в том и подмога? Спросил у Кота. Тот позвал играть. Бегали, роняли мебель, оба запыхались. Знаний не прибавилось, настроение улучшилось, индекс счастья пополз вверх. Кот спать, я за сказку. На поводу у него не пойду, знаю я чем запойные сны заканчиваются.

Оставил клинья в покое. Буду поливать, к весне может в рост пойдут, лист пустят, а там и заколосятся. Попробовал почитать что-нибудь умное. Затянуло, но как только понял, что кругами пошли, заскучал, позвал кота. Дальше по отработанной схеме. Не стать бы запойным игроком с котом. Но с другой стороны настроение, индекс счастья и прочие пряники.

Вот умище куда девать? А? Привык тот чтобы в него пихали без разбору. Все больше впрок и непонятно зачем. Света не прибавилось. Но зависимость наблюдается. И мерцающая надежда на то, что, а вдруг? Вдруг новое знание окажется тем самым? За столько лет не оказалось, а тут вдруг окажется? Приятнее всего обманывать самого себя. Учил кота подавать лапу. Тот в качестве комплимента научил жмуриться. Но лапу так и не подал. Превосходство настоящего над умным. Хотя кот плевать хотел на превосходство. Лежит и слушает музыку.

Пробовал делить время на разные части. Поддается. В любую сторону. Подозрительно это. Как бы и сюда клин не засадить по макушку? Один из клиньев вылез сам, сказал, что ему надо и куда-то смылся. Как ни крути, а главному научился сам. Помучился, другим приятное сделал, но в итоге все равно сам. Подсказка-то на поверхности. Быстрее сам начнешь, быстрее клин от тебя откажется.

Наблюдали с котом за умными. Сошлись, что не жалко. Большинство с перепугу в ум кинулись, кто-то от невозможности. Сколько не маскируй, а клин зацветет однажды. Квадрат катетов давно расстался с гипотенузой и ходит голым встречать рассвет на берегу безымянного озера. Только людям нужны имена, прочие обходятся непосредственным контактом. Вначале было Слово, но никто не говорил, что это Слово было произнесено, записано или продумано. Если промолчать свое имя как следует, то будешь хохотать как нормальный. И в четверг непременно задумаешь доминант септ аккорд на половину четвертого, это если на северо-восток от альденто, потому что иначе невкусно.

Ноту звали Фа Диез. Так было удобно музыкантам. А мнение самой ноты никто не спрашивал.

Сыворотка правды не действует на необходимость в обозначении. Да и удобно.

Человек легко доживает до края. Когда возникает необходимость прекратить что-то. По причине опасности для существования или по причине невозможности бесконечных повторов. Это необходимо, но не обязательно. Но, если не остановиться, то уже не важно. Человек исчезает.

Последний глоток алкоголя, финальная сигарета, отказ от любимой еды, завершение любимого увлечения. Это из физического. А еще ведь ум с душой. Прекращение отношений, например. Да мало ли. Точнее сказать, так много, что не перечислишь.

Взросление имеет побочные эффекты. Один из которых – дожить до края. Видимо таким нехитрым способом Существование вынуждает или поменяться или… Направлений куда Жить, все меньше. По причинам субъективного характера. И если Жизнь твоя не пестрит разнообразием, то однажды оказывается, что подступает край смысла Жизни.

Никто и не обещал, что будет просто. Но никто и не пугал, что будет невозможно. Всего-то и надо, пока есть излишки силы, потратить эту силу на разнообразие. Тогда, по мере возникновения краев, у тебя еще остаются направления. Направлений минимум шесть. Это из очевидных. Если упорно идешь только по одному, сильно рискуешь.

Парадокс выглядит так. Чем более разнообразна Жизнь человека, тем менее он интересен окружающим. Хотя, казалось бы, должно быть наоборот. Не верите? Испытайте сами. Или вспомните тех, чьи имена носят улицы, города и планеты. Скажите, что их Жизнь была разнообразна? Но помнят их по чему-то одному, да и то намного позднее их ухода из списка Живых, а при Жизни эти ребята вызывали в лучшем случае досаду.

Рискнуть имеет смысл. Потому что главное происходит, как ни крути, когда человек наедине сам с собой (даже на публике). И мнение окружающих меркнет перед наслаждением разнообразия Бытия. Прослыть чудаком или белой вороной – не самый плохой вариант. Цвет оперения не отражается на летных качествах и не мешает в освоении высшего пилотажа.

Однажды наступает край, когда уже больше нельзя откладывать. И от принятого безумия будет зависеть как пройдет неизвестный остаток Жизни. Никто за тебя не рискнет в выборе разнообразия. Ноту можно назвать и соль бемоль. Звучать она будет так же, как и фа диез. Но неслучайно одна и та же нота имеет два имени?

– Мустафа? Не похож… Нос не такой, улыбается как-то не так. Веснушки опять же.

– Но какое имя для ангела? А?

– Вот скажи, на кой ангелу имя-то? Кто его звать будет? Он же сам является.

– Темнеет. Ну ты глянь? Темнеет! Что творит? Вот скажи, как он являться будет черным как сажа? Перепугает же?

– Может хранителем станет? А что? Хранителю черным быть самое оно. В темноте затаится и его никто не увидит.

Про ангелов домыслов еще больше чем про драконов. Вроде бы ангелы должны быть. Вроде как двух цветов. Вроде как у них специализация. Но мало кто видел ангелов. А те, кто видел, в основном на стационарном лечении. И проверь теперь, правду они говорят или диагноз пересказывают?

А теперь общее у драконов и ангелов. Среди людей и те, и другие стараются быть незаметными.

Летают, но предпочитают делать это вдалеке от любопытных глаз. Не имеют имен, но не возражают, если люди их как-то называют. Обильно заселяют сказки.

Финики он мне не продал. Щедро отсыпал кураги, изюма дал попробовать, инжира аккуратно взвесил. А финики отодвинул и даже разговаривать о них не стал. Обычный такой восточный продавец. Вот только в профиль старался не поворачиваться и разрез глаз у него странный. На вопрос как его зовут, улыбнулся белоснежно: «Мустафа».

Когда кто-то взлетает или идет на посадку, то это всегда ветрено. Когда взлетает кто-то огромный, то это еще и страшно. Хорошо, если не сметет порывом и не онемеешь от изумления. Это ничего не объясняет, но многое запутывает. Человеку почему-то важно знать кто перед ним.

Во что верит? Что исповедует? Откуда родом? Как зовут? Это знание обычно бесполезно, но дает ощущение осведомленности. До поры, пока не онемеешь рядом с взлетающим черным ангелом по имени Мустафа. И рад бы о нем рассказать, да слов, подходящих еще не придумали.