Руслан Кардашов - Красная Община 98. Стрела

Девушке в машине, наверно, стало легче, подумал я и обернул свою голову, я смотрел на ее глаза и хотел, чтобы мы были вместе, если это не задуманная хитрость соседа, я смогу бросить рынок и пойти учиться в вуз, получить высшее образование для будущего, чтобы не работать работягой на стройке и не крутить руль грузовика за маленькую зарплату до пенсии.

Подходил я к мужчине быстро, и он даже немного испугался, держал в руке левой пакет с продуктами, который был черного цвета с золотистыми полосками, под углом нарисованными, снег продолжал падать, несколько машин стояли в стороне от нас, в одной из которых сидел коротко подстриженный человек, стекла были затемненные, и машина модели «Волга» ГАЗ 31029 черного цвета стояла с включенным двигателем рядом с магазином, но она уже была, как мы приехали, думал я и продолжал идти к незнакомому человеку.

Я переступал через лужи в своих ботинках, и когда я подошел ближе, увидел настоящего смуглого чернявого мужика, похожего на цыганского влиятельного человека, его желтоватое лицо с мелкими дырочками от ветрянки или оспы меня стало конкретно напрягать, ветер дул, и человек, видимо, не думал меня встретить в такую минуту под снегом, но он обратил внимание на красную машину, от которой я направлялся, и он остановился, опухающее лицо с узкими глазами и коричневые глаза на меня вопросительно обратили внимание.

– Здравствуйте, Борис Дмитриевич, меня зовут Руслан, я хотел бы предложить вам проехать с нами в той машине!

– Откуда вы меня знаете?

Он продолжал смотреть после моего предложения в сторону машины, за рулем которой сидел коротко подстриженный водитель недалеко от нас.

– Здравствуйте, – ответил он мне, и у меня на лице застыло выражение растерянности.

– Зачем мне та ваша машина, у меня своя есть, если вы что-то хотите спросить, спрашивайте быстро, – он заканчивал слова и гордо смотрел на меня в своей одежде, подчеркивая мою глупость, из-за которой я обратился к нему.

– Я от Тани, это та девушка, которая живет в красном доме в коттеджном поселке, ее дом в три этажа, и номер 47 на стене кирпичной висит.

– Ну и что вы хотели спросить? Вячеслав, ее папа, вам что-то сказал?

– Я про работу хотел с вами поговорить, может, вы устроите к себе в фирму?

– А что ты умеешь делать? – спросил меня он и стал улыбаться. – Если пойдешь подсобником к каменщикам раствор носить в домах, которые мы начнем строить в поселке, то приходи ко мне завтра утром. Я живу рядом с домом 47.

– А можно устроиться рекламным агентом к вам?

– Знаете, я спешу, меня водитель ждет, желаю вам удачи в семейной жизни!

Высокий с пакетом Борис, теперь уже знакомый человек, обратил внимание на красную машину, в которой сидела Таня, и развернулся, направился тяжелым шагом к «Волге», в которой сидел его водитель.

Тяжело мне придется добиваться работы в их фирме, чтобы завоевать расположение отца и доверие. Мне придется устроиться, наверно, рабочим, а не рекламным агентом, подумал я и развернулся, стал идти обратно, немного сутулился, смотрел под ноги и закрывающие двери, которые громко стучали в отечественной машине.

Подойдя к машине, в которой сидела Таня, я открыл двери с радостью, что ее присутствие меня радовало лишь потому, что я уже мог разговаривать, заканчивая ПТУ или училище, с такими влиятельными людьми, которые недалеко живут от нас – это этот мужик и ее папа, бывший милиционер. Но что их связывало, задумался я, когда залез в ее машину теперь.

– А он оказался с личным водителем!

– Да, я не знала, я звонила отцу своему недавно, он сказал, что ты будешь работать у него, – ответила спокойно Таня мне и завела машину.

– Да, я завтра к нему утром пойду, он сказал, недалеко от тебя живет, – выражал я глазами своими зависть и ненависть к богатым людям после развала Советского Союза.

Мы тронулись медленно, машина была легкая по весу, и передние колеса ведущие были, выехали на дорогу, снег стал немного таять, мороза сильного не было, лужи с ямами на разбитой обочине отпугивали нас, и мы стали дальше ехать в свой поселок, который уже начался.

– Скажи, а ты с ним договорился о работе?

– Да, я завтра пойду работать рабочим! – громко ответил я ей и попросил закрыть ее окно.

Мы проехали областную психоневрологическую больницу под номером десять, которая была огорожена бетонным забором и имела три этажа из серого кирпича, я ужаснулся, когда мимо нее проезжал, вспоминал родителей бывшего друга, которые работали оба в ней заведующими отделениями, и один из них всегда от больных носил бутылки с вином и коньяком к себе в двухкомнатную квартиру, а мой друг поступил учиться в институт МВД или, как его раньше называли, школу милиции, на факультет радиоэлектроники, а сестра старшая его поступила в медицинский вуз, а потом в милицейский госпиталь работать перешла, все было схвачено.

А тут я тоже стараюсь породниться с родней, которая в милиции работает, все как-то неправильно получается, в душе я думал и знал, что, возможно, меня смогут выгнать после нескольких лет проживания в красном особняке, подумал я и посмотрел на Таню подозрительным взглядом.

– Может, ты к нам зайдешь?

– Нет, спасибо, – немного улыбался я, и мы остановились у ее забора, я ее прижал к себе и обнял, ее рука была теплая, и взгляд мне говорил, что не надо быть гордым в таком состоянии, без денег и знакомства, нужно приспосабливаться к миру и людям влиятельным ради светлого будущего, работать на них.

– Я завтра к нему зайду утром поговорить про работу, а потом тебе перезвоню, сейчас он, наверное, пьет водку, – я продолжал ее держать за руку и разговаривать.

– Он тебе что сказал, про меня он спрашивал? – она оттолкнула меня от себя и хотела узнать правду.

– Я стал спрашивать про работу и предложил пройтись к нам, а он пожелал нам успехов в жизни, – ответил я и наклонился к ней, чтобы ее поцеловать в щеку.

Таня взяла меня за шею руками и обняла, сказала:

– Не стесняйся в разговоре, будь напористым, – и поцеловала меня в губы.

Я перестал ее держать, посмотрел на ее глаза, которые были выразительные, ее помада размазалась по губам, и она посмотрела в зеркало и вытерла правой рукой своей.

Снег медленно присыпал дорогу и не успевал уже таять на крышах.

Я вылез из машины, окончательно убежденный в том, что поступил правильно, я огляделся по сторонам и вдохнул сырого воздуха на своей улице, девушка мне улыбалась через окно лобовое своей уже машины мне вслед, а я махал ей рукой, надеясь еще раз встретиться, но не дома с ее отцом.

Проходя забор из колючей проволоки, я обратил внимание на наш небольшой дом в один этаж и с двускатной крышей, которую мой отец построил один и накрыл ее шифером. Мне было неприятно, что я живу с сестрой и нету образования у нас, а местные соседи стали нас притеснять из-за захвата земельного участка, который должен был достаться северному вору – мой отец его так решил называть и просил нас не бояться смотреть людям в глаза, когда они нас называли переселенцами из Украины.