Александр Александров - В злом сердце Бог не живет

– Красивые цветы, – заметила женщина, стоявшая рядом в вагоне метро. – Сколько же они сейчас стоят?

– Целое состояние… – охотно ответил за меня подвыпивший мужичок, двумя руками держась за блестящий поручень.

Я промолчал, только улыбнулся им обоим.

С букетом красных роз, я ехал к Ане. Она пригласила меня к себе – вроде бы что-то там надо было починить. Я уже много раз бывал у нее в гостях, с цветами и без, но сегодня мне почему-то захотелось подарить ей эти красные розы.

На улице слегка подмораживало, кое-где по обочинам тротуара лежал свежевыпавший снег. И я изрядно продрог, пока, наконец, добрался до ее дома.

Аня встретила меня в коротком изящном платье на тоненьких бретельках. Увидев букет, восторженно изумилась: «Ух, ты!» Она удивительно искренне умела радоваться жизни. И эта ее открытость и непосредственность умиляла меня. Может быть потому, что сам я привык подавлять любые эмоции. Поскольку не хотел выглядеть слабым.

Я обнял ее и почувствовал, как соскучился. Хотя не виделись мы всего три дня… Знакомый аромат духов, нежное тепло ласковых губ закружили голову, и сердце мое затрепетало от счастья. Снова мы были рядом, снова вместе, чего же еще можно желать?

– Есть хочешь? – спросила Аня, подрезая ножницами стебли роз, прежде чем опустить их в большую вазу.

– Потом… Что у тебя тут поломалось?

– Кран на кухне. Смотри.

Она повернула вентиль, кран фыркнул, ударил в раковину прозрачной тугой струей и внизу, у самого основания забил маленький тонкий фонтан.

– Все ясно, – с видом знатока сказал я, – это прокладка. Есть у тебя какой-нибудь инструмент?

Мы достали с антресолей зеленый пластмассовый ящик, в котором хранилась всякая хозяйственная утварь. Порывшись, я обнаружил там разводной ключ и набор водостойких прокладок. Теперь можно было приступать к работе.

Я перекрыл воду, открутил смеситель, заменил старую затвердевшую прокладку на новую. Потом снова открыл кран и убедился, что утечки нет. Довольный собой, убрал инструмент обратно в ящик и отправился в ванную мыть руки. Хозяйка отблагодарила меня долгим горячим поцелуем.

Тут надо признать, что в итоге слесарем я оказался неважным. Через неделю кран этот снова потек и Ане все же пришлось вызывать настоящего сантехника. Но свою минуту славы я в тот день получил.

Покончив с работой, я переключил внимание на хозяйку. Она сегодня выглядела как-то по-особенному привлекательно. Короткое облегающее платье подчеркивало безупречность фигуры. Длинные распущенные волосы мягко струились по открытой спине. Я подошел ближе, взял за руку, убрал светлую прядь со щеки, прильнул губами к ее губам.

– Обними меня, – чуть слышно произнесла она.

Я сомкнул руки у нее за спиной, прижал к себе, ощутив нежное живое тепло и упругость гибкого молодого тела.

– Крепче, – снова прошептала Аня. – Еще крепче…

Стиснув в объятиях, я приподнял ее, оторвал от пола.

Она откинула голову назад и, встряхнув волосами, рассмеялась.

– Хоро-шо-о!

– Я мог бы еще сильнее… Но боюсь тебя раздавить.

– Не бойся.

Аня задернула шторы, в комнате воцарился легкий загадочный полумрак. Достав из шкафа белье, она принялась стелить постель. Короткое платье, прильнув к телу, сделалось еще меньше и стало понятно, что под ним ничего нет. Я наблюдал за ней, сидя в кресле. Она делала свою работу медленно, не спеша, словно давала мне время насладиться этим искушающим соблазном.

Потом ураган страсти стремительно подхватил нас, соединил воедино, закружил и унес далеко-далеко: туда, куда проникнуть можно только вдвоем; туда, где счастье безмерно и безгранично; туда, куда каждый снова и снова стремится вернуться, но, многим, увы, это уже не суждено.

…Мы лежали на смятой постели и медленно приходили в себя. Постепенно дыхание стало ровным, разгоряченные тела остыли, сонная нега смежила наши веки. Не знаю, сколько длилось это блаженное состояние абсолютного покоя, но первое, что почувствовал я, когда открыл глаза – это голод. Жутко захотелось есть.

Набросив одежду, мы отправились на кухню. Аня достала из холодильника мой пакет, в котором я принес вино и кое-какие продукты. Мы разложились на столе, нарезали сыру, колбасы, сделали бутерброды. Вооружившись штопором, я открыл бутылку.

Аня хозяйничала на кухне в простом домашнем халате и шлепанцах. Волосы она собрала на затылке и закрепила заколкой. Этот ее простецкий вид вызвал у меня прилив нежности. Я вдруг почувствовал, что мы стали по-настоящему близки.

– Смотри, что на улице делается, – сказала Аня.

Я повернулся к окну и увидел белую снежную круговерть. Множество легких снежинок падало с неба на землю, устилая белым пушистым ковром все вокруг. Ветер то лихо закручивал снежные вихри, то внезапно стихал; и было так уютно смотреть из окна на эту первую метель, ощущать через двойное стекло холодное дыхание наступающей зимы; и знать, что ты не один, что рядом с тобой есть дорогой и близкий человек, который бесконечно предан тебе.

– Давай организуем ужин в постели? – предложил я.

– Для ужина еще рановато… Может обед?

– Обед в постели – это не звучит. Это как-то слишком приземлено.

– Хорошо, – согласилась Аня. – Пусть будет ужин.

Мы устроились на разобранном диване, взяв с собой по бокалу вина. Поднос с закуской пристроили на вытянутых ногах, прямо поверх одеяла.

– За что пьем? – спросила она.

– Не знаю… За все хорошее.

– Давай выпьем за мечту.

– Давай.

Мы чокнулись и пригубили терпкое темно-красное вино. Аня была уже без халата. Я залюбовался ее идеальной фигурой. Она походила на ожившую мраморную статуэтку. Лунная гладкая кожа, высокая грудь, водопад светлых волос, льющихся по спине… Вино закружило голову, душа наполнилась радостью и живым теплом.

– Хочу спросить… – Аня смутилась. – Откуда у тебя этот шрам на ноге? И вот здесь, на предплечье…

– Шрам? Ах, это! Да так…

Я почему-то растерялся. Слишком уж не вовремя прозвучал этот вопрос.

– Не хочешь отвечать? – в голосе Ани послышалась обида.

Я обнял ее, прижал к себе и поцеловал.

– Не хочу… Не могу сейчас об этом. Потом как-нибудь, ладно?

Мне действительно не хотелось начинать этот разговор. Не ко времени он и не в тему. Это так глубоко сидело во мне, что не стоило без нужды ворошить. Нет, потом, потом…

Нагнувшись, я взял с пола бутылку вина, налил в опустевшие бокалы.

– Хорошо, – отпив глоток, сказала Аня, – тогда я задам тебе другой вопрос. Но имей в виду, если ты и на него не ответишь, я точно обижусь.

– Задавай, я готов, – шутливо отрапортовал я, обнимая ее за плечи.

– Как ты ко мне относишься?

Признаться, я не ожидал такого серьезного вопроса. Она смотрела на меня выжидающе, с легким прищуром и в ее глазах таилось любопытство. Мы еще никогда, со дня нашего знакомства не говорили так откровенно.