Сергей Тюленев - Других у Бога нет

– Маруся, – тихо прошептал Глеб, вытаскивая из волос жены частички сухих водорослей, – ужин на столе.

Она открыла глаза, посмотрела по сторонам, подтянула его к себе и так же тихо произнесла:

– Скажи мне, что всё закончилось, и мы едем домой.

– Вставай, поговорим за ужином, а то я сейчас начну от голода покусывать твои плечи.

– А, да-да! – произнесла она бодрее. – Только не плечи, а шейку… вот тут… за ушком.

Глеб улыбнулся. Настроение жены нравилось ему. Было заметно, что отдых принёс ей успокоение.

Сев за стол, Маруся, чьи розовые щёчки, полученные счастьем глубокого сна, с наслаждением рассказывала о море, солнце, космонавтах, свернувших с заданных орбит только для того, чтобы подглядывать за ней во время купания. Она говорила, сама себя перебивала, смеялась и ждала, когда голодная сущность мужа насытится и начнёт рассказывать о том, что ждёт их завтра.

Глеб наоборот – старался ещё немного насладиться светом идущего от жены счастья и поэтому жевал медленно, задавал вопросы так, чтобы она снова и снова дарила ему свою энергию. И вот, когда кончился виски, и пустые консервные банки полетели в мусорное ведро, а тарелки с вилками приступили к водным процедурам, он понял, что исчерпал лимит её терпения.

– Почётный консул, – начал он свой рассказ, – хорошо знает адвокатов, которых мы с тобой ждём. Оказалось, что к моменту моего приезда в Пафос они уже прилетели на Кипр и были приглашены на встречу. Более того, зная, что им предстоит меня защищать, они дорогой серьёзно проштудировали Интернет и сделали несколько звонков в полицию.

Их вывод… – Он замолчал, пауза дала ему возможность собраться с силами и он, понимая, что сейчас несколькими словами разрушит мир жены, произнёс: – Завтра утром мне нужно вместе с ними явиться в полицию, где меня по решению суда на восемь дней посадят в тюрьму.

Наступила тишина. Их взгляды встретились, руки медленно потянулись навстречу, слёзы наполнили глаза, горечь стёрла всё, что было до этой минуты. Они молчали, а мысли, отягощённые сожалением, текли в сознании и мучили уже известным ответом. Время, являясь главным хозяином жизни и всех происходящих событий, забирало и выбрасывало секунды в вечность, неминуемо приближая расставание.

– Пойдём спать, – произнёс Глеб, поднимаясь из-за стола, – завтра будет очень долгий и трудный день.

Она встала, взяла его за руку, и они пошли на второй этаж, в спальню.

Море, устав за день, успокоилось. Ветер стих, и многочисленные цикады устроили соревнование в громкости. Комары, пробравшиеся днём в комнату, пищали в темноте, старательно подбираясь к свежей крови. Белая ящерица, геккон, сидела на потолке, ожидая кого-нибудь из кровососов в гости. Всё было как всегда, мир, составляя единое целое, был совершенно безразличен к частному.

– А помнишь, – Маруся, прижалась к Глебу, положив голову ему на грудь, – как здорово мы ездили в Карелию на машине? Как ловили на маленькую, мне даже тогда показалось – детскую удочку – полосатых рыбок. А потом нам приготовили из них уху и ты слопал почти всё кастрюлю…

Глеб закрыл глаза. Голос жены убаюкивал его.

– Кижи, Валаам – фантастические места силы человека. Я до сих пор не понимаю, как именно в таких суровых местах жили паломники, строились церкви и монахи бескорыстно, на одной вере, служили Богу. А люди! – какие удивительно простые и приветливые люди встречались нам во время путешествия… Давай, когда всё это закончится, снова поедем в Петрозаводск, ты будешь рыбу ловить, я морошку собирать… Мы будем засыпать, обнявшись, а проснувшись – завтракать кофе и геркулесовой кашей. И никакие сволочи… – она крепко прижалась к нему, – не отнимут тебя у меня, не помешают нам жить спокойно и счастливо.

Вскоре Маруся заснула. Глеб аккуратно освободился от руки жены, вдохнул аромат моря, оставшийся в её волосах после купания, тихо поднялся и, взяв телефон, спустился на первый этаж.

– Николай Иванович, извини, дорогой, что поздно, – начал он говорить, набрав номер генерала, – но мне нужно рассказать тебе о своих завтрашних действиях. С адвокатами я встретился; мы решили, что нужно сдаваться и потом, когда они получат доступ к уголовному делу, будем дальше думать, откуда у этой истории ноги растут.

– Как же вы, бродяги, мне сегодня надоели! Совсем покоя старому человеку не даёте! Час назад звонил твой Алексей, днём в офис ко мне приехал Михаил – все в недоумении и спрашивают, чем могут помочь, – голос генерала был бодр и даже весел. – А про твои переговоры с адвокатами я уже знаю. Дело получается громкое, разные люди начинают свою рыбку ловить. Так, секретарь Посольства России на Кипре, зачем-то сегодня дал интервью в местной газете, сказал, что ты приходил в этот дом дважды, что специально менял свою внешность, надевая голубые линзы и что хотел купить все картины, которые были в коллекции у киприота. А самое главное – что это ты выманил хозяина из дома для переговоров.

– Эти версии я уже слышал от адвокатов. Думаю, нужно взять листочек бумаги, написать фамилии людей, которые упорно продвигают такое развитие событий, и понять, кто их объединяет. – Глеб налил себе холодного чая и сел в кресло.

– Знаешь, почему старые генералы плохо спят? Нет! Так я тебе скажу! Пока умники версии кидают, мы ответы находим. Сегодня целый день только и занимался, что чертил да примеривал. И вот, что хочу тебе сказать. Никаких сомнений нет, ты угодил в хорошо оплаченный капкан Михельсона. Через четыре дня австрийцы выдают его России. Вчера с ним встречался адвокат, он отлично тебе знаком. Это директор кипрских компаний, принадлежащих олигарху, и зовут его…

– Майкл! – выпалил Глеб

– Так точно, он самый. Но чего ты не знаешь, так это что хозяин картины и Майкл – родственники, и я легко начертил линию, как они могли договориться и состряпать против тебя дело. Дальше. Секретарь Посольства, который совсем не похож на осторожных МИДовских служащих, почти обвиняет тебя в организации преступления. Его жена, оказывается, работает в одной из компаний холдинга СКИФ, и приближена своим руководством к некоторым секретам. Так у меня на листочке появилась вторая линия. Третью и самую жирную я прочертил, когда узнал, что следователь Лукомский выписал тебе повестку на судебное заседание по делу о хищении денег Пенсионного Фонда Ленинградской области. Первое слушание назначено на пятницу следующей недели, ты – главный свидетель, и именно твоя информация о нелегальных транзакциях между банками холдинга и банками Словакии позволила обвинить олигарха. А ты, друг дорогой, завтра стройными рядами топаешь в тюрьму Кипра и неизвестно, как сильно против тебя будут играть люди Сергея Михельсона, но одно уже точно: на слушания в Россию ты не попадаешь, а это значит, что огромный доказательный слой отрежут и выбросят в мусорку.