Наталья Баева - Я и мир

И римляне оказали грекам самый своеобразный почёт и уважение – на невольничьих рынках за них назначали самую высокую цену. Самые дорогие рабы – только для состоятельных семей. Секретари, библиотекари, домашние учителя… Когда ещё цена образования понималась так буквально?

***

В Средние века христианская церковь была и заказчиком, и организатором образования – ведь она была заинтересована в кадрах. После падения Рима – разрушения великой цивилизации, – уже через несколько поколений потомки недоуменно взирали на развалины акведуков. Даже не могли себе представить масштаб задач, которые империя ставила перед собой – и решала.

Раннее средневековье называют тёмными веками не случайно – библиотеки сожжены, грамотность забыта. На несколько веков церковь оказалась единственной хранительницей знаний. В этих условиях, когда огромному большинству населения ценность образования была совсем неочевидна, церковь готова была учить всех, кто хочет учиться. При монастырях начальное образование давали всем желающим.

Но тот, кто желал учиться дальше, оказывался перед выбором: или платить за обучение по программе университета (а позволить себе это могли только крупные феодалы), или принять постриг. Стать монахом. Для лиц духовного звания образование было бесплатным.

Но жизнь настоятельно диктовала необходимостьсветского образования – врачи и юристы были нужны. И европейские университеты (с ХI века), при полном почти отсутствии материальной базы – отстаивали своё право учить всех, кто хочет и может учиться. Становились фактически маленькими республиками, государством в государстве – со своими уставами, правилами и обычаями, со своей поэзией и легендами.

Однако доступным для всех образование в каждой европейской стране становилось только в результате буржуазно-демократических революций. Развивающейся промышленности, армии, колониям образованные люди были нужны в неограниченных количествах – и то, что образование – очень выгодное вложение денег, – общество открыло для себя лишь на исходе XVIII столетия. Подлинная революция в образовании означала то, что оно перестало быть элитарным, становилось массовым, общедоступным.

С наших современных позиций – такие перемены могут только радовать. Но…

«Научите негров читать – и через двадцать лет они отменят рабство»! – эта фраза, достойная стать поговоркой, действительно была произнесена одним из американских законодателей. А чем, по сути, отличается от этого циркуляр российского императора Александра III, вошедший в историю, как «Закон о кухаркиных детях»? Циркуляр от 1887 года предписывал освободить гимназии от «детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детям коих вовсе не следует стремиться к среднему и высшему образованию». В результате отверженными оказалось девять десятых населения Российской империи. Народ получил великолепный урок политграмоты!

Но ведь сегодня Александр III считается едва ли не просветителем – так бурно при нём росло количество школ?! Да, но это были школы начальные – церковноприходские и земские.

Двух-трёх или четырёх- классные.

Настоятельная потребность в людях, владеющих хотя бы грамотой, диктовала необходимость создания общедоступной школы – а инстинкт самосохранения не допускал проникновения «в народ» настоящего образования.

Инспектор народных училищ Илья Николаевич Ульянов гордился тем, что за время его службы (с 1869 по 1886 г.) количество школ в Симбирской губернии возросло в полтора раза! И отчаивался, подсчитав, что такими темпами грамотность дойдёт до Чукотки… через 600 лет. Просто грамотность…

В те годы и родилась идея «школы двух коридоров», получившая дальнейшее развитие в ХХ веке. Суть её в том, чтобы не допустить преемственности в программах между начальной, средней и высшей школой. Без дополнительной подготовки, репетиторов, переход на следующую ступень становится почти невозможным.

И только «дворянский» вариант образования ставил своей целью не подготовку к определённой деятельности, а максимальное раскрытие способностей ученика. Знания давали в таком объёме, который вряд ли пригодится в жизни, но ученик получал представление обо всех возможных сферах приложения сил – а значит, и максимальную свободу выбора.

Сегодня нас удивляет то, что обычный, средний выпускник гимназии владел тремя иностранными языками. А «секрет» в том, что гимназия давала основу для изучения европейских языков – латынь. Это – общий предок всех языков романской группы. Для освоивших школьный курс латыни уже не были проблемой итальянский, испанский, французский, немецкий, английский – и каждый следующий язык давался быстрее и легче предыдущего. Одновременно – история, культура, искусство стран изучаемого языка.

Такое гуманитарное образование имело лишь один серьёзный недостаток – оторванность от потребностей практической жизни. Зато сохранялась связка «гимназия-университет».

Для остальных знаний предусматривалось ровно столько, сколько пригодится для будущего рода занятий, для заранее определённого места в жизни.

В наше время это делается не столь откровенно, тоньше и завуалированнее, но с тем же результатом. Школы – в большинстве стран – чётко делятся на те, что дают знания, и на те, основная задача которых – держать подростков под присмотром. Желательно – до совершеннолетия. Ничем другим нельзя объяснить удлинение срока пребывания в школе. Было 7 лет, потом – 9, 10, 11. И вот уже где 12, где 13…

На практике «школа двух коридоров» может выглядеть и цивилизованно, и практично, как, например, в Англии. Начало обучения – в 6 лет, обязательное для всех, по единой программе. Но уже в 11,5 лет – «страшный суд». Экзамены, которые определяют дальнейшую судьбу.

Лучшие продолжат образование в школе категории А – ориентированной на Университет.

Категория В – технический ВУЗ, или, для особо одарённых, —школа искусств

Категория С – колледж, нечто среднее между нашими ПТУ и техникумом,

Категория Д – будущие рабочие. Основные предметы в такой школе – труд и физкультура. Остальное – по выбору.

Казалось бы – честно. Всё решают способности. Но…

Далеко не все способности проявляются до 11 лет;

Результаты достигаются, в основном, засчёт общего развития, а оно выше у тех, у кого больше возможности семьи, в том числе и материальные.