Валя Шопорова - Блейд. Наследие. Книга 3

Фыркнув, парень покачал головой и сел, продолжая улыбаться. Но радость его не была долгой.

«А сейчас? – подумал Микки, хмурясь. – А сейчас я сплю? Или это уже истинная реальность?».

– Истиной реальности не бывает, ибо реальность каждого существует лишь в системе координат его мировосприятия и потому является строго субъективной.

Микки слегка поморщился, услышав эту фразу одного из своих «голосов». Ему имени он так и не дал, потому что, пусть он тоже был постоянным «жителем» его головы, но как-то особенно себя не проявлял.

Наличие «голоса» наталкивало на мысль о том, что всё происходящее точно является реальностью, потому что во снах этих «советников» чаще всего не было, хоть во сне Микки мог от них отдохнуть, зная, что они точно не придут. Но, порой, изо сна хотелось как можно скорее сбежать даже, несмотря на то, что в них присутствовала эта свобода.

Оставив высокопарное философское высказывание «голоса» без ответа, Микки переполз на край кровати. Его даже не посещало ощущение дежа-вю – слишком часто ему приходилось сталкиваться с подобными прыжками между «параллельными реальностями», прыжками из сновидения в сновидение.

Опустив ноги на пол, брюнет огляделся вокруг. Всё казалось знакомым, нормальным и внушало доверие. Но доверять своим глазам иногда нельзя, и Микки это прекрасно знал. Есть только один действенный способ проверить, сон это или явь…

Пересев ближе к тумбочке, парень положил на неё ладонь, выжидая несколько секунд, а затем замахнулся и со всей силы ударил её ребром об острый угол. Боль мгновенно вонзилась стрелой в мозг, пробегая по проводам нервов, окутывая всё тело своей призрачной искрящей сетью.

Лишь слегка поморщившись от этих ощущений, Микки перевернул руку, смотря на ушибленное место, где на коже от силы удара остался порез, из которого уже сочилась горячая алая кровь, а кожа вокруг краёв раны окрасилась в оттенки синего и бордо. Да, такой синяк сойдёт не скоро…

С каждой секундой ощущение боли становилось всё более размытым, пока не исчезло вовсе. Нервы Микки давно научились изолировать очаги боли, чтобы не страдало всё тело, чтобы парень не сошёл с ума – она слишком часто была его верной спутницей.

«Не сплю, – подумал брюнет, вздыхая. – Не сплю… Господи, – он вновь закрыл ладонями лицо, с силой нажимая на кожу, – как же мне это надоело…».

– Просто, ты не можешь спокойно спать, когда кто-то рядом, когда кто-то чужой находится в твоём доме. Он может быть опасен… – привычным пониженным тоном со змеиной хрипотцой произнёс голос в голове парня.

«Голос» этот Микки звал «Искусителем» и он был самым опасным «обитателем» его сознания. Иногда парень задумывался над тем, когда же его сознание раскололось, и осколки его обратились этими «голосами»?

«Наверное, это случилось ещё в материнской утробе», – думал парень в ответ на свой же вопрос. Но проще им было не задаваться.

Эти «голоса» были с ним всегда, без них Микки себя не помнил. Радовало только то, что разговаривали они с ним не постоянно, даже не каждый день. Потому что, пусть парень привык к «обитателям» своей головы, но иногда от них становилось тошно. Вот, например, как сейчас…

Вновь вздохнув, брюнет достал из ящика тумбочки салфетку и, быстро и не слишком аккуратно утерев кровь с руки, встал и покинул спальню.

В душ Микки решил сходить позже, а сейчас направился на кухню, чтобы выпить кофе и покурить – может быть, это поможет. Утро только началось, не прошло ещё и часа нового дня для Микки, но настроение у него уже было ни к чёрту.

Рывком открыв дверь на кухню, брюнет на несколько секунд задержался на пороге, угрюмо смотря на Клер, которая сидела за столом, а затем прошёл внутрь.

Ничего не сказав подруге, надеясь, что она всё поймёт по его виду и не станет донимать расспросами и болтовнёй, Микки подошёл к кофеварке и включил её, упираясь руками в тумбочку и ожидая, когда напиток будет готов, сверля тяжёлым взглядом машину.

– Тебе же нельзя…

Микки не дослушал высказывание, которое смазалось, теряясь где-то на задворках сознания. Зажмурившись, парень до белых костяшек сжал край тумбочки, будто этот жест мог ему помочь.

«Ненавижу, – цедил про себя брюнет, чернея с каждой секундой, начиная дышать тяжелее. – Ненавижу…».

Он ненавидел такие дни – когда ему было и без того муторно, а «рой» в голове добивал его. В такие моменты хотелось ломать и крушить всё вокруг, а потом сворачиваться клубочком посреди комнаты, усыпанной обломками и хламом. Хотелось убивать, рвать, терзать, а потом медленно и со вкусом срезать с человека кожу и раскладывать её ленты на идеально чистом полу.

Микки мотнул головой.

– Уходи, – произнёс он, не оборачиваясь. И так было понятно, к кому он обращался.

Клер вопросительно вскинула бровь, смотря на голую спину друга.

– Уйти? – переспросила женщина.

– Да, – выдохнул Микки, продолжая сжимать края тумбочки. – Прошу тебя. Езжай в отель.

Он помолчал несколько секунд, говорить нормально было достаточно сложно, Микки не хотел сорваться. Нет, только не сейчас.

– Хорошо, – согласилась Клер после достаточно долгого молчания. – Я допью кофе и уеду. Или принципиально, чтобы я уехала прямо сейчас?

– Нет. Можешь допить.

Прозвенела кофеварка, вот и кофе подоспел. Наполнив обжигающим чёрным напитком чашку и пролив немного из-за напряжения, которое выливалось в дрожь рук, Микки взял её и сел за стол, сразу же поднося ко рту и делая миниатюрный глоток, обжигая губы – дурацкая привычка неосторожности.

– Не пей кипяток, – сказала Клер, смотря на друга.

– Знаю, что не надо. Просто, забылся, – парень вздохнул и поставил чашку на стол, опустил голову и обхватил её руками.

Он помолчал какое-то время, затем добавил, не поднимая головы:

– Можешь потом снова приехать ко мне и пожить здесь. Только обязательно позвони перед тем, как это сделать.

– Хорошо, Микки, – кивнула женщина. – Я не буду ущемлять твоё право на личное пространство.

Брюнет попытался улыбнуться в ответ, но вышло как-то криво и изломано, лучше бы он вовсе этого не делал. Посмотрев на друга ещё несколько секунд, Клер вздохнула и, залпом допив остатки кофе, встала, отправляя пустую чашку на тумбочку около раковины.

Без лишних слов, женщина ушла: сначала с кухни, а затем и из квартиры, не забыв попрощаться. Микки ответил ей на автомате, но всё-таки встал и провёл её до выхода, открыл дверь.

– Пока, – ещё раз повторила Клер, завязывая шарф.

– Пока, – негромко ответил брюнет, кивая.

– Я позвоню дня через три, – добавила женщина, отвлекаясь от зеркала и поворачивая голову к другу. – Если заскучаешь раньше – звони.

Микки кивнул, соглашаясь, Клер ушла. Закрыв за подругой дверь и неторопливо проверив замки, парень вернулся на кухню. Вновь сев за стол, он обхватил ладонями чашку и, подув на кофе, сделал глоток. Напиток продолжал оставаться горячим, но больше не обжигал.