Валя Шопорова - Блейд. Наследие. Книга 3

Микки вскинул бровь, но ничего не сказал, продолжая внимательно и спокойно смотреть на собеседницу, выслушивая её немного сбивчивую речь.

– Ты имеешь в виду «кайф»? – совершенно равнодушно поинтересовался брюнет.

Было не похоже, что он осуждал это, что успокоило Фин. Выдохнув, она ответила:

– Да, его. И я бы хотела узнать, как ты к этому относишься?

– Я не отношусь к тем, кто это любит или злоупотребляет этим, но я пробовал. Так что, если ты волнуешься, что не сможешь при мне пустить по вене «радость», то можешь расслабиться. Полицию я вызывать не стану, как не буду и нотации тебе читать, а, возможно, даже присоединюсь.

– А как ты узнал, что я говорю про героин? – удивилась Фин.

Микки ничего не ответил, лишь указал кивком на её левую руку, где на сгибе локтя таились тщательно замазанные тональным кремом синяки от уколов. Вот только девушка танцевала и вспотела и потому один синяк «выглянул» из-под слоя маскировки, так идеально подобранной к тону кожи.

– Будь осторожнее, – произнёс Микки, касаясь сгиба локтя девушки и проводя по нежной коже кончиками пальцев.

Клуб они покинули никому и ничего не сказав. Уходить по-английски, скрывшись под покровом ночи, всегда бывает приятно. Около двух ночи пробок на улицах Вены уже не было, потому до особнячка Фин, который одиноко расположился за чертой города, они домчались достаточно быстро. Несмотря на публичную профессию и страсть к всякого рода вечеринкам, Фин была человеком диковатым и любила знать, что в её дом, её крепость точно не нагрянет кто-нибудь нежданный и чужой. Потому ей больше нравилась жизнь за городом, где нет шума большого города и толп его жителей.

Микки прекрасно понимал её желание быть подальше от толпы и разделял его, пусть сам он и жил в самом центре австрийской столицы. Но, в отличие от Фин, брюнет принадлежал к тем знаменитостям, за которыми никто не станет бегать в отчаянном желании получить совместное фото или автограф. Его знали многие, но все предпочитали молчать об этом, дабы не порочить свою репутацию. Но чаще люди знали его детище, бизнес, а его собственное имя оставалось за скобочками известности. Он был серым кардиналом своего дела и из тени управлял им, даря богатым и статным гражданам и гражданкам возможность расслабиться, скинуть маски или, напротив, надеть их, и выпустить на волю своих бесов.

С восходом солнца

Я отдаляюсь,

Отдаляюсь, и ты чувствуешь это.

С восходом солнца

Я отдаляюсь,

Отдаляюсь, и ты чувствуешь это.

Чувствуй!

Tokio Hotel, Feel it all©

Примерно на середине пути молодые люди замолчали, и так продолжалось до самого дома Фин. Чёрный автомобиль Микки плавно въехал на территорию не слишком большого, но весьма привлекательного особняка, фасад которого был окрашен белым и на его фоне чёрными дырами зияли провалы тёмных окон. Они, подобно пустым глазам живых мертвецов, безмолвно наблюдали за молодыми людьми, которые собирались нарушить их вечный покой, наблюдали и желали испить горячей крови, чтобы вновь, хотя бы на миг, почувствовать себя по-настоящему живыми.

Остановив машину и заглушив двигатель, брюнет покинул салон, после чего открыл пассажирскую дверцу, помогая выйти на улицу и Фин. Девушка не шаталась и глаза её не пытались встретиться на переносице, но, всё же, движения её были несколько неловкими, она определённо выпила лишнего в этот вечер, радуясь тому, что в «сказочном городе» стало на одно увеселительное заведение больше.

Когда девушка поправила помявшееся платье, Микки, молча, подал ей руку, чтобы она не упала по пути к собственному дому, и повёл её к крыльцу. И, когда они дошли до него, парень, также молча, отошёл чуть в сторону, чтобы не загораживать спутнице и без того скудный свет и позволить найти ключи в её маленькой сумочке и открыть входную дверь. Прислонившись к стене дома, парень скрестил руки на груди и чуть прикрыл глаза, смотря куда-то в сторону, в ночь, и терпеливо ожидая, когда Фин отыщет ключи.

Ждать пришлось долго. Но ключи всё-таки нашлись, и дверь была благополучно открыта. Больше ничего не сдерживало молодых людей от того, чтобы переступить порог и, спрятавшись за надёжными стенами, продолжить веселье уже без посторонних.

Не смотря, Фин бросила ключи в вазочку на тумбочке около самой входной двери и сняла туфли, сразу же теряя в росте около двадцати сантиметров.

– Я больше не могу, – как-то жалобно и измучено произнесла девушка, поворачиваясь к Микки и смотря на него.

Её глаза во тьме блестели ещё больше, отражая скудный свет уличного освещения, проникающего в окна.

Было непонятно, к чему были слова Фин: к тому ли, что у неё ноги болят от неудобных туфель и потому она просто не могла не разуться, или к тому, что она чувствует, что умирает без дозы «радости» в своей крови. Микки, в принципе, было всё ровно.

– Пойдём наверх? – почему-то спросила Фин, хотя, логичнее было бы произнести данное предложение с утвердительной интонацией, ведь она здесь была хозяйкой и именно она должна была брать на себя ответственность управлять их с гостем перемещением в пространстве.

– Пойдём, – согласился Микки и снял пальто, повесил его на вешалку около двери. – Только скажи, есть ли у тебя вино?

– Да, есть, – кивнула девушка. – А ты хочешь выпить?

– Не отказался бы.

– А почему именно вино?

– Потому что я люблю его, – сухо отозвался парень.

Решив более не расспрашивать Микки об его предпочтениях, Фин тоже сняла пальто и удалилась на кухню, возвращаясь через минуты две с бутылкой вина, штопором и двумя бокалами.

– Пошли наверх, – вновь произнесла она, только в этом раз уже утвердительно, и ступила на первую ступеньку лестницы, поднимаясь на второй этаж.

Микки последовал за ней, и они поднялись на второй этаж дома. Фин не включала света в коридорах, а брюнет этого совсем не требовал. И только тогда, когда они зашли в одну из комнат, девушка щёлкнула выключателем, озаряя помещение мягким приятным светом. Комната оказалась спальней с просторной не застеленной кроватью.

– Извини, – произнесла Фин, бросая взгляд на разобранную постель и бардак на рабочем столе, – я не думала, что у меня будут гости.

– Твой беспорядок меня совершенно не волнует.

– Просто, не хотелось бы, чтобы меня сочли неряхой.

– Мне всё равно. А никому другому я об этом не скажу.

– Это радует, – улыбнулась девушка. – Просто, многие не умеют держать язык за зубами…

– Я умею, поверь мне, – слегка кивнул Микки.

Фин вновь улыбнулась, после чего направилась к кровати. Подойдя к ней, она стянула с себя чулки и, бросив их на постель, села, открывая ящик тумбочки и начиная что-то искать там. Подождав немного, Микки тоже подошёл к кровати и сел на расстоянии полуметра от спутницы, взял в руки её чулок, начиная задумчиво разглядывать, а после намотал его на кулак и потянул, проверяя на прочность.