Николай Самуйлов - Дневник пилота Машины времени. Сборник повестей и рассказов

– Комендант гарнизона майор Генрих Линкер, – представился по-русски офицер «несокрушимого Вермахта», еле заметно кивнул, приняв стойку «смирно», и сдвинул пятки, от чего домашние шлёпанцы произвели звук треснувшей ветки. Если бы майор был в форменных сапогах, щелчок был бы очень эффектным и, несомненно, произвёл бы некоторое впечатление на даму. То есть, на меня.

– Николь Депрези де Фо. Врач. Беженка. Родом из Франции. В России нахожусь в командировке. Работала в Бородино. Изучала историю Отечественной войны 1812 года.

– Беженка? Это что? или кто? – спросил Линкер.

Перехожу на немецкий и пытаюсь объяснить майору термин, который мне самой не очень понятен.

– Беженка, это лицо женского пола, вынужденно покинувшая место постоянного или временного проживания в связи со стихийными бедствиями, эпидемиями или, как в данном случае, оккупацией территории иностранными войсками.

– А вы, миледи, от кого бежите?

– От германских войск. И вообще, от войны.

– М-да! – задумчиво говорит Линкер и тут же предлагает мне снять верхнюю одежду и присесть на один из стульев, стоящих подле круглого стола.

Не скрывая любопытства, оглядываюсь и замечаю на стене около двери самодельную вешалку. Снимаю и вешаю на деревянные крючки куртку и шляпку. Сапожки поменяла на тапочки, женские, судя по размеру.

Линкер остаётся на месте и наблюдает за мной.

Когда я оборачиваюсь, он виновато улыбается, разводит руками и говорит:

– Извините! Мне следовало бы помочь вам снять верхнюю одежду. Не сразу сообразил. Располагайтесь.

Присаживаюсь на стул.

– Я уже отужинал, фрау Депрези. Но вас хочу угостить чем-нибудь. У меня имеется неплохое вино. И я выпью с вами немного, если вы не возражаете составить мне компанию?

Фраза произнесена по-русски, с некоторым артистизмом и с претензией на «высокий штиль».

– Не возражаю.

И это было правдой, так как мой желудок, как обычно, перед выходом в «иные среды», пустовал и требовал «балласта».

Более не говоря ни слова, Линкер снял со стола вазу с кленовыми ветками, осторожно водрузил её на подоконник и на минуту вышел в кухню-прихожую. Скоро на столе появились тарелки, большая фаянсовая чаша с отлично выглядевшими яблоками и тёмного стекла бутылка с вином. На бутылке отсутствовала этикетка и её содержимое, похоже, пробовали. Пробка в горлышке сосуда уже извлекалась, и уровень жидкости в нём был несколько ниже нормы. Потом Линкер принёс вилки, ножи и два симпатичных хрустальных бокала. Возле моей тарелки он положил вилку слева, нож справа. Свою пару небрежно бросил на стол и подошёл к печной плите. Из низкой эмалированной кастрюли на моё блюдо перекочевали два приличных куска обжаренного мяса. Себе он положил один, очень маленький. От мяса исходит одурманивающий аромат. У меня, возможно, потекли слюнки. Я не сдерживаюсь и делаю судорожное глотательное движение. Линкер замечает это и сочувственно улыбается. Из кастрюли поменьше майор извлекает румяные кусочки картофеля и красиво размещает их возле мяса. Аппетитный дурман усиливается. В принесённой из кухни хлебнице лежат тонко нарезанные ломтики чёрного русского хлеба. Хлеб свежий и источает свой, неповторимый экзотический аромат.

Я, скорее всего, выгляжу перед офицером, бродяжкой, не имевшей во рту и маковой росинки последние два-три дня. А Линкер это использует – демонстрирует яства неторопливо, словно наслаждаясь моими, трудно сдерживаемыми эмоциями…

Закончив сервировку стола, Линкер на секунду замирает, соображая, что нужно сделать ещё, дабы удовлетворить гостью. Вспомнив, подходит к маленькому столику с патефоном, роется в коробке с большими чёрными дисками-пластинками и, наконец, извлекает то, что искал. Пристраивает пластинку на бархатном круге патефона, крутит блестящую никелем ручку на аппарате и бережно ставит на диск никелированный динамик с иглой…

Музыка! Волшебная музыка пробивается сквозь волнообразное шипение диска и наполняет пространство комнаты звуками, чарующими и ввергающими в иной иллюзорный мир далёкого прошлого. Прекрасного и загадочного…

Синтетическая «звуковая мишура» времени, недавно покинутого мной, сочиняемая под настроение индивидуума, нуждающегося в усилении эмоционального психостатуса, несколько избаловала мои вкусы, да и всех жителей галактики. К мелодическим пассажам, «изобретаемым» синтезаторами в домашних условиях, поющая волшебными звуками музыка древних не имеет прямого отношения. У них это «чудо» рождалось в великих муках для массового потребления. И оно использовалось жителями планеты долгие годы с момента его сочинения. Со временем классические сочинения утратили былое значение. Они незаметно растворились во времени и пространстве. Так прекрасно для утончённой человеческой души уже никто не сочинял. То, что мы имеем, и называем музыкой, стало обычным «суррогатом», вроде чашки кофе по заказу потребителя. Кофе чёрный, со сливками, с сахаром, по-турецки и так далее. А здесь – превосходное, нетленное и для всех сразу!

– Узнаёте? Григ! Ария Сольвейг…

Я робко киваю.

Конечно же – Григ! Гений, о котором я ничего не знаю. Один из тысячи полузабытых в далёком будущем гениев древнего мира…

Что бы вести беседы о музыке, о литературе и прочих душевно-психологических и творческих изысках в этом времени, моим современникам, будущим путешественникам в прошлое, придётся получать дополнительное специальное образование. Иначе – фиаско!

– Давайте попробуем вина. За знакомство!

Линкер наполняет бокалы.

И вино источает чудной аромат. Виноградная лоза и знойное лето…

И, чёрт меня возьми, я почти готова принять мужские ласки от этого красавца, если, вдруг, он примется предлагать мне такой «бартер»… Об этом я подумала минуту спустя, когда господин майор, томно улыбаясь, нежно цокнул своим бокалом с моим. Но «глупые женские мысли» улетучиваются, когда Линкер торжественно изрекает:

– За победу великой германской наций! Прозит!

Я не поставила бокал на стол. И не плеснула мужчине вином в лицо. Я сделала несколько глотков и закусила мясом. Красное вино к мясу – в самый раз. А потом сказала:

– Вы так уверены в своей победе, господин майор?

– Да, фрау Депрези! И вы в этом убедитесь! Очень скоро наши войска будут маршировать в Москве по Красной площади! Я не стану убеждать вас в обратном. Это же очевидно!.. Как вам вино? Понравилось?

– Приятное, – отвечаю я, поглощая мясо с картошкой.

– Я не знаток вин, но и оно мне понравилось. Это из запасов партийных руководителей города Смоленска. У советских большевиков неплохой вкус. Что за марка, определить не могу. Возможно – французское. Или из крымской коллекции.