Александр Карпенко - Взгляд из Вечности. О творчестве и жизни Эльдара Ахадова

Получилось так, что в Москве я написал только начало, а дописывал стихотворение уже в самом Баку, постепенно насыщаясь впечатлениями. Что меня удивило в этом южном городе? Люди. Это были вовсе не те азербайджанцы, которые торгуют у нас в России на рынках. В Баку живут люди высококультурные. Сидим мы в кафе внутри кремля, пьём чай. Представляете, люди разговаривают, но даже голосов их не слышно. Не говорю уже о нетвёрдо стоящих на ногах. Таких попросту нет.

Баку ещё раньше приезжал ко мне в гости в Москву. И речь идёт не только об Эльдаре, с которым я познакомился четвёртого апреля тринадцатого года (до этого, правда, мы были знакомы в Сети). Мы побывали дома у московской «бакинки», переводчицы Эстер Яковлевны Гессен. У неё вышла книга «Белосток – Москва». В её гостиной, расположенной в районе Патриарших прудов, царили бакинские воспоминания. Но я даже представить себе не мог тогда, что скоро стану осенним гостем столицы Азербайджана. И, конечно же, Баку для меня – это мама Эльдара Александра Васильевна (Сания Хасяновна по-татарски). Это дочь Александры Васильевны и родная сестра Эльдара Шафига. Это её муж Брайн. Это архитектор Осман, который иногда подменял Брайана в роли водителя нашей машины. Сын архитектора, который строил разные города, в том числе Сумгаит. Это художник Физули. Это – творческий дух Баку в лицах его обитателей.

Поселился я на Есенинской улице в пригороде Баку Мардакяны. Естественно, захотелось побывать в доме-музее Сергея Есенина, который расположен неподалеку, на территории Мардакянского дендрария. Музей оказался совсем небольшим. Но, если честно, иногда, чем меньше, тем лучше. Больше подробностей остаётся в памяти. Сам я, не знаю почему, не очень частый «ходок» по музеям. Наверное, это неправильно. У себя в Москве я предпочитаю театры и пешие прогулки. Видимо, в подсознании крепко сидит мысль, что это всё рядом, «ещё успею» посетить. А вот в путешествиях, наоборот, стараешься ценить каждую маленькую возможность. Потому что другой может и не представиться.

Итак, я пришёл к Сергею Есенину. Точнее, мы отправились к нему вдвоём с моим другом Эльдаром Ахадовым. Есть какие-то незначительные подробности из жизни великих поэтов, которые напрямую не объясняют, почему они так хорошо писали. Но, тем не менее, ценны, как приправа к духовной пище. Например, из экспозиции бакинского мемориального музея я узнал, что у Сергея Есенина был фантастически красивый почерк.

Хранительницей музея оказалась миловидная женщина в чадре. Вначале это немного смутило нас с Эльдаром. Но потом мы попривыкли, а её профессионализм экскурсовода не вызывал сомнений. «Не могу долго жить без Баку и бакинцев», – признавался Сергей Есенин друзьям. И потом, здесь же он написал знаменитый цикл «Персидские мотивы»! В общем, решение увековечить память пребывания поэта на бакинской земле не было спонтанным. Это страница истории русской литературы. Мне представляется, что отношение поэта к местным девушкам было позитивно-прекрасным. Во всяком случае, в «Персидских мотивах» отсутствуют трагические ноты. Я ещё подумал, когда мы с Эльдаром слушали прекрасную женщину-экскурсовода, что её сугубо мусульманский облик призван дать нам ощущение пребывания Есенина в этой восточной стране. Наверное. Именно такие женские лица и видел поэт в середине двадцатых годов прошлого века. С тех пор Азербайджан стал светским государством, и в столице женщин в чадре не больше, чем африканцев на улицах Москвы. Я обратил внимание, что в таких странах, как Азербайджан и Турция, одежда женщин вообще мало о чём свидетельствует. Это «внутреннее» дело каждого человека. Нельзя сказать, что дамы в чадре строже в естественных проявлениях. Я, например, видел, как с головы до ног укутанная чёрной одеждой женщина лихо качалась на городских качелях.

Но я немного отвлёкся. Сергей Есенин учился в школе просто прекрасно. Тем не менее, однажды его оставили на второй год – за плохое поведение. Представляю, как скучно было человеку с поэтическим уклоном проходить одни и те же предметы два года подряд. Думаю, здесь будет уместным процитировать, пожалуй, самое знаменитое стихотворение из написанных Есениным в Мардакянах. Кстати, первоначально первая строка звучала так: «Дорогая моя Шаганэ». По другим источникам, стихи эти были написаны позже, по воспоминаниям, в Батуме.

Это же почти «моцартовское» рондо! Сергей Есенин, в песенном стиле, отдельно раскрывает каждую строку из первой строфы стихотворения. Это по форме немного напоминает круговой принцип, по которому строится венок сонетов. Поэт словно бы дарит местной девушке «букет» из пяти лирических строф. Это чистейшая лирика, навеянная просто тем, что поэт увидел женскую красоту в непривычном для себя облачении. Ему хочется говорить и говорить, хотя он прекрасно понимает, что речи его темны для незнакомки. Может быть, именно потому он так царственно раскован в своих стихах. Он даже сообщает понравившейся девушке о наличии у неё «соперницы», прекрасно понимая, что это ровным счётом ничего не значит.

В доме-музее нам с Эльдаром сообщили пикантную версию рождения стихотворения «Шаганэ ты моя, Шаганэ…» дело в том, что Мардакяны соседствуют с другим пригородом Баку, который носит имя Шаган. Так вот, исследователи выяснили, что Шаганэ – это не имя девушки. Это означало, в реалиях того времени, «девушка из Шагана». Это был уже четвёртый приезд Есенина в Баку. Но что-то шепнуло поэту, что больше он уже сюда не вернётся. И он написал крылатые строки: «Прощай. Баку! Тебя я не увижу…» Так можно написать только о том, что действительно дорого твоему сердцу.