Александр Карпенко - Взгляд из Вечности. О творчестве и жизни Эльдара Ахадова

На эти стихи великого поэта Эльдар Ахадов отозвался своими:

Мы подхватываем из рук ушедших провидцев их мелодии, чтобы песня не кончалась. Вот и мы с Эльдаром Ахадовым прикоснулись к тени великого поэта. И я промолвил: «Дай, Джим, на счастье лапу мне…»

В подземном переходе в центре Баку выступал местный скрипач. Меня поразило, что он на скрипке играл мелодию Высоцкого из «Песни о друге». Если друг оказался вдруг и не друг, и не враг, а так… Он играл эту мелодию, а я, внезапно раскрепостившись, запел, стараясь чётко попадать в ритм. Высоцкий на скрипке – это было нечто!

Экскурсии по городу получились разноплановыми. Пешком и на машине – совершенно разное восприятие. Хорошо бы ещё на вертолёте покружить, но личного вертолёта у Эльдара не оказалось, а брать напрокат было не у кого. Конечно, существовали какие-то знаковые ориентиры, были места, которые мы запланировали посетить в обязательном порядке. А от трёх факельных башен, которые видны отовсюду, спрятаться в центре города вообще невозможно. Можно было разве что задуматься о лучшем или худшем ракурсе. Поскольку Баку стоит на зыбкой нефтеносной почве, небоскрёбы здесь строят на холмах, где почва более твёрдая. Поскольку башни расположены на некоторой высоте над уровнем моря, их видно отовсюду. Этот архитектурный «триптих» сейчас – лицо города. Вот что рассказал мне о башнях Эльдар: «Три факельные башни – три языка пламени. Азербайджан (и особенно земля древнего Апшерона – полуострова, на котором находится Баку), с древности известна, как „Страна огней“, поскольку здесь часты самовозгорающиеся огни из недр земли. Языков пламени, как и листьев трилистника, ровно три. Это символ вечной жизни. Ибо по поверью, растение, выпустившее два листика – ещё неизвестно, будет жить или нет, а выпустившее три – точно будет жить! Три языка пламени —символ вечного неугасимого огня! И одновременно – напоминание о том, что перед тобой СТРАНА ОГНЕЙ».

Крепостная стена вокруг Внутреннего Города производит величественное впечатление настоящего кремля. Мне очень понравилось, что камень, из которого сложена эта бакинская стена, не стали реставрировать или прихорашивать специально для таких туристов, как я. Ведь непарадность – одна из отличительных особенностей древних сооружений. Мы с Эльдаром и Османом присели попить чайку в кафе, не выходя за пределы Внутреннего города. Было тихо и уютно. Я попробовал на вкус местные сладости. Даже чайники и посуда казались произведением искусства. И я подумал: «А разве можно так же легко посидеть в Москве внутри Кремля?»

Здесь, в Баку, я был сразу, буквально с первых шагов, очарован городом. Невзирая на почтенный возраст и реконструкции, есть цельность в его архитектурном облике, присутствует стиль. Есть и авангард, вроде дворца Гейдара Алиева, но таких сооружений немного, и они, словно вишенки на торте, являются своего рода «десертом». А в общем и целом Баку – типичная южноевропейская столица, город, по которому приятно прогуливаться. Немногоэтажные, но фешенебельные дома. Приветливые, не напряжённые суетой люди. Много молодёжи. Пальмы и кипарисы. И отовсюду – дыхание моря.

Честно говоря, я надеялся искупаться в Каспийском море, невзирая на середину октября. Ведь в Сочи в это время люди ещё плещутся в море. А Баку находится южнее Сочи!

И предварительные прогнозы были благоприятными. Температура воды колебалась в пределах 18-20-ти градусов, что меня вполне устраивало. Я родился и вырос на море, и мы в детстве начинали купаться с 17-ти градусов. Но не тут-то было. Я это понял, едва мы ступили на берег моря. На берегу мы не встретили ни одного человека. Дул холодный ветер. Было зябко и неуютно. Недалеко от берега мы увидели погибшего тюленя. Тюлени уж совсем непривычно смотрятся на берегу южного моря.

Подуло Северным Ледовитым. Эльдар рассказал, что каспийские тюлени – это особая популяция Каспия и его достопримечательность. Непонятно, каким ветром их сюда занесло. Я не стал идти на принцип и плыть, во что бы то ни стало. Ведь впереди была ещё целая неделя увлекательных путешествий, и было бы совсем неразумно заболеть и лишиться разом всех удовольствий. На память мы сделали несколько фотографий на фоне моря.

Одним из важнейших событий недели был юбилей мамы Эльдара. Гости съезжались на дачу. Собрались только самые близкие, самые родные, хотя дом мог вместить, пожалуй, и дальних. Поразили крепость и бодрость духа восьмидесятилетней мамы. Ей выпала достойная старость, полная ума и сил. Мама маленькой девочкой пережила блокаду Ленинграда. Казалось бы, где Баку и где Петербург. Но жизнь в принципе изрядно мотает людей по свету, и в СССР это было нормальным явлением. Везде в огромной стране были примерно одинаковые условия. А война перемещала огромные людские потоки с Запада на Восток и обратно.

Мама Эльдара рассказала мне о том, что многие блокадники после возвращения на большую землю умирали… от чрезмерного питания. Организм, истощённый многомесячной голодовкой, был не готов к обильному питанию. Поэтому девочкам, эвакуированным в безопасное место, настоятельно рекомендовали не кушать много. А порой даже отбирали у них пищу. Это многим спасло жизнь. Многие военные рассказы Эльдара основаны на воспоминаниях его матери. Маленькой девочкой Александра Васильевка пережила в Ленинграде голод и бомбёжки. Она ещё не совсем понимала, что происходит. Странное и страшное слово «война» вмещало в себя всё. И, когда это, наконец, закончилось, маленькая мама поэта подумала: «Теперь мы будем жить вечно!»