Полина Александрова - Зигфрид рассказывает истории

Он скосил глаза влево и убедился, что Тор идет за ним, чуть в стороне и позади. Делает несколько шагов, останавливается. Иногда ложится, пережидает. Его шкура тоже была вся припорошена снегом, периодически он встряхивался и тогда становился светло-серым пятном на огромном белом полотне.

Он назвал его Тором пару часов назад. До того времени это был просто безымянный волк, увязавшийся зачем-то за ним. Он примерно понимал, зачем, но не понимал, почему тот до сих пор не сделал ни одной попытки напасть.

Он стащил зубами перчатку, сунул руку за пазуху. Мешок на месте. Да и куда бы ему деться. И все равно, зная это, он несчетное количество раз проверял, на месте ли. Зря. Только тепло тратил.

Он не знал, сколько идти до ближайшего городка. Да и направление представлял себе довольно слабо. Но упрямо продолжал переставлять ноги, выталкивая себя из снега, который временами, как ему казалось, начинал вести себя как болото. Невесть откуда взявшийся раздражающий писк – москиты, что ли? откуда они в снег и холод? – усиливал сходство. Он закрыл глаза, потряс головой, открыл их снова и с изумлением уставился в белый потолок. Перевел глаза в сторону – стены, выкрашенные в светло-песочный. Опустил взгляд вниз – он лежит, раздетый, в кровати, под одеялом. Рядом на тумбочке, надрываясь, пищит будильник. Сел так резко, что в глазах потемнело и он на мгновение снова увидел снежную пустыню и Тора, подошедшего, наконец, поближе и почему-то лижущего его лицо.

– Завтракать будешь? – раздался женский голос из-за двери. – Или еще поспишь?

– Еще посплю! – крикнул он в ответ сиплым от сна голосом. И снова откинулся на подушку и закутался в одеяло. Во сне он что-то нес, что-то очень важное, и это что-то необходимо было во что бы то ни стало донести до нужной точки. Сейчас он вспомнил, что местом передачи мешка был назначен небольшой бар в центре города, бар с длинной деревянной стойкой и очень скудным освещением, что делало его идеальным местом встречи. Он бывал там миллион раз, но сейчас никак не мог вспомнить его названия.

Он закрыл глаза и попытался представить, что идет по снегу. Что толстое белое месиво, скрипя, проваливается под ногами. Что ему очень холодно. Что за пазухой мешок – что в этом мешке? Вот сейчас он уснет обратно и все узнает.

Он и в самом деле уснул, но оказался в совершенно другом месте – на большой ярмарке. Огромное чертово колеса светилось красным в черном небе. Было очень шумно – играла музыка, смеялись, пели и разговаривали люди. Рядом с ним в тире какой-то ковбой палил по банкам из двух пистолетов.

– Красавчик, дай-ка я тебе погадаю, – он почувствовал, как его руки коснулась прохладная женская рука и только потом увидел цыганку с глазами странного цвета – не то серого, не то голубого, не то зеленого. – Суждена тебе дорогая длинная, дорога трудная, а ждет тебя в конце задачка непростая.

– У цыганок черные глаза, – сказал он, вырывая у нее свою руку, и от звука собственного голоса снова проснулся.

Он предпринял еще несколько попыток, но попасть в снег ему так и не удалось.

В конце концов плюнул, выбрался из кровати, сходил в душ, оделся, позавтракал. Снег, волк, таинственные мешочек и бар, куда он должен был попасть, никак не шли из головы. Вдобавок появилось такое чувство, как будто он забыл или потерял что-то очень важное.

Решил выйти на улицу проветриться. В подъезде наткнулся на Катьку с пятого этажа. Бабка про нее говорила, что та наркоманка и психичка. Он не знал. Да им и общаться ни разу толком не приходилось. Пробегали обычно мимо друг друга, даже головами не кивали. А тут Катька поймала его за рубашку. От удивления он даже притормозил.

– Ты чего такой смурной?

И он неожиданно рассказал ей про свой сон, внутренне готовый к тому, что она покрутит пальцем у виска и пошлет его куда подальше. Катька почему-то отнеслась к его рассказу спокойно и даже как-то обыденно.

– Назад в сон попасть не можешь? Делов-то. Тебе книжку дать или на словах рассказать?

– На словах.

Простояли они в подъезде долго. Катька выкурила за это время не то три, не то четыре сигареты. Он весь пропитался табачным дымом и был уверен, что бабка вечером его точно убьет. Но это неважно. Главное, что теперь он знал, как попасть туда, куда нужно.

Попрощавшись с Катькой, он рванул назад домой, нырнул в кровать и, выполнив по Катькиной инструкции несложную последовательность действий, тут же оказался в снегу. Тор радостно взвизгнул и напрыгнул ему на плечи обеими лапами, свалив в снег. Он вспомнил, что никакой Тор не волк, а вовсе даже его собственная собака, и шла в отдалении она потому что с утра сильно провинилась и он на нее накричал.

– Все, все, хватит дурить, пошли, путь неблизкий, а нам надо успеть.

Пес мгновенно прекратил вылизывать ему лицо. Дождался, пока хозяин поднимется, отряхнется, проверит груз за пазухой – все в порядке, цел – и радостно побежал впереди, указывая дорогу.

Скоро в снежной целине появилась тропинка, потом тропинка стала дорожкой, а потом и вовсе широченной укатанной дорогой. Мимо проехала телега, за ней другая. Возницы предлагали подвезти путника, но тот только головой качал – не нужно.

Почти дошел до бара и вдруг понял, что не пойдет туда и никому ничего не отдаст. Воспользуется ценным товаром, который приносил в город трижды в неделю, наконец-то сам. Развернулся и пошел в другой конец города. В самом конце улицы нырнул в неприметную и мало кому известную дверь, поднялся по лестнице и оказался в небольшом темном помещении – почти пустом, если не считать низкого квадратного столика посередине с установленным по центру стеклянным шаром.

Он опустился на колени перед столиком, вынул мешочек, развязал его и высыпал на ладонь несколько маленьких прозрачных шариков. Пересчитал и удовлетворенно кивнул.

Расставил маленькие шарики вокруг большого. Закрыл глаза и принялся ждать.

Пару минут спустя открыл глаза, переставил шарики, подчиняясь какой-то своей внутренней логике, объяснить которую, пожалуй, не смог бы никому. И снова принялся ждать. И снова ничего не произошло. Подумал еще. Что-то не так. Может быть, шарики неправильные? Нет, шарики не могут быть неправильными – он брал их там же, где обычно. Значит, или он установил их неправильно, или нечетко сформулировал желание.

– Есть еще один вариант – что-то произошло с большим шаром. Ты об этом не думал? – из тени вперед шагнула давешняя цыганка с ярмарки. – Я знала, что рано или поздно ты не выдержишь и решишь прийти сюда сам. Плохой, плохой мальчишка!

Она протянула к нему руки.

– Дай ручку, погадаю, – пропела цыганка нежным голоском, от которого у него живот свело. – Ну дай ручку, что тебе, жалко?