Акким Драников - Второе пришествие

– Не ори! Наливай давай.

После обеда фронт работ уменьшился до трех ям. При этом наш главный строитель попытался сам себя утешить:

– Ничего, завтра наверстаем.

– Да ты что, издеваешься! – тут же понеслось со всех сторон. – Представляешь, как завтра с непривычки всё тело будет болеть?

– Поболит и перестанет. А поторапливаться надо. Вы ж не медведи, зиму в берлоге не просидите, – философски ответил начальник.

Он собрал иностранцев, больше всего пострадавших от лопаты, и хотел отправить их в лес за брёвнами, но тут появились машины из города. Участники поездки, слегка навеселе, устремились к обеденному столу, предоставив нам разбираться с их трофеями. Мы, не сговариваясь, бросились к машинам. Всё-таки интересно, что в них? «Урал» был загружен исключительно кирпичом. В «газоне» было собрано много всякого добра, но главное место занимал огромный рулон с полиэтиленовой плёнкой. С этим полиэтиленом вышла довольно забавная история. Начальник строительства думал укрывать им привезённые материалы и выкопанные ямы. Но рулон был слишком узок, меньше двух метров. Требовалось нарезать куски полиэтилена определённой длины и склеить между собой. Работу эту поручили трём иностранцам, как потом оказалось, профессору биологии, вице-президенту страховой фирмы и заместителю главного редактора одной из английских газет. На куски они полиэтилен с грехом пополам порезали. А как их соединить между собой? Тут выпускники Гарварда и Кембриджа совсем отчаялись. Сшить ниткой? На месяц работы, да и никаких ниток не хватит. Можно ещё скрепить английскими булавками. Только будет протекать, да и опять же, нет у них столько булавок.

На счастье этих выдающихся личностей рядом оказался Кукуманя.

– Чё, не можете склеить? Да это же как два пальца об асфальт, – заявил он, без удовольствия посасывая «Мальборо».

И всего за пару часов с помощью раскаленного ножа нужные полосы были намертво приклеены друг к другу.

– Оу, Алекс, итс вандефул! – воскликнули иностранцы, льстиво улыбаясь своему спасителю.

– Долго провошкался. Был бы горячий утюжок, так ваще моментом, – немного стесняясь, говорил Кукуманя.

Мы уже заканчивали работу, когда показался ещё один джип.

– Степаныч, принимай, – обратился один из ездоков к начальнику строительства, распахивая дверцу внедорожника.

На полу и заднем сидении была навалена груда металла: маленькие дверцы, решетки, кольца разного диаметра, заслонки, что-то ещё.

– Значит, нашли, – с грустью заметил Степаныч. – И людей там не было?

– Какие люди… Мы обыскали две деревни. Правда одна совсем маленькая. Из домов только четыре уцелело. Остальные размело по бревнышку. Не было никаких шансов выжить. Даже на чердаках устоявших домов до сих пор кругом сырость.

– Понятно… Ладно, хоть печников обрадую. Хватит здесь на два десятка печек, как думаешь?

– Здесь тридцать комплектов, а не хватит, мы еще привезём.

– Понятно, – ещё раз повторил Степаныч и шагнул в сторону, но тут, вспомнив, спросил. – Так говоришь, все дома разнесло по бревнышку. А сами брёвнышки целые, могут ещё пойти в работу?

– Да, целые почти все. А насчет того, чтобы их снова использовать, не знаю, не специалист.

– Понятно. А то пристал тут ко мне один, говорит, надо рубить деревянные хаты, они теплее кирпичных. Значит, там четыре дома уцелело. Надо запомнить. Ты их видел, скажи, в крайнем случае там человек сорок поместятся?

– В крайнем затолкаем и все сто, хотя, конечно, строились они на семью.

Печники одобрили привезённые им вещи, а о возведении деревянных изб пока никто не заговаривал. После некоторых перестановок я оказался в группе из пятнадцати человек, копавших всё те же злополучные ямы. Казалось, проклятые земляные работы будут продолжаться вечно. Рядом с нами вкалывали немцы, руководил которыми спокойный, рассудительный мужчина Вальтер Юсковяк. Помню, когда мы вернулись из первого похода в город и рассказали обо всем, один бестолковый тип удивлённо спросил:

– Так почему бы нам не перебраться туда жить?

Кто-то хотел поведать ему о проблемах с центральным отоплением и других сложностях, но тут встал Юсковяк и заявил:

– Там уже занято.

– Кем занято? – пронеслось удивлённое.

– Покойниками, – отрезал Юсковяк, и больше вопросов не возникало.

Так вот, Вальтер сумел очень здорово наладить работу своей группы. Хотя, казалось бы, чего тут налаживать, занятие для питекантропов под девизом «бери побольше, бросай подальше». Но Юсковяк грамотно расставил людей, распределил их по сменам, никому, и в первую очередь себе, не позволяя сачковать. В результате, когда мы выкопали на две трети, немцы уже закончили работу.

– Ну, даёт Германия, – заметил я Владимиру. – Им за такое вымпел надо вручить «Ударник постапокалипсического труда».

– А Юсковяку медаль «За победу над концом света», – подхватил Владимир и вдруг крикнул. – Смотри!

По лагерю гордо шествовал старый рыбак. У него за спиной висела серебристая рыбина длиной не меньше полуметра. Тот, кто несколько дней питался исключительно консервами и приготовленными из них супами поймёт охватившие нас чувства. Старика мигом окружили люди, словно желая убедиться, что это происходит на самом деле, а не во сне.

– Как же вам удалось такую поймать? – удивлялись женщины.

– Обыкновенно, на живца, – немного раздражаясь глупости вопроса, отвечал старик.

– А живца где взяли?

– Где взял, где взял? В магазине купил, – вконец осерчав, заявил рыболов.

Бесцеремонно протаранив толпу, рядом со стариком оказался бугай из кодлы Тихона.

– Дай посмотреть, – решительно протянул он руку, и сразу стало ясно, что одним посмотреть дело не ограничится.

– Не дам! – вдруг решительно заявил старик и даже оттолкнул протянутую конечность. – Перебьетесь. Или сами наловите. А эту я детям отнесу. Пущай полакомятся. А то кто из них вырастет на консервах? Уроды?

– Не понял! Ты, смотри, старый хрыч, не залупайся. А то уйдешь с концами в воду, никто и не заметит, – бугай оскалился, то ли улыбаясь, то ли примеряясь вцепиться в горло.

– Это если ты сгинешь, никто и не заметит. А кто заметит, обрадуется, потому, что пользы от тебя, как от тифозной вши. А без меня никто не накормит людей по-человечески.

– Ладно, кончай базар, – бугай шагнул вперёд, не желая уходить без добычи.

Не помню, как это произошло – такое случается всегда, когда эмоции берут верх над разумом, но уже через мгновение я перегораживал дорогу этому подонку, злобно выкрикивая прямо в сытую харю:

– Зарываешься, гад. Рыбки тебе захотелось. Смотри, как бы самому не пойти рыбам на корм.

Трудно сказать, как бы повернулось дело, будь мы одни. Но вокруг стояли люди, и их симпатии были на моей стороне. И негодяй бежал, позорно, трусливо, даже не выдав на прощание какой-нибудь угрозы.