Андрей Новиков-Ланской - Аристократ

«Что случилось?» – он вдруг осознал, что это не шутка.

«Ну, вот что, не будем тратить время друг друга. Мне кажется, я достаточно понятно выразилась».

«Понятно, конечно… Но всё-таки совсем непонятно. Я уволен?» – проговорил Томас Лонг.

«Уволен».

«И за что это вы меня увольняете?» – он хотел изобразить угрожающую интонацию, но голос его выдал лишь страх и обиду.

«Не я вас увольняю, вы сами увольняетесь», – холодно сказала управляющий директор.

«Почему? Я вовсе не увольняюсь. Что произошло, объясните мне?» – спросил Томас Лонг.

«До обеда три часа, достаточно времени, чтоб очистить свой компьютер и своё место», – директорша как будто не слышала его вопроса.

«Да что случилось-то, ей-богу? Я требую объяснений!» – он говорил всё громче и громче.

«Прошу вас, уйдите с достоинством», – продолжала она.

Разговор стал напоминать театр абсурда.

«Тут, наверное, какая-то ошибка. Объясните мне, давайте разберёмся».

«Господин Лонг! У меня много дел! Прекратим этот бесполезный балаган», – в её голосе прибавлялось раздражения.

Томас Лонг решил сменить тактику:

«Ну, вот что, просто так вы меня не уволите! Это у вас по закону не получится!»

Директорша нисколько не обратила внимания на его угрозы:

«Вы хотите войны? – вы её получите! Можем и по судам походить. Но в ваших же интересах не ссориться с компанией и уйти с миром. И вообще, не вам здесь про закон рассуждать».

«Я прямо даже не знаю… Это бред какой-то! Вам кто-то что-то про меня сказал? Я ничего не сделал такого, за что меня можно уволить», – смягчил тон Томас Лонг и подошёл ближе к её рабочему столу.

Она несколько отпрянула:

«Ну, всё. Если у меня и оставалось какое-то уважение к вам, то теперь, когда вы даже не можете уйти без скандала… Я вызываю охрану!»

«Да что, чёрт побери, я такого натворил?» – громче приличия крикнул Томас Лонг.

«Довольно! Хватит! Не хотелось мне публично унижать вас. Я думала, вы оцените моё желание вывести вас из компании тихо и незаметно. Теперь же вы сами вынудили меня», – она нажала какую-то кнопку пол столом, и в кабинет тут же вошёл её личный охранник.

«Выведите его отсюда, этот человек у нас больше не работает», – жёстко приказала она.

Охранник подошёл к уволенному, взял его за локоть, подтолкнул к двери и вывел в коридор, и Томас Лонг не сопротивлялся ему и не смотрел на столпившихся в коридоре бывших своих коллег.

Аристократ путешествует, ему нравится узнавать разнообразие мира. Однако он уверен, что те, кто нарочно ищут приключений, просто не умеют устроить свой быт. Аристократ чувствует любовь к своей земле, народу, своему языку и культуре. Он понимает, что история семьи, породившей его, определялась историей его земли. Аристократ подобен дереву – он укоренён в родной почве, но семена его долетят куда угодно.

«Кодекс аристократа»

Нельзя сказать, чтобы десятилетняя профессиональная карьера Томаса Лонга складывалась особенно удачно – хотя, казалось бы, у него было всё, что для этого нужно.

Он обладал логичным и гибким интеллектом, способностью к обучению, был общителен и мог мыслить творчески – и всё же продвижение по службе получали другие, куда менее достойные кандидаты.

Оказалось, что эти качества востребованы только в объявлениях о вакансиях, а для успеха в настоящей офисной жизни необходимо совсем иное: хитрость, услужливость, вероломство и, главное, болезненное желание возвыситься над другими.

Томас Лонг, лишённый подобных черт, к сожалению для себя понял, что со времён Макиавелли ничего не изменилось, да и, наверно, не изменится никогда.

Ему ничего не стоило освоить офисные шахматы, научиться искусству подковёрных интриг; и, конечно же, он был совсем не против повышения в должности и окладе – но не любой ценой.

Не раз доводилось ему наблюдать, сколь многим жертвует человек, посвятивший себя карьере, как он хитрит, унижается, тратя последнее душевное здоровье на свои коварства.

И всё это для того, чтобы на более высокой должности стать карликовым диктатором, озлобленным и неврастеничным, наслаждающимся маленькой властью, жаждущим почитания подчинённых и одновременно унижающим их.

Томас Лонг, видя это, пообещал себе подавлять ростки карьерных амбиций и выработал собственные правила поведения на работе.

Он решил, что будет честно выполнять поставленные задачи, по возможности ни во что не вмешиваться и никому не мешать, в конфликтах занимать нейтральную позицию, стараться не перечить начальству и в целом не ожидать от него ничего хорошего.

Но даже такое стоическое отношение к своей корпоративной судьбе не помогло ему справиться с потрясением, которое он только что испытал.

Неожиданность, несправедливость и необъяснимость увольнения так обескуражили его, что не было никаких душевных сил размышлять о случившемся.

Томас Лонг не обдумывал стратегий борьбы за старое место и не прикидывал вариантов новой работы, он был разгромлен и подавлен свалившейся на него нелепостью.

Он шёл по улице без цели и направления, в ушах крутилась лишь навязчивая мелодия бессмысленной песенки, а в глазах вспыхивали красные кляксы.

Когда его рассудок, наконец, включился, он остановился и огляделся по сторонам, пытаясь понять, куда же ноги привели его.

Томас Лонг стоял перед входом в магазин колониальных товаров, по-прежнему в центральной части города, хотя уже довольно далеко от изгнавшего его офиса.

Ему доводилось бывать здесь и раньше: считалось, что сюда привозят лучшие в городе восточные благовония, ароматические масла, редкие сорта сине-зелёного китайского чая и отменный кальянный табак.

Иногда Томас Лонг позволял себе удовольствие правильной чайной церемонии, для этого у него был даже специальный бамбуковый столик, глиняный чайничек и крохотные рюмки-чашечки.

Он вошёл в магазин, прошёл вдоль ароматных полок с едой и специями и вдруг заметил лестницу, ведущую на второй этаж.

Около лестницы была табличка «Верхний этаж. Эзотерические товары и услуги. Гадания. Толкования снов».

Раньше он почему-то не замечал ни лестницы, ни этой указующей таблички, и вообще не знал, что в этом магазине есть второй этаж.

Томаса Лонга не слишком интересовало что-либо эзотерическое и оккультное, но предложение о толковании снов вдруг зацепило его.

Ему самому показалось странным, что сегодняшний эфемерный сон волновал его сейчас больше, чем объективная реальность обидного увольнения.

Томас Лонг поднялся вверх по лестнице и вошёл внутрь.

Когда раньше он видел по телевизору интерьеры оккультных салонов, ему делалось смешно.

Он не мог поверить, что в наш просвещённый век кто-то может всерьёз относиться к этой мишурной атрибутике, ко всем этим хрустальным шарам, золочёным маятникам, свечам и зеркалам.