Иван Бурдуков - Изгой

2

Прошло несколько лет. Я изменился. Не могу точно вспомнить тот самый переломный момент, который знаменовал начало настоящего периода моей жизни. Я стал другой и это всё-таки главное. Теперь ещё кучи моментов, хранящихся в чертогах моих воспоминаний, то и дело всплывают в сознании и заставляют пройти их по-новому.

Мой образ жизни уже добрую часть времени стабильно строг, возможно, мне всего лишь так кажется. Рабочие дни и неизменные монотонные порядки – неотъемлемая часть существования. Дом – работа – дом, – не очень занятная штука. Однако этого требует стимул выживания и существования.

Я работаю в строительной компании, где занимаю должность бухгалтера. Работа с документами – ни фантазии, ни права на творчество. Бумаги, бумаги, работа за компьютером, печать – вечная волокита. И что я понял во время своей работы – это то, что бюрократия убивает лет пять человеческой жизни рядового гражданина, причём в моём случае этот срок в разы больше. Бывает, что организм начинает роптать, протестовать против всего, что, кажется, вот-вот я возьму и сожгу все бумаги к чёртовой матери, поэтому приходится моментами пересиливать себя, чтобы не сорваться. Хоть реви иногда, но деваться некуда – работать надо, чтобы просто жить. Выживать.

Помимо стабильной рутины, я увлекаюсь писательством – так это я называю. Мне нравится писать. Поначалу я излагал свой поток мыслей на бумагу в беспорядочной последовательности, и для меня было достаточно просто сохранить какую-либо мысль. Далее я начал подходить к написанию более прагматично. Я подумал, что необходимо создать монумент моей жизни, который оставит обо мне воспоминания, чуточку моей души, здесь, в живом мире. Я не хочу просто исчезнуть и раствориться в небытии – стать никем и чтобы все мои деяния на земле являлись бы типичным «проживанием жизни одного из людей».

Так проходит день за днём и за неимением альтернативы такая жизнь меня устраивает. Что касается депрессий от такой монотонной жизни – то это скорее миф, так как я опытным путём такового не чувствую. Возможно, так действует на меня моё увлечение: каким-то образом стимулирует мой психический иммунитет от болезней такого рода. Впрочем, бывало, я просыпался утром и уже ненавидел сегодняшний не наступивший вечер, из-за того, что именно вечером начинаешь задумываться об утре.

Мне неплохо живётся. Я много читаю и гуляю по дому. Иногда открываю все окна и ложусь на пол. Скучно – не то слово, однако это то слово. Таким образом, я стал замечать, что время, между концом рабочего дня и началом сна – это целая вечность. Если не смотреть телевизор (где пять минут настоящего времени равняется одной), не сидеть за компьютером, не пить – не делать обычные вещи, которые люди делают после работы, то замечаешь время. Замечаешь время вплоть до секунды. Замечаешь, как происходит эта секунда на часах. Кто-нибудь замечал? Она делает это плавно, в то же время решительно и профессионально.

У меня есть небольшая странность, которую я отчётливо осознаю, но избавляться от неё решительно не хочу – я не особо люблю контактировать с людьми. Конечно, приходится иметь дело с некоторыми людьми, вести диалоги, иногда и поддержать диалог, но это всего лишь моя маска и чистая сентиментальность – на самом деле я не такой. Может быть, поэтому я давно покинут всеми моими прежними друзьями и знакомыми. Хотя, порой случается, что я увижу мельком, обычно издалека, знакомое лицо, с которым и было связано много воспоминаний, с которым возможно я дружил когда-то, однако тут же стараюсь отвернуть взгляд, чтобы не дай бог этот человек меня не заметил.

Да, бывает страх общения с людьми, которые меня раньше знали, я этого не скрываю. Он оправдан тем, что раньше я был другим. Те самые люди, которые прежде входили в мой круг общения, знают меня прежнего и теперь у нас с ними очень мало общего. Тогда я был безнравственным, и мне, и всем меня окружающим это нравилось; у меня был другой взгляд на жизнь, другие ценности, мораль, другие желания. Я ненавижу себя прошлого, по причине того, что я коренным образом пересмотрел свои взгляды, так сказать, созрел для иных вещей. Однако, я рад, что был тем человеком, иначе я бы не познал моей нынешней истины, иначе бы я не отличал мои худшие и мои лучшие стороны, иначе я бы погряз в пучине неопределённости и всю жизнь прожил бы бессмысленно. Я из тех людей, кто заставляет себя не жалеть о прошлом. Подчеркну: заставляет.

Бывает, иногда и теперь я на мгновение становлюсь таким – безнравственным – забываю о морали, общественных договорённостях. Организм требует, мозг не может отказать. Я не особо это люблю, но обязан дать этому волю, иначе оно будет губительно продолжать сидеть во мне и отравлять мою душу, что в определённый момент времени приведёт к сильному выбросу негативной энергии. В тот момент я достигаю какого-то безграничного счастья и веселья, восторга, насмешкой над пороками жизненной обыденности.

Я ведь прекрасно понимаю, что вся эта рутина – не жизнь, и даже не выход, не спасение. Я прекрасно понимаю, что это просто несусветная чушь, но как иначе? Друзья, положение дел – обязанность существовать, дабы выжить. Если начнёшь жить полноценной жизнью, то долго уж точно не протянешь.

Людей шантажируют: либо ты выполняешь эти требования и становишься бездушным планктоном, либо мы тебя уничтожаем в пыль. Жизнь, построенная на ультиматуме, который заставляет существовать по приписанным правилам – жизнь ли? Но я это делаю, и самое главное, осознанно. Это самая страшная вещь на свете – осознавать свою безысходность и принимать в ней непосредственное участие. В этом я завидую многим дурачкам, да и вообще не особо придирчивым к жизненному смыслу людям.

К примеру, если взять Женю Правдина, моего одногруппника-дурачка. Он был послушным и делал всё ради лидерства. Такое лидерство можно назвать проституцией, что в смысле получения полезного результата одно и то же. Он посещал всегда и все занятия; что бы ни произошло, он шёл и садился за первую парту; делал все домашние задания, но не давал списывать; ходил всегда угрюмый и замкнутый. Выполняя все требования, он не отличал их по уму: скажут почистить зубной щёткой унитаз, а потом свои зубы – с радостью. Такое отношение к жизни не приведёт ни к чему хорошему, каких бы высот ты не пытался добиться – нужно иметь голову. Поэтому, при всех его отличных оценках, этот парень – дурачок. На последнем году обучения он как никогда был счастлив: он успел подлизаться к достаточному количеству преподавателей, чтобы накопить на красный диплом – и он на него выходил. Один преподаватель, правда, сказал Жене: «Выше четвёрки я тебе не поставлю». Женя проиграл и видимо ощутил это чувство впервые. Он заревел прямо перед глазами полной аудитории, но и тогда не решил протестовать, а просто сел за парту в позу прилежного ученика. Что руководствуется такими людьми? Я наблюдал за всем этим с похмелья, играя в морской бой с Геной, и так же как сейчас не мог понять Женю Правдина.