Онисе Баркалая - Театралка. Сборник иронических эссе

В одночасье можно стать мировой знаменитостью, потерять веру в человечество, вознестись на Олимп и грохнутся оттуда, не собрав костей… В один миг рушатся надежды, которые вынашивались годами, и мгновенно рассеиваются иллюзии, не спеша сотканные нашим незаурядным воображением. Как сложно приобрести доверие, имидж! Как в два счета их можно потерять! Раз, два… и министр – «системный либерал» читает классиков в КПЗ, в заведении, аббревиатура которого подозрительно напоминает НПЗ. В один миг рушатся империи, банки становятся банкротами… в один момент ценные бумаги превращаются в макулатуру, сбережения в пыль, а репутация в большое мутное пятно. В одно мгновение меняют взгляды и политические убеждения! Гнев на милость и наоборот! Почти с той же скоростью, с какой хамелеон меняет цвет кожи. А как мгновенно человека меняет власть, высокая должность, огромный счет в банке или «крутой» автомобиль!

В мгновение ока можно оказаться на «встречке», меж двух огней, между молотом и наковальней, в один миг теряют хладнокровие, душевное равновесие, чувство меры. Так же быстро, как в два счета сгорает бикфордов шнур. В один миг можно очутиться за бортом, послать противника в нокдаун. Одним движением рука соперника находит эфес шпаги, вынимает финку из кармана, выхватывает меч из ножен. Всего одна секунда отделяет находящегося под прицелом от рокового нажатия курка. «Один момент», – сказал он, вытаскивая пистолет… и мгновение превращается в вечность в прямом или переносном смысле. Вмиг лошадь Боба Тидбола поскользнется на мшистом валуне и сломает переднюю ногу… «И его лицо мгновенно изменилось – теперь оно выражало холодную жестокость и неумолимую алчность» (О. Генри «Дороги, которые мы выбираем»).

Очень быстро ревностно следящие за вашими успехами коллеги перестают вам улыбаться. В один момент тактичные конкуренты превращаются в недоброжелателей. В едином порыве корпоративная свора приступает к травле… и вы – изгой. Так происходит с Месмером, которого врачебное сообщество Вены посадит на скамью шарлатанов (С. Цвейг «Франц Антон Месмер»).

Технический прогресс низвел расстояния, пространство, время, но ничего не смог ничего сделать с Мгновением. Его ценность неизменна. Скачок на бирже, объявление банкротства…. Как ни крути, страхование – это признание бессилия перед этим моментом. «Лишь тот, кто мог смотреть в будущее, с лёгким сердцем наслаждался настоящим» (С. Цвейг «Вчерашний мир. Воспоминания европейца»). Современное оружие, детище гонки вооружений, позволяет в одно мгновение стереть с лица земли многомиллионный город. Точно так же, как герои Р. Шекли (рассказ-предостережение «Абсолютное оружие») в один миг будут проглочены смертоносным оружием. «Что-то насчет абсолютного оружия, – ответил Парк, разглядывая тщательно выписанные буквы чужого языка, – предупреждают, чтобы не входили».

Богиню Фортуну не любят за непостоянство, но стоит ей появиться и в один миг все это забывают. Может так быть, чтобы удачное стечение обстоятельств было растянуто во времени? Что же это за мгновение, в котором спрессовано и прошлое, и будущее? Быть может, именно в этот миг решится судьба, придёт спасение, кто-то протянет руку помощи, вытащит из-под колес автомобиля, раздастся тот спасительный телефонный звонок…

Забирая все лавры себе, Мгновение триумфально венчает любое дело, как бы сложно и долго оно ни развивалось. При торжественном подписании договора уже мало кто помнит все возникшие трудности, а лавры забитого мяча достаются обычно последнему, кто его направил в ворота… «Бессонниц, легких вдохновений…». Не только бессоннице, но и легким вдохновениям, посещающим в прекрасные мгновения художников, мы обязаны возможности вечно любоваться их гениальными творениями… В одну секунду вы поймёте, что это все-таки был страшный сон, а не явь. Когда товарный поезд прокатился по вам в предыдущий миг. Как тот кошмар в фантасмагории С. Дали «… за миг до пробуждения».

Все-таки надо было вернуться тогда! Взять трубку, принять приглашение, попытать счастья еще раз, рискнуть, отважиться на дерзость, бросить вызов, пойти ва-банк! Стараться из последних сил! Встать на колени и умолять! Все забыть и начать сначала! Вернуть ее во что бы то ни стало! В одно мгновение все можно было изменить! Череда неиспользованных моментов…

«Есть только миг, за него и держись». Да, именно миг, ослепительный «миг между прошлым и будущим»… Вот ты лепишь ежиков из пластилина в детском саду… миг и ты уже в известном пансионате за тем же самым занятием, но уже для сохранения моторики и здравого ума.

Ослепительный миг!

Несмотря на возраст и некоторую тучность, он довольно легко поднимается по ступенькам на сцену… следует поклон публике, преисполненный достоинства и благородства. Пока публика фешенебельного ресторана громко ему аплодирует, он, непрерывно раскланиваясь, незаметно изучает зрителей: лица, лица, лица… Его доброжелательная и умная улыбка, его немного клоунская внешность не должны ввести вас в заблуждение, так как под маской шута, комика скрывается человек с проницательным умом, беспощадный сатирик, язвительный острослов. Правда, он прекрасно знает когда, где и с кем можно раскрыться всеми гранями своего таланта.

Не то чтобы он определяет для себя публику, пытаясь оценить ее уровень, скорее ему надо понять, что можно из его репертуара пустить в ход: юмор высокого полета, тонкие шутки или простоватые байки. Но публика «всегда права». Каково общество – такова и публика! Тебя должны понимать! «Клоун» должен смешить! Тем более, что тебе вполне прилично платят! Он всегда хладнокровно взирал на то, как менялась публика. Такова жизнь. Его талант раскрылся во времена расцвета советской интеллигенции, и сейчас, вспоминая ресторанную публику 90-ых, все эти физиономии с металлическим блеском во взгляде и в зубах, он помнит, как высоко поднялся «в цене» воровской юмор. Бешеные гонорары, сумасшедшие деньги… Взыскательную публику, воспитанную на мировой иронической литературе, сменила непритязательная, грубая, предпочитающая анекдоты, плоские, скабрезные шутки. Но у него всегда было правило: никогда не опускаться на уровень невзыскательной публики, пусть его не поймут во время концерта или выступления, но зато поймут позже, когда до них дойдет, наконец.

Он, конечно же, учитывает разнообразие публики, но никогда не опускается до грубой конъюнктурной дешевки – тешить зрителей по принципу социального контраста. Как делают это некоторые его коллеги по ремеслу. Те доводят до икоты толстосумов на приватных вечеринках, которые бывают во дворцах Рублёвки, рассказывая там уморительные истории о незадачливом и вечно невезучем плебсе. И, наоборот, на концертах для бюджетников, эти же комики смешно обыгрывают личную жизнь богачей.