Антон Достоевский - Я могу всё. История жизни

– Что, это мы опять целовались за углом? – спросил один из них.

Шарлиев прикусил нижнюю губу и со всей мочи врезал ему по лицу. Тот упал. Дискотека закончилась.

Спустя пятнадцать минут Джон и Шарлиев сидели у директрисы в кабинете, где стоял рабочий стол, какие-то горшки с цветами и пахло сигаретами. Ее на месте пока не было. С ребятами сидела их вожатая Аня и страшно тряслась. Это была ее первая смена, и она не могла понять, как перестать зевать от волнения. Послышались громоподобные шаги по коридору.

– Ну что, дорогуши, доигрались? – начала еще из-за двери директриса. – Я уже устала повторять, – она села за свой стол, скрипнув старым стулом, и закурила неимоверно вонючие сигареты, – что правила для всех одни! Никаких драк! А ты где была, Аня? – спросила она вожатую.

– Я была в номере, – отрывисто сказала Аня, прикрывая засос на шее.

– А кто за детьми следил на дискотеке? – спросила директриса, затягиваясь.

– Наверное… Женя… – волнительно промямлила та.

– То есть ты не знаешь? Как же так?! Так вот почему я в десять вечера, вместо того чтобы смотреть свой сериал, должна сидеть и выяснять, что произошло? – гневно кричала она. – Знаешь, Аня, это первое и последнее предупреждение! Я вас тут держу не для того, чтобы вы развлекались, а за детьми смотрели! Все ясно?!

– Да, я все поняла. Этого больше не повторится, Марина Геннадьевна… – ответила она.

– Вот и славно! Я же тебя уволю, Аня, и твоя помощь институту не зачтется. И сессия твоя незакрытая так и останется незакрытой. А теперь идти всем спать! Бегом я сказала, – скомандовала та, и все трое, подпрыгнув, вышли из ее кабинета. Заскрипела старая тяжелая дверь, и Аня нервно вывела ребят из корпуса.

– Еще раз вы кого-то пальцем тронете, – начала она, – я вас выставлю к родителям обратно в Москву! Ясно?! Мне тут проблемы не нужны из-за вас! Бегом в корпус!

Они распрощались.

– Ну вот. Такой у нас лагерь, дружище, – сказал Шарлиев, пока они шли по тропинке аллеи к корпусу. – И хрен знает, что он вообще воспитывает в детях. На нас еще и обидеться все могут за сорванные танцы.

– Да я это понимаю, – сказал Джон, – это жизнь. А круто ты его отделал на дискотеке-то. Научишь?

– Спасибо. Попробуем, компаньон, – улыбнулся Шарлиев и толкнул друга легонько по плечу. Ребята пошли в номер.

– Кстати, нам еще надо придумать, как проучить ночных шутников. Не забыл? – напомнил тот, закрывая дверь.

– Но как? Нам проблемы не нужны. Я не хочу в Москву, – ответил Джон, разбирая постель.

– Придумаем что-нибудь. Надо умыться. Ты пока отдохни, – бросил Тимур и зашел в ванную.

Вечер продолжался, за окнами номеров по всей территории пансионата было тихо. Пахло соснами, и пели сверчки. В номерах горел свет, девочки обсуждали дискотеку и новые знакомства, а мальчики пытались перебить запах курева перед вечерней проверкой. Никто и не думал держать зла на друзей за прерванную дискотеку, потому что это был только первый день, и все еще толком не были знакомы. Начиная с первого дня около одиннадцати часов весь вожатский состав проходил по корпусам и смотрел, все ли на месте. Участников спрашивали про место и нравится ли им еда в столовой. Они также разносили булочки с кефиром в качестве пайка перед сном.

– Всем спокойной ночи! Бегом чистить зубы! А ты почему еще не помылся? – слышалось из коридоров.

Через полчаса все стихло. Ночь прошла спокойно. Уже утром все узнали, что Аню директриса все-таки отправила домой, застукав ее на подъеме мирно свернувшейся в комочек в постели у другого вожатого, которому потом и отдали отряд уехавшей Ани. Тот день выдался жаркий, народ обливался из надувных шариков, бегая повсюду. На жаре летали слепни, где-то рядом слышался шум электричек. За два часа до обеда всех повели купаться на речку, чтобы уборщицы перестали ругаться на мокрые полы в корпусах. Дети начали играть в подвижные игры вроде волейбола. Конечно, в рамках того, насколько волейбол получался у подростков.

Та речушка находилась недалеко, была небольшая и отлично освежала в жаркие дни. Находясь на пляже, парни обращали внимание на девочек, а девочки загорали, слушая кассетные плееры. Кто-то играл в бадминтон. Вожатые топили друг друга в реке. Директриса тоже была рядом и постоянно кого-то отчитывала за курение или отсутствие головного убора. Она сильно заботилась об этом.

Подойдя к воде, Джон снял штаны, под которыми были плавки.

Он ходил в майке по пляжу и изредка покупал мороженное в местном ларьке.

– Пойдем купаться, Джони! – предложила одна из подружек с дискотеки. – Тебе не жарко в этой майке?

– Я быстро сгорю, мне так мама говорила всегда, чтобы я не снимал майку на пляже, – ответил он, слегка измазавшись в мороженом.

– Да! Пойдем купнемся, хватит сидеть на пляже! – продолжал начатую тему Шарлиев.

– Я с вами, – сказали еще несколько симпатичных девчонок, и Джон уже никак не мог им отказать.

Он со скорбью отдал мороженое псу, которого Марина Геннадьевна подкармливала, ожидая, что однажды он ее защитит от злоумышленников, но тот был крайне пугливой дворнягой, затем снял майку и пошел купаться с ребятами.

– А ты сильный, – сказала одна из девочек Шарлиеву. – Я видела, как ты вмазал этому хаму.

– В смысле хаму? – смутился Джон, заходя в воду.

– Да он уже достал нас приставать с глупыми вопросами. Постоянно пошлые штуки, смех идиотский. Мы тут в первый раз, а уже встречаем каких-то неадекватных… – сказала она, и девочки рассмеялись.

– Вот оно как. Ну, значит, правильно ему досталось, – сказал Шарлиев и нырнул в воду с головой.

– Эй, силач! Шарлиев! – закричал в тот момент один из старших с берега, стоявший рядом с Дроганом. – На турник слабо с нами пойти, а? В лесенку сыграем.

– А ну не отрывай их от купания, Степанов! Не задирайся! А то все отцу расскажу, – прокричала командным голосом директриса и продолжила убаюкивать своего четвероногого друга.

– Да я и сам хотел туда пойти, Марина Геннадьевна, все в порядке. Пойдем, Джонни-бой. Это дуэль. Ни шагу назад, – улыбнулся Тимур и вышел из воды.

Они подошли к турнику. Старшие уже подтягивались. Дроган стоял с ухмылкой, но сам ничего не мог сделать, рассказывая всем, что на днях выбил плечо и не мог подтягиваться, чтобы не навредить себе. Как это иногда бывает.

– Теперь твоя очередь, как тебя там, Ширшиев? – сказал один из них.

К турнику стали подходить компании других ребят и девчонок.

– Шарлиев меня зовут. Ты не сказал, сколько надо подтянуться.

– А просто так не можешь, слабо? – поддел его Макс, стоя недалеко.

Тем временем у турника собрался аншлаг посмотреть на перепалку между старшими и новичками.

– Ты не знаешь, о чем говоришь. Сила ничего не решает! – попыталась защитить Шарлиева одна из девочек, но тут же встретила насмешки в свою сторону.