Владимир Рунов - Путешествия по розовым облакам

– Дорогой коллега, уважаемый Валентин Илларионович! Мне кажется, все-таки неловко ходатайствовать за девицу, дерзко преступающую нормы коммунистической морали… – И понес, понес, понес «царя в солдаты»…

Валя опустил голову. По счастью, он уже неплохо владел системой лицедейства и чуть слышно пробормотал, что тогда будет вынужден покинуть стены мединститута, поскольку не может оставить близкого ему человека в беде. Тем более что Наталья Георгиевна обещала исправиться.

Лапышев, как старая лошадь в стойле, тяжело вздохнул и, напустив на чело хмарь, поднял телефонную трубку.

– Хорошо, уступаю вашим доводам… Только из искреннего уважения лично к вам, дорогой Валентин Илларионович… Исключительно по этой причине.

Позвонил, но ректора не застал, и после переговорил с его замом, судя по всему, крайне нервной дамой. Трубка сотрясалась неразборчивым монологом, очень похожим на собачий лай, и от его потока «Илья-пророк» все более и более впадал в постное уныние. Время от времени, глубоко вздыхая, поддакивал: «М-да, м-да, м-да…Я понимаю, ой, как я вас понимаю!» – а потом сказал:

– Жанна Михайловна! Ну давайте дадим девочке шанс. Тем более она намерена создать семейный союз с человеком крайне положительных характеристик, нашим сотрудником, заведующим фотолабораторией, прекрасным фотохудожником, активным журналистом. – Я думаю, – говорил убежденно и возвышенно, – это разбудит в ней достоинства молодого строителя коммунизма… Я такие факты знаю, тем более супруга моя, достопочтимая Адель Вартановна, проводит сейчас очень интересный эксперимент по возвращению оступившихся молодых людей в здоровое лоно нашего социалистического общества… Ну, что вы? Конечно, будем признательны. Вы же знаете о степени моей деликатности в подобных делах… Спасибо, спасибо от всего нашего большого и дружного коллектива…

Положив трубку, опять глубоко вздохнув, сказал:

– Шанс дают… К сожалению, последний. Девочка на беду очень экзальтированна. Очень! К тому же на занятия практически не ходит. Окружение эпатирует внешним видом. Да! – вдруг вскинулся. – Что у нее за прическа, которая так нервирует Жанну Михайловну? Ну подскажите вашей подруге, что зеленый цвет для женщины, ну, просто, просто… Просто неприличен…

И вдруг восторженно вспыхнул, словно пересохшая спичка:

– Вспомните, как Пушкин обожал женский профиль! Как украшал рукописи изображениями прелестных дамских головок! Много-много лет назад я как мальчишка влюбился в его рисунок девичьей шейки, которой великий поэт украсил стихотворение «Адель». Да-да! – и Лапышев расцвел, как маков цвет.

– Когда второкурсником я познакомился со своей будущей женой, то покорил ее сердце именно этими пушкинскими строками. Вскинув лысую дынеобразную голову, он стал вдохновенно декламировать:

– Он, по-моему, спятил, – вечером делился впечатлениями Корсун, – представить Адель Вартановну свирелью то же самое, что увидеть Карла Маркса на субботнике в Кремле…

В разгар разговора заявилась Наташка, вызвав приступ очередной массовой оторопи.

– Ну вот, гляди, дорогой, как ты хотел! – не обращая на нас никакого внимания, сразу скакнула к Вальке. Широким мушкетерским жестом дернув с головы дырявую дачную панаму, обнажила абсолютно лысую башку, стриженную под ноль. Причем не машинкой, а ножницами. Получилось что-то похожее на оболваненного барана, которых скубут на отгонных пастбищах впопыхах и по пьяни.

– Знаете ли, – ухмыльнулась умиротворенно, – очень хочется после этакого вступить в комсомол, – добавив с неподдельной грустью, – вот сейчас видно, что я действительно одинокое чмо. Уверена, примут даже без прохождения кандидатского стажа, как борца за идею…

– Ну, твари, держись! – внезапно изменив интонацию, прорычала куда-то в пространство, злобно пригрозив кулаком. Впоследствии это стало ее профилирующим качеством. Что странно, именно оно привело «Чмо» к немалому жизненному успеху, когда демократические силы назначили ее главной в какой-то разудалый телерадиоколлектив. Там лютой мстительностью она заставила всех трястись до коллективного паралича, особенно когда стала требовать публичной похвальбы ее эротических романов.

С Валькой, конечно, ничего не получилось. И слава Богу! Как многие подобные эпатажницы, в личных отношениях очень скоро становилась невыносимой, особенно вспышками разудалого идиотизма, частотелесного свойства. Вдруг внезапно хватала бедного Валена в укромном уголке городского парка и со страстным стоном требовала: «Давай прямо здесь!..»

Однако, благодаря лапышевской протекции, историко-филологический таки вымучила, где истории оказалось на три копейки, а вся филология сводилась к куплетам, что после третьей рюмки любила декламировать кому попадя:

Через годы, как я уже говорил, перешла на прозу, где все сюжеты сводились к эпиграфу, который сама и придумала:

Однажды, собрав манатки, ушла, смачно плюнув на парадное валькино фото, которым тот страшно гордился, поскольку снят рядом с секретарем крайкома партии по фамилии Текилла и с грамотой Союза журналистов в руках. Понизу губной помадой написала: «Если задумаешь вешаться, не забудь выключить свет. Уже не твоя, но по-прежнему одинокая. Надеюсь, ненадолго».

По этому поводу тем же вечером мы славно посидели, радуясь, что хорошо отделались.

– М-да! – глубокомысленно изрек Мишка. – Уверяю, ее ждет большое будущее. Вот ты, Вален, как профессиональный страдатель, чего по Ленке сох? А? Потому что страсти настоящей не ведал. Помнишь, как Чехов градуировал дам: «Не женщина, а коньяк с лимоном!» Это как раз Чмо и есть. А Ленка так себе, дистиллированная водичка. Только на мурлыканье и способна. Наталья Георгиевна же, уверяю, при своих прорывных технологиях, пойдет далеко…

И не ошибся! Натулины пикантности (мягко говоря) были не просто впечатляющими, они сыграли в ее судьбе определяющую роль. Особенно, когда стала расчетливо прокладывать путь в будущее с участием лиц, способных быстро и продуктивно решать ее личные проблемы. Валек оказался в той компании недолгим исключением. Оказалось, что ей надо было просто унести ноги из Домбая, где, как позже признавалась, за долги пытались отдать тому самому чабану, в папахе которого с нашей помощью и удрала.