Леонид Канашин - Любовь и ярость Ключевской сопки

А как-то перевернулась резиновая лодка, в которой они, ведя геологические исследования, сплавлялись по таежной реке, и все их съестные припасы достались рыбам. До ближайшего поселка насчитывалось более ста километров, но они решили не прекращать работу. Питались таежными ягодами, корнями растений, иногда мелкой рыбешкой, которую удавалось поймать самодельным бреднем. Когда через две недели добрались до базы, исхудали настолько, что их не сразу и узнали…

Подобных происшествий и испытаний на долю двух друзей выпало так много, что из них можно было составить не один приключенческий роман.

Рассказал Семен и о том, как они с Олегом два года назад во время отпуска летали на Камчатку, чтобы посмотреть на начавшиеся извержения Толбачикских вулканов. Правда, им не очень повезло: пока они собирались и добирались, излияния лавы на Толбачикском плато прекратились. Тем не менее им удалось застать новорожденные вулканы, имеющие высоту египетских пирамид, еще горячими. Они набили рюкзаки образцами вулканических бомб и минералов, до одури надышавшись при этом вонючими слезоточивыми газами, вырывающимися из кратеров.

Елена, слушая рассказы Семена, глядела на него восторженными глазами, и он, воодушевленный этим, порой с трудом сдерживался, чтобы тут же не признаться ей в любви. Но, обжегшись на молоке, дуют и на воду, и Семен решил отложить выяснение отношений до лета. Он надеялся, что в тайге, когда они будут ходить с Еленой в геологические маршруты и, следовательно, оставаться длительное время наедине, все решится само собой и наверняка.

На всех этажах общежития гремела музыка, девушки в косынках, скрывающих накрученные с утра бигуди, колдовали на кухне, парни переносили в комнату отдыха столы и стулья – шли приготовления к праздничному ужину по случаю Восьмого марта.

Семен закончил утюжить любимую рубашку и отправился в душевую комнату. С утра он ездил к приятелю из геодезической экспедиции, который обещал дать ему ледорубы и кое-какое другое горное снаряжение. Поездка оказалась не совсем удачной: Семен получил все, кроме альпинистских кошек. Где еще можно достать в Хабаровске альпинистские кошки, Семен не знал. Оставалось надеяться, что при восхождении на Авачу они смогут обойтись без них.

Побывать еще раз на Камчатке – и не просто побывать, а забраться на вершину какого-нибудь большого действующего вулкана – Семен и Олег решили сразу же после первого своего камчатского путешествия. Тот же приятель-геодезист когда-то проводил на Камчатке картографическую съемку. Он посоветовал для восхождения Авачинский вулкан, расположенный недалеко от Петропавловска-Камчатского. В середине лета на Авачу поднимаются даже школьники, а вот в марте, предупредил геодезист, это сделать будет непросто – на Камчатке в это время еще стоит зима: снег, морозы, ветра… Тем более что высота – почти три тысячи метров. Но кроме марта у Семена с Олегом вариантов не имелось: в зимние месяцы совсем уж холодно, а с апреля по ноябрь у геологов полевой сезон и получить отпуск в это время нереально.

Покорять Авачу они собирались еще в прошлом году, но не срослось: начальство не отпустило Семена в отпуск даже и в марте. Да и в этом году до недавнего времени все было неопределенно. Теперь уже Олег мог остаться без отпуска. В прошедшем полевом сезоне партия, в которую он накануне перевелся, открыла богатое месторождение вольфрама, и там сразу же развернулись разведочные буровые работы. Олег оказался в числе первооткрывателей, и его назначили старшим геологом нового месторождения. Поэтому он как уехал весной в тайгу, так до сих пор в город не вернулся. Правда, Семен каждый день мог созерцать в фойе экспедиции его портрет на Доске почета. Олег Подгорный – красавчик, комсомольский активист и первооткрыватель месторождений – улыбался ему с портрета своей белозубой кинематографической улыбкой.

В феврале Олег прислал письмо, в котором сообщил, что он все-таки договорился насчет отпуска, что вернется в Хабаровск в начале марта и что на конец марта можно покупать авиабилеты до Петропавловска-Камчатского.

Елена, узнав от Семена о предстоящем путешествии, вопреки его ожиданиям не выказала особого восхищения. Она сказала, что три тысячи метров – это не такая уж большая высота. Вот у них в техникуме ребята поднимались на Кавказе на высоту почти четыре тысячи…

Уязвленный Семен в ответном письме Олегу предложил изменить планы и штурмовать не Авачинский вулкан, а Ключевскую сопку – самый большой вулкан не только Камчатки, но и всей Евразии. Он напомнил, что на высоте три тысячи метров они вообще-то уже были, когда работали на хребте Черского. Хочется теперь чего-то большего…

Ключевскую сопку они видели с самолета при возвращении домой. Самолет, взяв курс с севера полуострова на Петропавловск-Камчатский, заложил вираж вокруг Ключевской группы вулканов. Стояла редкая для Камчатки ясная погода. Пассажиры прильнули к иллюминаторам. Семен и Олег первым делом нашли внизу цепочку молодых угольно-черных вулканчиков, на которых они побывали, и рядом с ними – сближенные громады Острого и Плоского Толбачиков. За Толбачиками белела скромница Удина; неугомонный Безымянный, возвышающийся рядом с ней, коптил небо бурым вулканическим дымом, еще чуть дальше сверкал под солнцем ледяной Камень, похожий на торчащий острием вверх гигантский осколок темно-зеленого бутылочного стекла; и рядом с ним выше всех, выше самолета, возносилась к небу божественно красивая Ключевская сопка в белом облачном нимбе. Царь-гора!..

Олег написал в ответ, что у Семена, по всей видимости, не все в порядке с головой (не кусал ли его в прошедшем сезоне энцефалитный клещ?). С чего он решил, что им по силам подняться на Ключевскую сопку?.. Пять тысяч метров над уровнем моря в северных широтах, тем более в марте, почти зимой, по условиям восхождения равняются семи тысячам метров где-нибудь в Гималаях. Нужно иметь соответствующее снаряжение и немалое альпинистское мастерство – на уровне хотя бы кандидатов в мастера спорта. Так что про Ключевскую надо забыть!..

Мнению Олега можно было доверять: как-то студентом он побывал в альплагере на Алтае и даже имел значок «Альпинист СССР».

На этом переписка друзей прервалась, и Семен хотя и продолжил подготовку к поездке на Камчатку, но уже без прежнего энтузиазма.

Празднование женского дня уже началось, когда Семен появился в комнате отдыха. Все сидели за общим длинным столом. Он нашел глазами Елену и отметил с досадой, что места рядом с ней заняты. Елена, поймав его удрученный взгляд, изобразила мину, означающую: «Да, вот так! Не надо опаздывать!..». Семен сел напротив. Еще никогда Елена не казалась ему такой красивой. Глядя на нее, Семен испытывал необыкновенное чувство, в котором волшебным образом соединялись восторг и страх, радость и тревога. Похожее состояние приходило к нему, когда он летал во сне.