Антон Фрид - Я больше не боюсь

– Я думаю это всегда было не по мне, возможно, обманывала себя, что завтра станет иначе. Но ничего не менялось. Ты знаешь, как это бывает. В основном тебя все устраивает, ты работаешь, и у тебя получается. Пара повышений, и вдруг ты понимаешь, что уже не в своей тарелке, а пути назад нет, – она вставила ключи в замок двери машины. – Ты думаешь, дальше будет лучше, но там просто работа. Знаешь, что я люблю больше всего?

– Помимо меня? – на моем лице проскользнула улыбка. – Нет, Альма, боюсь, я не знаю. Но ты мне скажи, и буду знать.

– Помнишь первые недели, когда мы познакомились, мы часто гуляли в том маленьком парке, с горы смотрели в даль моря, – ключи в замке чуть позвякивали от силы ветра, я повернулся всем телом и внимательно смотрел на Альму, – а потом ты кончил в меня и мы думали, что я забеременела.

– Помню, тогда совершенно не знал, куда себя деть, все же только начиналось, – коснувшись ее щеки и приобняв за талию, я заглядываю ей в глаза, но она чуть отодвигается.

– А теперь что?

– В каком смысле, теперь что?!

– Я беременна, Джек.

Ее глаза увлажнились, и она вся напряглась.

Какие-то факты столкнулись в моей голове, и я понял, что уже пора что-то начать говорить:

– Это прекрасно, Альма!

– Ты правда так думаешь?

– Да, черт возьми, да! Теперь наша жизнь станет намного осмысленней.

– Больше всего на свете я люблю тебя и нашего ребенка, Джек.

Я поцеловал ее, и мы сели в машину. За рулем был я: не стал пускать ее в таком состоянии. Одна женщина уже разбила недавно вдребезги мой телефон и кучу посуды, не хочу, чтобы еще и Альма, внезапно вспылив из-за чего-то, попала в аварию и разнесла нашу машину. Не сейчас… Может быть, несколько позже.

Около нашей машины резко и криво остановился какой-то безликий автомобиль. Из него выскочил парень, одетый почти как я, и, что-то крикнув в салон, повернулся в нашу сторону с зажигалкой и какой-то книгой. Все произошло быстро и молча. Он поджег книгу и бросил ее в мусорное ведро, но промахнулся, и она упала в лужу около него. Нижняя часть книги промокла, а верхняя была охвачена пламенем. Я успел прочитать название, прежде чем обложка окончательно загорелась. На ней было написано «Библия».

Когда я поднял глаза на парня, он уже садился в машину – один рывок, и она уехала, скрылась за поворотом. Я посмотрел на горящую книгу и подумал, точно ли там была эта надпись, но удостовериться уже было невозможно.

Повернулся к Альме. Она сидела, как будто ничего не произошло, и смотрела на меня. Я оглянулся по сторонам. Альма нарушила тишину:

– Джек, мы поедем или как?

– Что ты думаешь делать с ребенком?

– Каким еще ребенком, Джек?!

– С нашим ребенком!

– Почему ты решил, что у нас есть ребенок?

– Ты мне сказала!

– Я такого не говорила, Джек. Ты, наверное, о чем-то опять замечтался.

У меня начинала болеть голова. В какой-то момент я стал настолько четко слышать свое сердцебиение, стук и шорох протекающей крови, как будто кто-то стучал палкой по жестяной банке. Я услышал шуршащий звук, будто змея выползала из кожи. Это текла кровь.

– Я плохо чувствую себя, не против, если ты сядешь за руль?

– Конечно! Но не веди себя так странно из-за этого.

Мы вышли из машины и, обойдя ее с разных сторон, сели на места друг друга. Она продолжала:

– Тебе действительно показалось, что я сказала о том, что беременна?

– Был уверен в этом на сто процентов.

– Ты хочешь ребенка?

– Я был бы рад, если бы ты забеременела. После всех моих размышлений это именно так.

– Я правда этому рада, Джек. У нас еще есть время, не волнуйся, – она погладила меня по руке. – Заедем ко мне, надо собрать вещи, и потом двинемся в путь, хорошо?

– Конечно, рули, красавица, домой!

Альма улыбнулась, и машина тронулась с места.

Мы ехали по разным улицам. Меня бесконечно радовали чистые окна, в которые я мог смотреть по сторонам, как чертов кот, который целыми днями наблюдает в окно за миром, людьми или пролетающими птицами. Так и я глядел сквозь стекло с редкими каплями, еще не высохшими после дождя, на людей, идущих куда-то, на припаркованные машины разных марок и цветов, на птиц, резко взлетающих с веток в разные стороны, на весь этот хаотичный мир. По отдельности все прямолинейно и однообразно, но вместе – уже просто безумие. Это как множество совершенно разных, хорошо нам знакомых предметов в беспорядочной куче. Поодиночке они просты и понятны, а в этом бардаке уже не разобрать что к чему. Соприкасаться с этим совершенно не хотелось – только наблюдать со стороны и, желательно, как можно дальше.

– Джек, тебе не нужно забрать какие-нибудь вещи из дома? – она включила правый поворотник, и мы стояли на перекрестке в ожидании зеленого цвета.

– Нет, все что нужно, можно купить по дороге в любом магазине одежды, – я посмотрел на Альму, у нее был довольно спокойный и радостный вид. Кажется, она по-настоящему была счастлива, это читалось в ее глазах и поднимало мой дух.

– Я люблю тебя, ты помнишь об этом?

– И я тебя люблю, – она наклонилась и поцеловала меня в губы, загорелся зеленый свет. – Поедем тогда по более короткому маршруту!

Она пересекла еще пару перекрестков и с помощью нескольких поворотов сократила путь до дома. Ехали мы молча, Альма была сосредоточена на дороге и, видимо, каких-то своих мыслях, а я изучал ее телодвижения: как она вращала руль, смотрела по сторонам и на приборную панель, как двигала рычаг коробки передач и включала поворотники.

– Ты в порядке? – спросила меня она.

– Вроде, да, а почему ты спрашиваешь?!

– Ну я рулю и вижу краем глаза, как ты внимательно меня разглядываешь, каждое мое действие и вообще все происходящее вокруг.

– Иногда я бываю слишком любопытным.

– Ты о чем-то беспокоишься?

– Нет, – я дотянулся и посмотрел на себя в зеркало заднего вида, – я в норме, может, даже более чем. Я рад происходящему, устал оттого, что было, и наконец-то ситуация изменилась.

– Ты сам ей не давал разрешиться до этого. Скажи мне честно, Джек, почему ты жил с этой женщиной все это время, ждал пока ситуация станет невыносимой или на что-то надеялся?

– Был занят другим, а когда посмотрел на то, что происходит вокруг, был в ужасе. Если бы в моей жизни не было тебя, тронулся бы умом полностью.

– Ты и так сумасшедший! Посмотри на то, что мы делаем?! – она звонко смеялась, мне тоже стало смешно. Люблю, когда она смеется.

– Считай, что мы улетаем в космос на другую планету. Пошли все, пошло всё.

Вытянул руки вперед перед собой и коснулся ладонями лобового стекла. Оно было холодным, и за этим холодом скрывалась влажность улицы. Литры пролитой дождевой воды, километры дорог впереди нас. Альма смеется рядом и уводит машину все дальше, ей нравится, что я говорю, а мне нравится, что мои слова – правда. Еще мне нравится запах ее духов в воздухе, который проникает мне в ноздри и расщепляется там на мелкие составляющие, тем самым бурным и в тоже время мягким букетом моего любимого аромата. Эти духи были у нее еще до знакомства со мной, а когда флакон начал кончаться, я сам нашел их в магазине среди сотни других ароматов и подарил ей на день рождения. Сейчас этот запах переплетался с еле уловимым запахом моей усталости и холодом улицы.