Руслан Рузавин - Тебе жить. Роман

«Странный какой подбор персонажей. Может, кто-нибудь что-нибудь скажет уже? Прояснит, так сказать, картину?».

Проще всего, конечно, было бы обратиться к Наталье с каким-нибудь невинным вопросом. «Какой поисковик победит, если подерутся, Яндекс или Рамблер?» Но почему-то Сергей знал, что обращаться к Наталье ему нельзя. Больше того, именно то, что она здесь ТАК сидит, грозит ему какими-то неприятностями. Пока неясными, но от этого не менее неприятными. Может даже более. И если бы ее здесь не было…. Что же это за бред, в конце-то концов? И кто эти приятные молодые люди?

Грохот усилился. Похоже, их летательный аппарат снижался. Прилетели, елки-палки. «Толстый» грузно склонился под лавку, на которой сидел, достал оттуда… его, Сергея, сноуборд. Кинул ему. Нет, не кинул, скорее толкнул.

– Надевай.

Час от часу не легче. Это чего, их в Саяны занесло, или на Алтай куда? Ближе-то снега нет еще. Сергей наклонился, на ногах – ботинки для сноуборда. Поверил шнуровку, правый надо бы перешнуровать….

«Никакой это не самолет, граждане. Вертолет это. Пробежки не было, а уже приземлились. Да и двигатель шумит сверху, как выяснилось. А эти, значит, – добрые волшебники собрались здесь. Ранней осенью меня на доске покататься вывезли… куда-то. Совсем иначе я их себе представлял, если честно…».

– Быстрей.

Так. Стрэпы застегнуть. Задние. Передние. Подогнать.

– Вован, открой дверь.

«Шнырь» как-то слишком разболтанно, пытаясь передвигаться рационально и мягко, но слишком разболтанно, подошел и отодвинул в сторону дверь. Со второй попытки.

– Ну, давай, – это уже «толстый» Сергею.

Наш герой встал, пружинисто пропрыгал по резиновому полу к дверям, и…

…только усилием воли заставил себя не отшатнуться назад. Их вертолет стоял, не глуша двигатель, на самом краю почти отвесного обрыва. Редкие белые языки снега с серой рябью камней.

– Чо задумался? – «толстый» был доволен произведенным эффектом. Очень доволен. – Ты же у нас, хэ-хэ, крутой сноубордист! Дак давай, съедь отсюдова!

Сергей повернулся, держась одной рукой за отодвинутую дверь. «Толстый» неожиданно рассвирепел.

– А ты че там сидишь, припухла? «Кощей», веди ее сюда.

«Ага, и правда Кощей, значит…».

«Кощей» взял Наталью за локоть, но она вырвала руку, встала и сама неловко подошла к двери. В момент, когда ее лица не могли видеть «толстый» сотоварищи, на нем мелькнула беспомощность. Это было так неожиданно, Сергей мог бы поклясться, что никогда не видел у нее такого выражения лица.

– Ну че? Вот такой он тебе понравился, крутой горнолыжник, да? Так, что и мужа, блин, забыла, да? А че-то не может он съехать отсюда-то. Че-то, видимо, не совсем

крутой!…

«Толстый», произнося эту обвинительную речь, заводил постепенно сам себя, причем было видно, что это его отработанный прием. Даже злой румянец появился на лице.

– … А горка-то, тьфу, какая. Я в детстве на портфеле с таких гонял….

– Прекрати! – лицо Натальи опять стало прежним. Лицом человека с сильным характером. И «толстый» сразу успокоился. Только вот спокойствие у него было такое… э-э, странное. Сунул руку за спину, вынул.

Пистолет.

«Да, это в корне меняет дело. Что-то мне подсказывает, что призывы к уравновешенности тут не помогут…».

Черный глаз ствола смотрел на него из другого мира. Большой калибр. Значит не пневматик, ТТ-шник что ли?

– Короче, поехал, – «толстый» явно издевался. По такому склону альпинист не

каждый спустится, какая уж там езда. Чего же ты добиваешься-то? Чтобы в ножки тебе поклонились? Унизить в ее глазах – самому подняться, это понятно, но ЧЕГО ты добиваешься? А, «толстый»?

– Прекрати немедленно.

«И почему девушки с сильным характером выходят замуж за подонков?».

– А вот не прекращу. Да ты стой, щас шоу будет. Только у нас, только сегодня на арене Мистер Камнепад-на-доске….

«Ну и гнида ты,…. А ведь не поверит, что зря это все. Вот хоть кол на голове теши. Да я уже и сам не верю, может, и правда у нас с ней что-то было? Но как бы я тогда забыл совсем?».

Тут кто-то снизу стукнул в дверь. Звук был настолько неожиданным…. Сергей глянул вниз. Внизу стоял и ободряюще улыбался Колька. Вот – чего-то говорит, из-за шума винтов не слышно, но и так понятно.

– Давай. Не дрейфь. Покажи ему. Получится, точно.

«Толстый», видимо, что-то почувствовал. Все-таки убийство в его планы не входило. Унизить – да, убить – это уже серьезно.

– Ну че ты, крутой, долго тормозить будешь? Или сомневаешься? А ты не сомневайся, – с этими словами «толстый» выстрелил ему в правую ногу.

«Все-таки – пневматик. Ногу отсушило, а крови нет…».

Еще он успел услышать короткий Наташин вскрик и задним сальто выпал из дверей на ближайший снеговой «язык». Краем глаза успев заметить растерянное лицо «толстого»….

«… Ту мач лов вил кил ю иф ю кэнт мэйк ап ё ма-а-айнд. Торн битвин зэ лавер энд зэ лав ю лив бихайнд…».

И голос переводчика Володарского «за кадром»: «Так много любви сразу убьет тебя, детка»….

…………

Проснулся на вдохе.

Шесть утра. «Это сон. Это сон! Это сон!!! Какое, блин, счастье, ф-фу…. Нет, ну надо такому присниться! И как по правде ведь все. Ну „Кощей“ со „Шнырем“ образы собирательные, подсознание шутит. А „толстого“ я точно никогда не видел. Такую мерзкую рожу я бы запомнил. Да-а…».

С последней мыслью Сергей решил встать со своего дивана, чтобы…. И чуть не свалился на пол – правая нога онемела до полного бесчувствия.

«Оп-па, сон в руку. Отлежал, однако, ногу. Как, все-таки, мозг подгоняет сюжеты четко. И как это бы ты, интересно, спускался по этой стене без «передней» ноги? В левой

стойке? А все гордыня человеческая, нет бы упасть на пол и зарыдать: «Не виноватый я-а! Она сама пришла!» В том мире ты погиб, Вася. Сто баллов. Вот причем тут Колька?..».

Растирая онемевшую ногу, Сергей еще пару минут задумчиво смотрел в окно. Потом встал и пошел на кухню ставить чайник.

Служба встретила его как обычно – тихой прохладой и синтетическим светом люминесцентных ламп. Острота сна уже немного сгладилась, отчасти потому, что пришел новый день, отчасти… маршрутные такси хорошо возвращают к жизни, не замечали? Особенно по утрам.

«Тэк-с, все в сборе, или… ага, мистера Данилу забрали на расстрел. В Претории казнят по утрам, как известно, не дожидаясь начала рабочего дня. А что ж наша Железная леди? Сидит за монитором. Работает. Все как всегда. Такие же нахмуренные брови. Сосредоточенность, плавно переходящая в холодность. Но что-то не так. Что-то…». Теперь, когда Сергей знал, что она может быть беззащитной, помнил тотее взгляд, все выглядело совсем иначе. И, самое интересное, он как будто всегда ожидал от нее чего-то подобного. Почему-то ее обособленность от мира СКТ Фат-УММ не обманывала его. «Мы ранимы. У нас большое доброе сердце. Из стихов мы любим Цветаеву, Есенина-лирику и… что-нибудь экзотическое. Хайяма, например. А колючесть наша – от жизни. Била, била нас жизнь, похоже…».