Владимир Савич - Арфио. Все или ничего…

Раскурив, как следует, цигарку, Карп Яковлевич принялся делить находящиеся в сейфе деньги.

– Перво-наперво хату новую справлю, – принялся он объяснять положившей свою морду на хозяйские ноги Жучке. – А там ужо и сарайчик, курятник поставлю. Свинок двух, да чаго там двух… Усих трех – завяду!

Собака зевнула.

– Мотоцикл ИЖ объегорю, а можа даже и Москвича, мать яго за ногу. А чаго не!? Ухвачу!

Бабе пальто драповое с меховым воротником! Можа тады, мать яе, за вухо не буде мяне больш трасти?! Як думаешь Жучка?

Собака лизнула хозяйскую руку.

– Правильно, Жучка. Сабе так сама боты новые – хромовые, ты я, что у цыган я на базаре бачыу. Ты со мной и на базар поедешь. Ох, и добрый у нас на районе базар! Ну, так я и гавару, что ладные сапоги, я там бачыу! Сносу таким нема! Я тады было, падступиуся купить, но дюже ох, дюже дорогие… зараза. Опять же, собака ты моя, детям надо троху дать. Дочка у городе новую меблю хоча справить. Сотню можно буде и дать. Тольки надо будить с ёю у краму ехать. Бо ежли яна со своим мужиком паеде так не то, что мебли не купить так яще и в рыло палучить.

Уж на что я люблю выпить, но ейный мужик… Ваще ни у якие вороты! Унуку надо будет на лесапед дать. Хороший пацан. Ну, ты Яго уже бачыла. Ей кожнае лето с городу приезжае и нам с бабой маей подсобляя.

Цигарка уже закончилась и медленно умирала под пеньком, а Карп Яковлевич все еще делил деньги.

Жучка, закрыв глаза, думала:

– Ох, и к хорошему я попала хозяину, деловому, вон он как правильно деньги распределяет, а почему не посидеть, не поделить когда есть что!?

А, судя по размерам, в сейфе том лежит тысяч десять, не менее, а то и всех пятьдесят. При таких деньжищах можно и неделю думать, а мне лежать в теньке дремать и сны приятные смотреть. Лучше жизни и не надо!

Закончив с делением, Карп Яковлевич принялся продумывать варианты, как объяснить покупку дома, Ижа, драпового пальто и лесапед внуку. Работник леса вновь обратился к дремавшей собаке.

– Слышь, Жучка?!

Собака вздрогнула, открыла глаза.

– Можа мне у кого—небудь латарейный билет купить? Ну, як бы я па яму Ижа ти Масквича выиграу? Пальто можно будет троху потоптать ногами и буде як бы ношенное. Вроде як купили, не у краме, а на базаре. Лесапяду можно и новую купить. Але ж новую лесапеду только разабъешь по нашим-то дорогам, а старый… тык хоть и не так жалко…

Вот с хатой буде проблема. Ну, да ничего мы с тобой, Жучка, возьмем мяшок самосада, да и к самому секретарю райкома Василию Петровичу Куче поедем. За сотню-другую, думаю, што сладим. Можа якую прымию мне выпишет. Ну, вроде як я лес от пожару спас али там яки заслуженный лясовод. Як думаешь? – Жучка одобряюще зевнула.

– Вось гэта правильно, ты, Жучка, говорышь, потому як начальству видней.

Наконец все, обдумав, поделив и спрятав концы в воду, лесник подступился к сейфу. Карп Яковлевич ударил замок ногой. Собака толкнула его мордой. Но сейф даже не пошелохнулся. К. Я. Грымза подковырнул дверь топором, и вновь неудача. Тогда работник леса, с поднявшей хвост трубой Жучкой, подкатил ящик к глубокому обрыву и столкнул его вниз. Сейф под громкий собачий лай, цепляя за собой ветки, сучья, комки сухой земли, покатился вниз и сильно ударился об огромный валун.

Оставив собаку наверху, К. Я. Грымза спустился (в надежде, что от удара дверца открылась) вниз, но надежды, как правило, нас грубо обманывают. Обманулся и лесной инспектор. Дверь слегка помялась, но не открылась. Тогда лесник сбросил с плеча

свою безотказную двустволку.

Наверху страшно завыла Жучка.

– Тихо ты мне, дура! – Приказал собаке лесник. – Цыц!

Собака замолчала, присела на задние лапы и нервно забила хвостом. Карп Яковлевич загнал патрон в берданочку.

Хотя оружие Карпа Яковлевича, никакого отношения к винтовке системы Бердана не имело, а на деле являлась двуствольным ружьем ТОЗ-БМ производства тульского оружейного завода.

Лесник отсчитал ровно одиннадцать, точно собирался бить пенальти, метров. Вскинул ружье. Прицелился и лупанул по несговорчивому ящику из всех стволов. Ящик аж подскочил под мощью оружейного залпа и квело завалился на бок. Карп Яковлевич, довольный произведенным выстрелом, подошел к ящику. Потянул на себя дверь, и она болезненно заскрипев, раскрылась.

Как – только дверь раскрылась полностью, К. Я. Грымза сразу же сунул в темные внутренности ящика свой сизый от алкоголя нос. Но ни нос, ни глаза, ни даже трясущиеся руки Карпа Яковлевича не обнаружили в ящике поделенные им деньги, а вытащил он из сейфа книгу, да и ту на непонятном леснику языке.

– Твою ж мать! – выругался, спугнув любопытную сороку, лесник. – Два патроны тольки ни пра что срасходовау! Двух же зайцов мог забить, ти тую ж лису… бабе на воротник. А в гэтым ящике, мать яго, ни хера ни трошки. Что з яе возьмиш с книги – той? Да яшчы и на немчурской мове!? Хоть бы бумага у яе была б добрая, так на самокрутки пустиу бы…. яле ж не… желтая, да нейкая вонючая…

Но, как человек хозяйственный, Карп Яковлевич сунул книгу в карман, а ящик припрятал, решив в другой раз приехать за ним на телеге, вещь полезная, в хозяйстве может вполне пригодиться – инструмент слесарный хранить или патроны. Жаль, конечно, что попортил замок. Так руки у Карпа Яковлевича хоть и трясутся от самогона, но все одно, как выражается лесник, не под хер заточены.

Он вылез из оврага, и к нему, весело виляя хвостом, подбежала Жучка.

– Не обломилася нам сёня, Жучка, – собака виновато опустила глаза. – Ну, тады пойдем до дому до хаты.

К. Я. Грымза бубня себе под нос (непонятные собаке) проклятия в адрес ящика, отправился домой. Рядом с ним, принюхиваясь к звериным следам, бежала Жучка.

– Нет, как ни крути хвостом, – думала собака, – а хозяин у меня, что надо! Войдя в деревню, Грымза прямиком направился в сельскую библиотеку.

– Место. – Приказал он Жучке, собака покорно опустилась на задние лапы, а Карп

Яковлевич стал подниматься по ступеням к двери.

– Здорово, Борис Львович. – Приветствовал он молодого, недавно пригнанного из города библиотекаря Б. Л. Шульмана. – Гляди, чаго я найшоу. Можа купишь за пузырь?

Библиотекарь нацепил на свой хищный нос очки, и устремил умные пытливые глаза в мясо, как он любил выражаться, текста.

От Карпа Яковлевича, надо бы это пометить, не ускользал ни зверь, ни (когда это бывает ему нужно) браконьер, но восхищенный блеск, что сверкнул в глазах библиотекаря, он пропустил. Ой, пропустил! Впрочем, может лесник, того-этого попросту не придал ему значения? Мало ли как они «зыркают ентые интилихенты»

Вот кабы то был свой брат лесник, то Карп Яковлевич тотчас же смекител бы неладное.

Библиотекарь снял очки и поинтересовался:

– Пузырь водки или вина?