Сергей Шведов - Похороны Деда Мороза

Азамат тогда уже ходил в школу, она продолжала работать, несмотря на войну, только во время обстрелов школьников по приказу директора распускали временно по домам. Азамат не любил эти вынужденные каникулы, ведь всю упущенную программу приходилось наверстывать летом, когда другие ученики отдыхали. Долгими вечерами он сидел с дедушкой у костра и слушал истории партизан о войне, о засадах и перестрелках, о сбитых самолетах и взорванных танках, о пленных и предателях, о заложниках из родственников бойцов. Дедушка вспоминал свои боевые годы, совсем молодым он воевал в глубоком тылу врага и знал столько всего о противнике, что даже бывалые партизаны дивились его историям. Азамат слушал его с упоением, дедушка был хороший рассказчик и обладал цепкой памятью, повествуя в свете костра под звуки домры о своих подвигах, словно древний сказитель.

Прошло 4 года войны, а Фархат все не приезжал и не приезжал, и вестей от него почти не было, кроме коротких писем по электронке, получаемых с разных адресов у друзей: «Жив, Здоров. Люблю и помню». Этого было мало, мама и баба Зарема откровенно горевали над ними, когда Азамат привозил с дедом на мотоцикле их короткие распечатки, а узнать побольше о нем у дяди Анзора, хитро молчавшего всякий раз, было решительно невозможно. Азамат уже всерьез занимался спортом, подражая своему пропавшему брату. Война как-то неожиданно кончилась в одночасье, войска и партизаны, наконец, схлынули, словно их и не было вовсе. Над селом, наконец, установилась твердая власть, и в один далеко не прекрасный вечер на Азамата, уже выросшего и ставшего подростком, плечистым и рослым, словно назло насмешкам старшего брата, вдруг обратили внимание. Он занимался борьбой вместе с другими ребятами, под началом старого учителя физкультуры, бывшего когда-то давно, в советские времена, чемпионом республики, жившим в верхнем селе. Тем вечером на закате, когда Азамат со старым тренером, сидевшим на скамеечке посреди двора, и парой своих друзей осваивал приемы борьбы, за ним приехали из милиции. Азамата позвали из-за ворот, словно боясь заглядывать внутрь, и когда он, ничего не подозревая, ответил, думая, что это от деда, велели немедленно выходить. Азамат не стал спорить и ничего не спросил, он понял, что что-то случилось. Его повезли высоко в горы по бездорожью, где, как говорили мужики в камуфляже между собой, была у них база. Азамату стало страшно, но он молчал и крепился, понимая, что он мужчина, и начинается новая жизнь.

Привезли Азамата не в тюрьму или лагерь с заложниками, о которых он столько раньше слыхал и которых ужасно боялся, а и вправду, на самую настоящую спортивную базу, новенькую, недавно отстроенную, с огромными спортзалами и коттеджами среди низкого леса. Принял его на месте какой-то майор в камуфляже, светловолосый, веселый, энергичный, насмешливый человек с густыми усами и двумя пистолетами, один он носил на поясе, а другой в кобуре под мышкой. Азамата посадили напротив него в большом кабинете и велели ждать.

Время шло, но майор, казалось, не замечал Азамата, и тот заскучал. Разглядывая картинки и фотографии на стене и на столе рядом с майором, он обнаружил множество незнакомых лиц, но среди них была одна, на которой в группе людей, одетых в спортивную форму, был снят и его брат Фархат, во всяком случае, глаза Азамата вспыхнули пламенем, когда он его узнал. Майор тоже заметил его порыв, поэтому тотчас прикрыл фотографию с братом бумагами, встал, скрестив на груди руки, прошелся перед молчавшим подростком и присел в раздумье на край стола, глядя ему в глаза.

– Скажи, Азамат, – спросил он вдруг, словно был хорошо с ним знаком. – У тебя уже была женщина?

Смущенный таким вопросом, Азамат невольно потупился, хотя скрывать ему было нечего, да и придумывать глупости на эту щекотливую тему, как он любил делать со своими друзьями в селе или школе, тут было совсем ни к чему. Они и так, видно, все про него знали.

– Нет, – стыдливо покачал он головой, удивляясь сам тому, что говорит. – Не было.

В самом деле, удивленно подумал он про себя, откуда бы ему взять тут женщину, если все они кругом были гораздо старше его, а девушек из страха войны давно отправили из села к родственникам в Россию, а те, что еще оставались и ходили в школу, принадлежали к таким важным семьям, что к ним было лучше не приближаться.

– А хотел бы? – спросил насмешливо усатый майор.

– Кто ж не хочет? – улыбнулся он, робея внутри себя от неожиданного допроса, к которому был никак не готов.

– Стало быть, не откажешься? А если я предложу свою дочь? – продолжал спрашивать майор, как ни в чем не бывало, и опять испытующе поглядел на него.

Азамат посмотрел на майора, словно на сумасшедшего, и потупился, не зная, что и сказать.

– Не веришь? Все вы такие, не верите слову русского офицера, – продолжал говорить с усмешкой майор, и Азамат сжался на месте, твердо решив больше не отвечать, словно каждое слово, сказанное им сегодня, могло означать приговор. – А ведь я пока по-хорошему предлагаю. Что ты молчишь, Азамат? Или девка не нравится?

Он вдруг повернул к Азамату одну из фотографий, лежавших до того под бумагами, и тот покраснел от стыда, увидев перед собой черноглазую голую девушку с большими грудями, смазливо улыбавшуюся, закусив свешивавшуюся на лицо прядь волос. Такими нескромными фотографиями они с друзьями увлекались в школе, скачивая их в интернете, прекрасно зная, кем были на самом деле такие девицы, и слышать из уст майора о том, что одна из них его дочь, Азамату было не по себе.

Майор встал со стола и прошелся по комнате, ероша густые волосы пшеничного цвета, очень идущие к его жесткому, мужественному, но и такому насмешливому лицу. Было видно, что майор находился в своей тарелке, на своей земле, и играл в ту игру, в которой все ходы, сделанные его противником, все равно работали на него, опытного и хитрого офицера разведки. Он встал у окна, принюхиваясь к свежему весеннему запаху, тянувшемуся из форточки, словно испытывая несвойственное людям подобной профессии наслаждение, и произнес:

– Считаете нас зверями, насильниками, а когда я свою дочь отдаю, не верите. Думаете, я шутить собираюсь, разыгрываю? Хочешь, сейчас докажу, Азамат. Скажи, где твой брат?

Азамат встрепенулся и поднял глаза на майора, задавшего внезапный, сбивающий с ног вопрос, и тот понял, что угадал, нашел слабую струну в душе паренька.

– Ага, сразу вспомнил?! – обрадовался тот и покачал головой. – А то мы все тут в недоумении, понимаешь. Все про вашу семейку знаем, а вот про брата ни капельки, как сквозь землю пропал, будто черт. Где Фархат, отвечай?

– Спортом занимается, – тотчас ответил ему Азамат решительно, ухватившись с радостью за известия о Фархате, пусть даже из уст этого страшного человека. – Он чемпион в Москве. Сам писал.