Юрий Косарев - Земной рай. трилогия

– Павел, выручай, не уходи, можешь понадобиться. Плачу двадцать пять рублей и два стакана водки. Без тебя может быть полный провал всей на шей компании.

Павел дрогнул и остался. Мужики схватили лопаты, что б разбросать кучи бетона. Кругом темнота кромешная. Быстро разожгли костры с двух сторон, благо сухих дров-отходов от опалубки было много. Пять куч по семь тонн каждая – всего тридцать пять тонн на пять человек.

– Какой геркулес за два часа разбросает такую тяжесть? – Степанов был в панике. – через два, три часа бетон застынет. Застывшие глыбы перечеркивали весь предыдущий каторжный труд. Не справился. Что делать?

Павел, двигай, растаскивай, кроши, размазывай по площади.

Павел опустил лопату трактора и поехал, но трактор стал выбрасывать бетон из-под гусениц, а сдвинуть кучу не смог. Тогда Степанов сказал.

– Павел слушай меня и делай, что я скажу. Поднимай лопату до упора, потом бросай ее, как можно резче и когда она воткнется в кучу отъезжай. Получилось. В течении двух с небольшим часов кучи были размазаны по площади. Степановцы, взмыленные,. с мокрыми спинами, сбрасывая пот со лбов трудились как заведенные. Изнемогшие, все ушли в дом. Николай налил всем по полному стакану водки, Павлу выдал двадцать пять рублей.

– Начало светать. Шабашники пошли на плотину. Она блестела, как новенькая, кое-где торчали бетонные заусеницы, но это было уже не важно. Тысяча, а может быть и тысяча двести рублей будет у каждого.

В этот же день на газике приехал Марков с прорабом. Приехали, посмотрели и остались довольны. Марков дал команду оплатить.

Степанов отправил свою команду на станцию, получил в кассе, почему-то одними десятками пять тысяч восемьсот рублей и попросил Маркова подбросить до станции. Последний рулил, а Николай отсчитал десятками пятьсот рублей и сунул Маркову в карман пиджака.

– Можешь не считать.

В обеденный перерыв в институтской столовой встретились два приятеля – Жорес Артемьевич Щегольков и Николай Николаевич Степанов.

– Привет Степаныч,.как жизнь молодая?

– Привет Жорес, тече помаленьку.

– Коля я собирался к тебе сегодня зайти. Дело есть на тысячу, а может быть на тысячу двести.

– Знакомые цифры, шабашка?

– Да, меня пригласили, и я вспомнил про тебя в первую очередь,. А также про всех остальных. Ты можешь? Когда у тебя отпуск?

– Отпуск у меня в июне, да еще за ДНД должны три дня. А могу ли я? Конечно – ты знаешь, я всегда готов как пионер. Расскажи подробней.

– Да я толком мало знаю. Компания у ребят разношерстная. Есть наш брат инженер, есть работяги, студенты. Знаю только двоих. Ребята серьезные. Набирают большую бригаду и собираются ехать далеко.

– Куда же?

– На Ангару, в Устилим.

– Далеко. Понимаешь Жорес, чем больше бригада, тем труднее управлять, тем больше сачков. Но самоеглавное – - кто командир. От него многое зависит.

– Его пока нет. Те,. кого я знаю, не потянут. Ты не возмешься?

– Нет, я не возьмусь. В прошлые разы, ты знаешь, я из кожи вылезал каждый раз, чтоб обеспечить победу, но скажу откровенно, так далеко ехать с незнакомыми людьми боюсь, да и не легкая это доля быть старшим. Рядовым членом поеду обязательно, если возьмут.

– Возьмут, я дам рекомендацию.

– Хорошо, я поговорю с Ромкой. Если нас будеттрое – надежней, веселее. Николай Иванович наверно не поедет, у него новая, молодая жена.

– Что женился Агафон?

– Да. Жорес не пропадай, я поеду обязательно. Договаривайся. Будет новый трудовой праздник.

Пассажирский лайнер ТУ – 104 рейсом Москва-Братск, летел через Челябинск. Четыре часа полета до Челябинска и еще четыре до Братска. Москвчи-шабашники, всего четырнадцать человек летели этим рейсом. Жорес и Николай сидели рядом. Прошла стюардесса, предлагая взлетную карамель. Николаю что-то стало не хорошо. У него закружилась голова, его подташнивало.

– Жорес, мне плохо, я сейчас концы отдам.

– Ты плохо переносишь самолет?

– Да нет, вроде бы. Но я так долго никогда не летал, ну час, полтора, а мы уже болтаемся три часа. Меня уже тошнит от этой взлетной карамели. Приготовь, пожалуйста, пакет, а то куда травить буду.

– Командир держись, расслабься.

– Нет, не могу больше, пойду в туалет.

– Тебя проводить?

– Нет, не надо.

Николай поднялся и медленно пошел в хвост, держась руками за спинки кресел. Иллюминаторы начали расплываться перед глазами и превратились в светлые пятна, ноги стали ватными и непослушными, колени подогнулись и он упал на колени. Голова была светлой, мозги работали нормально. Упершись на руки он поднялся и продолжал путь.

– Поскользнулся – - сказал он.

Иллюминаторы встали на место, приняли четкие очертания и он таки дошел до туалета. Там он побрызгал себе в лицо, его стошнило, но стало легче. Стало просто нормально, хорошо и он вернулся на свое место.

– Ты как Коля?

– Все нормально, старик, все в порядке.

Дальнейший путь до самого Братска проходил без приключений. Жорес и Николай были друзья со стажем, остальных почти не знали. У Жореса из всей бригады было двое знакомых, но он с ними не работал, не жил и фактически их мал знал. Несколько человек из бригады были не совсем трезвы, хотя и вели себя вполне прилично. Это тоже не по душе было друзьям.

– Если пить, то всем вместе, а лучше не пить вовсе в такой ответственный момент. Ничего не определено, до места еще не доехали, не договорились. Договариваться надо в трезвом виде. Бригадира или командира в бригаде по существу не было и друзьям это тоже очень не нравилось. За старшего или за организатора выступали Альберт и Леонид. Это они связывались с Устилимским леспромхозом и получили приглашение. Это был не вызов на работу, а просто устное предложение на словах. В любом случае трудяги всегда нужны. Их не бывает много и инженеры летели за пять тысяч километров с верой в успех.

Лайнер приземлился в Челябинске. Его быстро заправили, взлетели и взяли курс на восток. В Братске из аэропорта до железной дороги добрались на автобусе. На вокзале, где-то в углу шабашников взял в допотопные вагончики небольшой паровоз и по узкоколейке медленно ехали неизвестно куда. Среди тайги кое-где виднелись горелые участки. Остановились напротив какого-то сарая. Вылезли. Устилим или не Устилим.

– Вправо по тропке идите в леспромхоз – подсказал, высунувшись из окна паровоза грязный машинист. Пошли. Кругом сопки с высоченными, хвойными деревьями. Далеко внизу у подножья сопки в овраге лежит то ли лед, то ли снег. Это в начале июня. Впереди показалось селение. Разбросанные в беспорядке деревянные дома, старые, облезлые, сараи, гаражи, тракторный стан, кругом валяются запасные части от тракторов, лесовозов, пилорам. Появидись местные старожилы. Шабашники с рюкзаками и сумками собрались вместе, уселись на сваленные в кучу хлысты. Двое пошли искать какое-нибудь начальство – так сказать на разведку.