Юрий Косарев - Земной рай. трилогия

Обратная дорога показалась много короче и спокойней. Ехали в вагоне-телятнике, заставленном какими-то ящиками. Пахло конским навозом и машинным маслом, но Степановы, с комфортом, устроились на соломе и чемоданах. В вагоне, прямо у двери на потолке зияла большая дыра, не правильной формы. Отец умудрился, с помощью веревки, забрался через дыру на крышу и затащил туда сына. Счастливая мать с улыбкой снизу наблюдала, как ее мужики, сидят на крыше, свесив ноги в дыру и болтают ими.

Николай Николаевич сорокадевятилетний конструктор НИИ, последние несколько дней, пребывал в какой-то постоянной и не проходящей тревоге. Стал рассеянный и задумчивый. Проезжал лишние остановки на городском транспорте, не слышал, хотя и смотрел на собеседника, о чем тот говорил и даже один раз прошел мимо своего подъезда и всего дома. В чем причина он бы и сам объяснить не смог. Все чаще и чаще, с приближением пятидесятилетнего рубежа, он оглядывался на прожитую жизнь, анализировал поступки и повороты судьбы. По складу характера Николай Николаевич был живой, темпераментный, остро реагировал на превратности жизни, различные встречи и происшествия. С годами он становился спокойней и рассудительней, но своего темперамента одолеть не мог. Чрезвычайно сильно, неудержимо, отдавался во власть чувств, особенно в молодости, не сознавая что все пройдет и забудется. Но боль и радость никогда не проходили бесследно. Он годами помнил,.в нем теплились порой туманные воспоминания и в минуты откровения с самим собой, его снова захлестывало былое как морская волна или беда. И вот в эти дождливые октябрьские дни нахлынули на него, неудержимо и безжалостно.

В пятнадцать лет он был красивый и стройный мальчишка. Выделялся среди сверстников удивительной ловкостью. Уступая многим в росте и телосложении, он легко выигрывал спортивные единоборства. Всегда был первым, в крайнем случаи вторым. На школьных соревнованиях по лыжам он был вторым, пропустив впереди себя только перворазрядника, который уже несколько лет занимался в лыжной секции. Сам имел первый спортивный разряд по гимнастике и здесь ему, равных, не было. Гимнастическая секция школы к каждому школьному вечеру выставляла группу гимнастов для концертного выступления. В. этой группе всегда был Коля Степанов. Мальчишки с восторгом воспринимали детские гимнастические выступления, а девчонки неистово влюблялись в стройных красивых гимнастов. Коле Степанову присылали записки, когда играли в почту, назначали тайные встречи, на которые он не являлся, а если и приходил, то разочаровывал застенчивостью, даже робостью. Молчал или говорил невпопад, смущался, краснел и старался поскорее избавиться от подруги. Ему никто не нравился. Он предъявлял уже тогда слишком высокие требования к себе и к девчонкам тоже.

Летом после, десятого класса, Коля перед отъездом в деревню к бабушке, часто катался на велосипеде. Излюбленным маршрутом всех велосипедистов была единственная асфальтированная дорога в округе. На этой дороге он впервые и увидел Таню. Тонкая, стройная, очень смуглая, с темными, почти черными глазами, веселая и жизнерадостная. Таня овладела сердцем Степанова играючи. Как часто бывает, мы находим там где не ищем, добиваемся успеха, где не хотим,. находим прелесть в отталкивающем. Коля увлекся серьезно и надолго. Он сам стал создавать образ, который хотел видеть обожать. Начал писать стихи.

– Катался я на велосипеде,

– Она стояла на крыльце,

– С своей подругой длинноногой

– И улыбалась тихо мне.

Как давно, как наивно, и как смешно это теперь. Его увлечение переросло в любовь, в безумную страсть. Он наделял Таню чертами и достоинствами, которых у нее не было, обожествлял ее и боготворил. Они встречались, ссорились. Вернее она ссорилась или просто он ей надоедал. Бессознательно, но она подтверждала нелепую жизненную несправедливость – кто любит, тот не любим. Зимой они ходили на каток весной за первыми цветами. Но Таня видимо совсем потеряла интерес к Степанову.

В девятнадцать лет Степанова провожали в армию. Он пригласил на прощальный вечер Таню и ее брата. Брат пришел, а она не пришла. Так и уехал Николай Степанов на три года с обидой и жалостью к себе с огромной безответной любовью в сердце и все-таки с надеждой на ответное чувство. У него была даже не надежда, а уверенность не может человек – она не может не полюбить меня если я – он не произносил слова любви, это было ему мало, слишком неправильно. Она не любовь его, она жизнь, воздух, дыхание.

Два года из трех, сначала в неделю раз, потом один раз в месяц, Степанов писал ей письма и… не получал ответов. В конце второго года службы он получил, наконец от нее письмо. Радости и счастья не было предела. Несколько дней он не вскрывал конверта, ни на минуту, не забывая о ней. В письме Татьяна писала, я неудачно вышла замуж, муж негодяй и мы. разошлись. Николай в ответ написал длиннющее письмо. Каждая строчка дышала любовью… А. как же те десятки писем, как могла она не отвечать. Спустя несколько дней закралась к нему обида. Но он писал честно и сам устыдился своих обид. На его страстное признание скоро пришло новое письмо и фотография. Он снова теперь уже ответил, но сколько ни ждал ответного письма не было. Он опять написал – ответа нет. Николай стал ждать демобилизации. Через год Николай Степанов в солдатской форме не заходя домой направился к ней. Тани дома не было и Николай долго беседовал с ее мамой. Наконец пришла она. Молодая красивая женщина со сложившейся фигурой высокой грудью с чистым загорелым и лучистыми глазами. В ней есть что-то татарское. – Очи как яхонты нежно и страстно глядят из под черных бровей – - процитировал Николай. Она увидела его и, по ее взгляду понял – он ей не нужен она уже не одна. Таня заторопилась, явно и не умело выдумав причину. Они вышли вместе из дома и простились – она с нетерпением он со стыдом обидой и полным отчаянием. Жизнь потеряла для него всякий смысл. После того как она ушла он долго стоял ни о чем не думая уставившись в одну точку. Наконец он опомнился, очнулся, стал спокойно, даже слишком спокойно, просто безразлично, думать о себе как о постороннем. Надо ли жить для чего для кого зачем. Я человек я хотел жить как человек как счастливый человек. Она отняла у меня все – нет не все. Она не дала мне счастья. Придется жить без него. Много людей живут без счастья. Я крошечная частица ничего не изменю ни в какую сторону. Надо жить. У меня есть мать отец родные друзья.

Гражданин конечная остановка конец автобус дальше не пойдет – раздался над его головой голос женщины. Николай Николаевич поднялся и вышел из автобуса. Где это я и почему так странно она сказала – конец. Он усмехнулся и огляделся по сторонам. Ну и занесло же меня. Сколько же лет прошло. Двадцать шесть и уже октябрь как тогда. Я живой здоровый у меня семья дети жена квартира машина работа – а как же Татьяна. Я много и часто думал о ней хотел увидеть, найти ее но в суете дел не нашел и не увидел. Надо заняться вплотную. Отложу все дела, их не переделаешь, найду ее, если еще жива. А почему же она не должна быть жива. Она на три месяца моложе меня, а женщины живут гораздо дольше мужчин в большинстве своем. Значит жива. Какая она кто. Интересно. Я ничего особенного и не особенного не достиг. Обычный рядовой. А если бы она стала моей женой тогда в октябре. Что бы изменилось. Не знаю, хотя мне бы было легче, веселее. А может быть, и нет. С судьбой не спорят, не переделывают. Интересно, все-таки, что стало с Татьяной. Надо ее найти. После работы Николай Николаевич обратился в справочное бюро. – Скажите, пожалуйста, можете мне найти адрес человека, если я знаю адрес человека, фамилию, имя и отчество, год, месяц, день и место рождения. – Пять копеек давайте и диктуйте данные. – И все за пять копеек. – Да. Если она фамилию изменила, то адреса не даем – Хорошо рискну за пятачок. – Погуляйте полчаса.