Коллектив авторов - Ничего общего. От космических пахарей

Почему я, уже осознавший себя таким, каков есть, принес клятву темно-оранжевой книге, в которой однополая похоть шла третьим номером в списке подтерминальных нарушений? По той же причине, по которой с детства преодолевал свою чахлую генетику на стендах и тренажерах. Без правил и ограничений нет ни смысла, ни цели, а вялая и лицемерная вседозволенность креаклов – это тлен, энтропия, погибель энергии. Семя в пыли. За то, что тебе действительно дорого, ты всегда должен платить высокую цену.

– Пять миллионов за взлом ключа. Это получается… ноль-один процента от состояния Волкова, верно? Макс, а не слишком щедро за такую ерунду? Которую, насколько я знаю, еще никому не удавалось провернуть?

– Ты же смог как-то скрыть наш с ним настоящий коэффициент совпадения? Значит, и это сможешь. И, Дрон, разве я сказал, что это будут единственные деньги, которые ты получишь? Просто я слишком ценю твое доверие, чтобы обманывать хоть в чем-то. Поэтому говорю честно, что сначала не смогу перевести больше, не вызвав ни у кого подозрений. Пять лямов за помощь в реабилитации – по-моему, это до хрена и больше. Позже придумаем безопасную схему, и ты получишь свои тридцать процентов от всех денег Вялого. Это будет по справедливости, как думаешь?

(Макс, сейчас ты и сам себе веришь, но раз уж спросил… я думаю, что первое и единственное, что получу от твоих щедрот – неодимовый шарик в мозжечок из магнето незнакомого снайпера. Уверен, когда придет время, это вполне уложится в твои представления о справедливости.)

– Предположим, я смогу его взломать. Но хочу просто тебя спросить: ты действительно знаешь, что делаешь? Макс, обратной дороги не будет. Волкову сорок, недавно он чуть не умер и до сих пор едва ходит. Оно действительно того стоит?

– Я его органику за год затащу до отличного состояния. Уж поверь. На самом деле у Вялого идеальное здоровье. Если, конечно, не считать этого склероза – но генотерапия точно сработала, не зря он отвалил полтора ярда за смену фракции. Я сейчас каждый его свап чуть ли не удваиваю нагрузку. И зачем ты мне говоришь про его возраст так, как будто я сам его не знаю? Тебе самому сколько стукнуло недавно? Сорок два? Ну и как – старпером себя чувствуешь?

Я еще ни разу не слышал от Макса такой длинной речи. Но он и не думал останавливаться.

– Как ты думаешь, сколько я заработаю в клубе за пятнадцать лет, если буду делать по три свапа за смену, растрясывая богатые жирные жопы на тренажерах? А я знаю точно. Считал. Если все это время жрать один сойлент, хватит на лофт где-нибудь в третьем радиусе. И на подержанную персональную капсулу. Если, конечно, раньше у меня мозги не спекутся, как у Родика. «Для тех, чье время дороже денег» – это ведь Крыса придумал?

– Да, Красицкий.

– Его прямо раздуло от гордости на собрании, когда показывал рекламу. Типа, новый эксклюзивный сервис для офигительно деловых людей, у которых даже на пару тренировок в неделю времени нет. И пока их вип-тушку прокачивает специально обученная обезьянка, они занимаются своими офигительно важными делами: считают хьюдж-дату или там полярные фьючерсы толкают. Только вот из них всех один Вялый, походу, действительно работает. А все остальные – или вконец обленившиеся твари, неспособные сами себя заставить влезть на тренажер, или старые извращенцы. Ты хоть знаешь, что они мной делают в комнате ожидания, пока я их дряблые мышцы растягиваю? Догадываешься? Я тоже догадываюсь – по своим ноющими яйцам. Три свапа за день! Ты знал, что Бабин доплачивал Крысе пятьдесят косарей на карман, чтобы тот ставил его свапы на утро? Боялся, что после других ему ничего уже не останется. Это я, по-твоему, должен ценить?

Пятый пункт правил свап-сервиса запрещал любые действия сексуального характера в чужом теле. Я ни разу не слышал, чтобы у кого-нибудь из клиентов были из-за него проблемы, зато тренеров, приходивших к Красицкому с жалобами, в клубе потом больше не видели.

– Я просто обналичу свои пятнадцать лет, разом. Причем по тарифу, который им и не снился. Так что не переживай за меня, Дрон. Просто сделай то, о чем я прошу, и мы оба ухватим бога за яйца.

Тут Макс запнулся и замолчал с чуть растерянным видом, что для него было равносильно глубокому раскаянию. Мне стало смешно: неужели можно всерьез допускать мысль, что Его способны задеть слова мальчишки? Чьи угодно слова? Чем вообще можно действительно обидеть Бога? Прикоснувшись к ихтису сквозь ткань, я улыбнулся, давая понять, что проблем нет, и в этот момент впереди раздалось негромкое шипение: на терминал вакуумной подземки у входа в клуб, до которого нам оставалось прошагать метров пятьдесят, прибыла персональная капсула. Створки терминала плавно разъехались, и непроницаемо серый борт сдержанно блеснул на солнце – так, как это могут делать лишь очень дорогие вещи. Ватный выкрест миллиардер Виктор Волков прибыл в элитный спортивный клуб «Порфир Иванов» на тренировку.

Свой первый миллиард он заработал в двадцать пять лет, как раз на проекте транспортной сети персональных вакуумных капсул, вложившись в него за месяц до того, как это сделал Прогрессивный консорциум, выйдя на пике стоимости – ровно за неделю до того, как акции рухнули, обанкротив десятки тысяч креаклов, – а потом вложившись обратно. И тогда же у Волкова нашли БАС. Боковой амиотрофический склероз, редчайшую смертельную болезнь, поразившую когда-то профа Хокинга, известного последователя квантовой механики, которую сестры Темирхановы в своей нобелевской речи назвали самым блестящим заблуждением науки прошлого. Во времена Хокинга никакого лечения не было, и тот остался полностью парализован, но все же жив лишь благодаря совсем уж невероятной случайности. Шансы Волкова были бы гораздо выше, пятьдесят на пятьдесят – именно такую статистику давала генотерапия – не будь он урожденным ватой. Ватный Кодекс причислял генную терапию, как и любую попытку вмешаться в Разумный Замысел, к терминальным нарушениям.

Пять лет Виктор Волков, медленно, но неостановимо, нерв за нервом терявший контроль над телом, зарабатывал недостававшие для смены фракции пятьсот миллионов. Когда сумма была, наконец, собрана, на символическую Казнь предателя его привезли, способного управлять лишь глазными яблоками и пальцами рук. Следующие пять лет Волков каждый год проходил процедуру полного регенеза, которая с вероятностью один из двух могла убить его быстро и мучительно, вызвав массовое отторжение органов. Но, похоже, кто-то в милости Своей не оставил его даже после измены, и к тридцати пяти годам закованный в сервоприводы скелет с остатками атрофированных мышц и яростно сверкающими глазами был признан излечившимся. Ну а дальнейшая история того, кого в клубе за глаза прозвали Вялым, всем известна и есть на любом мотивационном канале: «Вата ненавидели его за предательство, а креаклы не признавали своим. Все, что у него было – сервокостюм, без которого он не мог даже подтереть себе задницу, огромные долги за генотерапию и вера в себя. Через четыре года он стал миллиардером и практически восстановил мышцы постоянными свап-тренировками. Ты все еще ноешь о своей тяжелой жизни и об отсутствии возможностей, ленивая тварь?»