Андрей Щукин - Созерцание Ристики

Алексей не силился понять всё сказанное, но решил, что пора согласиться со свидетелем. Накануне он пролистал блокнот, полученный у свидетеля на перекрестке в ходе предварительного допроса. Содержание записей несколько смутило Алексея. Странноватые идеи переплетались с реально существующими вещами и событиями, а нетипичные описания дополняли обыденную жизнь известных городских мест. Что-то было явно не так с головой у сидящего перед ним паренька, однако диагнозы – дело докторов. Его же, Алексея, дело – поставить точку в расследовании.

– Хорошо, предположим, тебя не кровь привлекла в авариях. Похвально, – произнес Алексей с лояльностью больше достойной должности дипломата, – Но на кой черт тебе сдалась эта труба?

– А чем мой взгляд хуже вашего? Вас на перекрестке интересовали люди, меня – предметы. Если бы другие люди больше своего внимания отдавали вещам, то давно бы заметили трубу, и на перекрестке ничего бы не случилось. А так она неприкасаемая какая-то получилась.

Для Алексея еще вчера оставался откровением такой взгляд на суть вещей, но он все последние дни примерял на себя эту странную точку зрения. Сегодняшняя встреча со свидетелем произошедшего события являлась контрольной. Нужно двигаться дальше, а для этого придется перестать считать бредовой идею о собственной жизни вещей, её нулевой важности при анализе происшествий. Наконец, смириться с отсутствием виновных в длительном нахождении постороннего предмета на проезжей части соседнего перекрестка.

Другой среднестатистический сотрудник на его месте так далеко не зашел бы в анализе дела «о трех гибелях». Однако у Алексея с детства присутствовало замечательное качество – быстро обучаться. Вот и в правоохранительные органы он фактически попал по этой причине. Попав в армию после училища в девятнадцать лет, он легко обучился: обращаться с оружием, подчиняться приказам, а затем и отдавать их, анализировать действия условного противника и прочим военным премудростям. Узнав об отличных характеристиках с места службы, военкомы по возвращению сосватали его в милицию. Если бы вместо армии он показал свою обучаемость в институте или на заводе – его карьера, возможно, пошла бы по совсем иному руслу.

Алексей Степанович встал, обошел стол и медленно сел в свое со скрипом трансформирующееся кресло.

Слова свидетеля, конечно, – форменный юношеский бред. Однако, по сути, речь идет о внимательности. Ничего плохого не произойдет, если взять на службу, хоть и странный, но приносящий пользу метод.

В этот момент точка иного осознания действительности оказалась для Алексея пройденной. Когда он поднял глаза, его взгляд отныне обогатился равным вниманием: к людям и к вещам.

Пришло время вернуться к формальностям.

– Продолжим. Отношение к наркотикам? – задал очередной вопрос капитан.

– Отрицательное, – ответил Сергей с лицом человека только что обвиненного во всех грехах человечества.

– Сугубо отрицательное, – не отстал Алексей, использовав одну из допросных шуток, почти всегда вводившую людей в ступор, – Или не сугубо?

– Чего?

– Отвечай на поставленный вопрос.

– Как тут ответишь-то? Сугубо, наверное.

Да, версия с изменяющими сознание средствами или алкоголем тоже не выдерживает никакой критики. Просто у парня есть идея-фикс. Что тут попишешь?

Алексей был не прочь продолжить завязывающееся общение о жизни, однако обстоятельства не располагали к этому. Вызывать Сергея еще раз он достаточных оснований не имел, впрочем, пара козырей еще осталась в рукаве милицейского пиджака. Алексей открыл средний ящик стола и достал чистый форменный бланк.

– Отправим тебя к психологу, – озвучил Алексей, бегло заполняя бланк, – За экспертным заключением. Исходя из заключения, ты либо свободен, либо поставят на учет.

– Я сам на психолога учусь, – возмутился безропотный до того Сергей.

Алексей, удовлетворенный тем, что, наконец, смог задеть за живое собеседника, замолчал на пару секунд.

– Гражданка Меркулова, женщина, которую ты видел в коридоре, тоже могла пострадать в тот день. Её подруги в больнице, а ты, не думая о людях, разглагольствуешь о какой-то трубе! По-твоему это нормально?

Сергей задумался. Его так захватила погоня за интригующими сторонами действительности, что о людях, заполняющих эту действительность, он и думать забыл.

– Вы правы, – смирено согласился Сергей.

Он опустил взгляд на стекло, лежащее поверх стола и начал разглядывать трещины на нем. Мысль, что Марине – этой молодой и привлекательной женщине – как и её подругам, действительно угрожала опасность, освежила взгляд Сергея на происходящее. На какой-то миг он забыл, что перед ним человек при погонах и необщительность отошла на второй план, позволив просто озвучить вопрос, вертящийся на языке.

– Как вы думаете, как получилось, что помеха столько времени находится на дороге?

От столь прямого вопроса нельзя было уклониться, без риска показаться некомпетентным. Алексею пришлось ответить.

– Мало ли ошибок допускается при строительстве, – сходу сказал он и сразу поморщился, поняв, что повторил недавние слова лейтенанта Васильева. Однако мысль требовала себя закончить. – Наверное, объект был принят спустя рукава, как и всё в этой стране.

Сергей молчал и по-прежнему смотрел на Алексея. Он задал вопрос «почему так долго» и не услышал ответ. Лодка межличностных ролей неожиданно качнулась в другую сторону. Алексей почувствовал жгучую необходимость ответить вопрошающему свидетелю. К тому же в кабинете находился еще и подчиненный – ударить в грязь лицом Алексею уж точно не хотелось. Он, что есть силы, напряг ум.

– Умысел, – произнесли его губы раньше, чем мысль смогла оформиться окончательно, – Преступная халатность. Как я уже сказал, людские поступки – сплошное преступление. Некто специально поместил на дорогу объект, чтобы однажды мы вот так разбирали трагичные последствия поступка.

Такой ответ понравился даже самому Алексею. Истинность высказанного предположения трудно было поставить под сомнение.

– На перекрестке ничего не происходило, вот это место и не попадало в поле зрения государственных служб, – добавил он заготовленную фразу уже со своей уверенной интонацией.

Сказанное Алексеем являлось неправдой.

Во время поездки в конце прошлой недели в дом отца он почти постоянно думал о перекрестке. На второй день, сидя после бани во дворе и наблюдая за расхаживающими вдоль ограды курами, он вдруг вспомнил, что пару месяцев назад в рапортах уже засветился инцидент, произошедший на этом перекрестке. И в начале лета – тоже. Обстоятельств припоминалось мало. Первый случай произошел с мотоциклистом, который, не превышая разрешенную скорость, тем не менее, умудрился вылететь из седла и попасть под машину. Почему он вылетел, никого особо не интересовало, всем оказалось важнее, что автомашина совершила наезд на человека в тот момент оказавшегося беспомощным. Подробностей второго инцидента он и вовсе припомнить не мог. Теперь Алексей подозревал, что как раз труба-невидимка могла сыграть с мотоциклистом злую шутку.