Андрей Щукин - Созерцание Ристики

– Достаточно, – улыбаясь в бороду, остановил говорящего Леонид Юрьевич и продолжил делать записи на правой странице журнала.

Оказывается, какая идейная глубина существует у такой неказистой поговорки!

– Как у нас с курением? – задал следующий вопрос профессор.

– У меня никогда не возникало желания вдыхать вонючий, дурманящий дым, – гордо, словно выдохнув стих, ответил Сергей.

Тут Леонид Юрьевич прервался, с улыбкой пригладив седоватую взъерошенную бороду. Сергей вдруг заметил, что концы пальцев у психолога совсем желтые, прямо пропитанные никотином. Он подумал, что погорячился со столь негативно окрашенной фразой и непроизвольно повел плечом. Тем временем профессор, похоже, удовлетворился реакцией подопытного и вновь записал что-то в правой части журнала.

Примерно через полчаса, устав стоять на одном месте, отвечать на бесконечную череду странных вопросов, да еще и наблюдать как психолог, нарочито не стесняясь, записывает все невпопад даваемые ответы, Сергей едва сдерживался, чтобы не нагрубить.

– Что написано на дне комода? – задал очередной вопрос психолог.

– Какого еще комода? Что это за вопрос такой? – вконец не выдержал Сергей, – Вы разве не спросите меня по существу о происшествии, из-за которого я здесь?

Леонид Юрьевич сразу отложил ручку и откинулся на спинку стула.

– Ты хочешь об этом поговорить? – спокойно произнес профессор Николаев, – О дорожно-транспортном происшествии?

– Не знаю. Наверное, хочу, раз вы не хотите.

– Я слушаю.

– Хорошо, – попытался сосредоточиться Сергей, – Я записываю в блокнот странности в духе неприкасаемой помехи с перекрестка. И знаете что? У меня уже десяток подобных заметок. Как будто эта мистика и не исключение вовсе, а особый закон. Наверное, думаете, что я не в себе?

– Думаю, да.

Сергей оторопел. Ожидая услышать поддержку, не предполагаешь натолкнуться на неприятие. Если бы он держал сейчас в руках карандаш или что-то еще – непременно уронил бы. Одновременно Сергей почувствовал и облегчение: высказав сначала капитану, а теперь психологу терзавшие его ум соображения, он выговорился.

– Большинству людей можно приписать то или иное психическое расстройство. Отличие только в степени отклонения: летающие, розовые слоны – одно дело; изложение фактов в эмоциональной интерпретации – совсем другое, – закончил Леонид Юрьевич, указав на край стола, где лежали материалы дела.

Сергей удивился: его, неразговорчивого и рассудительного, чуть ли не впервые назвали эмоциональным. Как ловко психологу удалось вывести его из равновесия!

– Понимаете, профессор…

– Пожалуйста, не называйте меня так, – неожиданно остановил Леонид Юрьевич, – По учёному званию я только доцент. Просто раньше много лет состоял на должности профессора. Люди по старинке меня так называют.

– Вот оно что, – протянул Сергей и сразу сбился с мысли, – Вы читали материалы дела? Труба не показалась вам странной?

– Пойми и освободись от навязчивой идеи: в трубе нет ничего примечательного. Напротив, избирательная работа мозга – удивительна. Мы замечаем только то, что необходимо нам для жизни. Более того, люди изо всех сил стараются замечать как можно меньше. Стараются не вглядываться в тёмные углы квартиры по ночам, чтобы не дай Бог не увидеть домового. Проходя на улице мимо бездомного ребенка, большинство людей делает всё, чтобы не увидеть его слез. Краем глаз мы можем видеть многое, но намеренно не хотим, чтобы не рушить свой мировоззренческий мирок. Итак, про трубу правильнее будет сказать: её наконец-то заметили.

– Ладно, а три странных аварии? – не сдавался Сергей, – Девушки же не в одной машине ехали!

– Да, они ехали в разных автомобилях, и попали в аварию на одном и том же месте. Дело в том, что близнецы иногда могут, не сговариваясь, совершать схожие действия, – авторитетно заключил доцент, – Например, оступиться на одном и том же месте.

– Или наехать на одну и ту же дорожную помеху, – вдруг осенило Сергея.

– Это не исключено, – загадочно сузил глаза Леонид Юрьевич.

– А как же Меркулова Марина? Она ведь оказалась вовсе не третьей сестрой. Как вы объясните её участие в аварии?

– Меркулова, ехавшая на третьей машине? Она не попала в аварию, лишь выбрала тот же, самый очевидный маршрут, где её и встретила толпа. Учись рассуждать здраво – отличать факты от домыслов.

Произнесенные устами учёного, аргументы представлялись обыденными и «железными».

– Смотри, Сергей, есть две основных составляющих события, – продолжил Леонид Юрьевич, – Во-первых, шумиха случилась, потому что в аварию попали близнецы – это объективный факт. Во-вторых, любопытна причина – незамеченный ранее предмет на дороге. Но есть и третий аспект – психологическое событие, объединившее всех участников, оказалось шире самой аварии, позволило некоторым увидеть больше.

– Получается, – закусил от волнения губу Сергей, – Что дорожную помеху не замечали, пока на перекрестке происходили обычные, одиночные аварии. Лишь такой – необычной, с тремя действующими лицами – аварии было суждено привлечь к себе хоть какое-то внимание.

– Правильно. Слушай внимательно: некий предмет на территории дороги обнаружил своё существование в процессе указанного происшествия. В процессе события, понимаешь? – загадочным голосом, формализовал факты Леонид Юрьевич.

– Хорошо, пусть в событии, но ведь труба появилась как из небытия – это ли не мистика, – стоял на антинаучной точке зрения Сергей, – Вот вам приходилось слышать о подобном?

– О предметах, проявляющихся в событиях? Как ни странно, да, приходилось.

– Правда, приходилось? – заинтересовано отозвался Сергей.

– Ох, молодежь! Вечно вам кажется, что вы лично первыми открыли этот мир, – поглаживая бороду, разулыбался Леонид Юрьевич.

– Расскажете?

– Давайте-ка еще раз встретимся, и я вам расскажу, если хотите, – важно произнес Леонид Юрьевич и добавил, – Сейчас я при исполнении.

– Как скажете, – робко согласился Сергей.

– Вот, возьми, – протянул цветной листок для заметок психолог, – Лови меня через недельку по одному из этих телефонов.

После того, как дверь медленно закрылась, Леонид Юрьевич аккуратно сложил все бумаги со стола в свой пухлый, коричневатый портфель. Усмехнувшись себе в бороду, он вырвал правый лист из журнала, на котором красовались лишь каракули, создающие эффект текста, и скомкав выбросил в урну под столом. Экспертиза была проведена успешно и её формулировки уже буквально материализовывались в сознании Леонида, спеша сложиться из фрагментов классических штампов психоанализа. Однако он отогнал чересчур исполнительные, назойливые мысли. Самую интересную часть работы он провел, а браться за формальную часть ему сегодня уже не хотелось.