Давид Третьехрамов - Тетралогия. Ангел оберегающий потомков последнего Иудейского царя из рода Давида. Книга четвертая. Проект «Конкретный Сионизм – Общий знаменатель»

Прервав рассказ об увиденных во сне картинах, Цидкиягу снял с груди большую, на массивной золотой цепочке, шестиконечную звезду.

– Когда-то принадлежала царю Давиду и с тех времён, она передаётся наследникам престола.

Дружелюбно протянул посмотреть друзьям. По краям она переливалась загадочным светом драгоценных камней изумительной красоты. В центре, на узенькой гладкой поверхности, мелкими чёткими буквами, ясно просматривалась совсем короткая, в несколько предложений запись. И контуры своеобразной карты, с изображением двух малюсеньких кружочков. Один в окрестностях Генисарского моря, а другой рядом с изображением Храма. Цидкиягу надавил пальцами незаметные выступы по краям драгоценности. На широкую ладонь выпали две, но уже небольшие шестиконечные звёздочки. Тем самым, нарушив целостность сообщения, не давая возможности полностью прочесть и постичь скрытое содержание текста.

– Ключи с описанием пути к тайным хранилищам богатств нашего народа, глубоко под землёй спрятанным, – пояснил Цидкиягу, вставляя на место звёздочки.

– Заранее приказал самому искусному и умелому, золотых дел мастеру, дополнительно сделать, точно таких же размеров, звёздочки. На каждой изобразить по две стороны Храма. Во время торжественного ритуала, после того, как молодых отвели в отдельные закрытые комнаты, давая возможность ненадолго побыть наедине, подарил каждой паре по ключику в виде звёздочек. С лёгким сердцем и в знак особой любви заповедовал, больше жизни хранить и оберегать необычные талисманы счастья. А на опустевшие места в главной звезде, вставил новые, чтобы постоянно иметь возможность созерцать изображение Дома Бога. Тут же какая-то властная сила перенесла меня в дальнюю глубину подземного лабиринта. Приказала оставить там, в потаённом месте, до заветного часа, символ царской власти. А вот эту маленькую золотую табличку с тремя начертанными именами, отдать младшему сыну. И если слова Авигдор и Аркадий вселяют успокоение, обратите внимание, буквы А и р, выделяются от других толщиной линии. То слово Биньямин вызывает, какие-то непонятные, но хорошие мысли.

Забрал табличку обратно и продолжил делиться своим сном.

– А когда вернулся в свадебный зал, туда, в самый разгар веселья, вползло 12 змей невиданно больших размеров. Стали крушить и сметать всё со своих мест. Смертельными кольцами обвивать, душить и пожирать присутствующий народ. Только двум парам молодожёнов удалось убить напавших на них чудовищ. Сражаясь, вырваться с родственниками и слугами, из царящего вокруг ужаса.

Мужественно сопротивлялись люди. Но, видно, Бог прогневался за грехи наши тяжкие, и не было оставшимся никакого спасения. Рядом, прикрывая и защищая меня, сражались сыны мои и вы боевые друзья, – царь тепло, с печальной грустью взглянул на советников.

– Таяли, подходили к концу наши силы. Почему-то сознание чётко отметило, отсутствие в битве не на жизнь, а насмерть, Серепа и Нибара. Один за другим погибали дети мои, гости мои, и вот остался я один. А когда руки потеряли былую мощь и быстроту, стальными кольцами обвила и стала душить самая огромная змея. Свет погас в глазах. Жизнь не покинула меня, но стала хуже смерти. Ежедневно и ежечасно стал молить нашего единственного господа Бога, простить за грехи наши. Сменить гнев на милосердие к народу своему!

Немыслимо долго длились муки, и сердце обливалось кровью. Через бесконечные годы полнейшей темноты и страданий, оно уже почти перестало биться. Вдруг раздался гром небесный. Вернулись сила, разум, исчезла слепота, восстановилось зренье. Пролетающая молния подхватила, но не ударила, не сожгла, а понесла бережно, словно на мягком, тёплом ковре, высоко-высоко над землёй. Увидел, как внизу из Иерусалима, от разрушенного и разграбленного Храма, уходили в разные стороны, по числу колен Израилевых, 12 дорог. Десять были огорожены плотной стеной из сухих, колючих веток, без единого живого листика. Сверху ниспадало странное, таинственное освещение, и безучастно висело огромное ярко-красное солнце. В великом горе и печали двигались предрешённым, трагическим путём уставшие, измученные соплеменники и сыпались им на головы тусклые, багровые звёзды. По всему пути нападали на них люди нехорошие, чужие. С ненасытной жадностью бросались хищные звери земные и налетали страшные птицы небесные. Извне губил несчастных меч острый. Внутри голод, горячка, мор лютый и окружающий ужас истребляли юношу и девицу, грудного младенца и поседевшего старца. Изгородь сухая, колючая сужалась, скрывая человеческие останки. Постепенно очередная дорога превращалась в тропинку малую, а затем вовсе обрывалась. Засыпалась песком горячим, и ветер обжигающий сравнивал с землёй дикой. Или покрывались те места болотами топкими, бескрайними, и вскоре не оставалось от беженцев никаких следов на белом свете.

Две же дороги, уходящие в страны далёкие, на северо-восток и на запад, были на всём пути огорожены изгородью из густых, зелёных, живых веток. Не могли через неё прорваться ни птицы и звери хищные, ни люди плохие. По одной вёл за собой людей сын мой любимый, а по другой племянник. У каждого на груди, указывая предначертанный путь, сиял шестиконечный ключик-звёздочка. Яркой вспышкой высветились встреча с мужественным человеком, Божьим повелением, освобождённого из тюремной гробницы. Лаги с женой, несли сына Инону-Элия Шалом, который на века станет родоначальником признанных знатоков Торы.

Не раз, помогая, мудрыми советами, гонимому народу. Выполняя пророческое указание Всевышнего, завещал потомкам, сохранять маленькую золотую табличку, С начертанными именами трёх великих, в далёком будущем, лидеров еврейской общины. Дальше и дальше, уходя за горизонт, расходились эти дороги. В небе над ними, не ослабевая, продолжали гореть большие, сверкающие звёзды. Постоянно загорались новые, освещая, защищая и оберегая оставшуюся маленькую частицу былого величия. Иногда встречались на их пути благодатные места, расширяющие дорогу до невиданно огромных размеров. Так было в Испании, Где, очень скоро, пожелают зачеркнуть еврейскую культуру и великие достижения, служащие человечеству и поныне. Народ мой, нашедший долгожданный приют, некоторое время жил счастливой жизнью. Затем история повторялась с появлением новых человеческих жертв и трагедий. Почти 300 тысяч евреев отправили на пожизненный, безвозвратный, изнурительный каторжный труд. Тысячи подвергли казням и публичным избиениям у позорных столбов. У всех было полностью конфисковано имущество. Дороги, принимая прежний вид, вновь сужались. Только теперь, среди прежней окружающей зелени, стало появляться больше сухих, колючих растений, а идти становилось всё трудней и трудней. Десятки, сотни, тысячи лет проплывали перед очами, как один день. Понял, вижу пред собой длинную историю жизни, по которой будут продвигаться собратья.