Давид Третьехрамов - Тетралогия. Ангел оберегающий потомков последнего Иудейского царя из рода Давида. Книга вторая. Соединяющий судьбы

– «Боже! Какое чудо!».

Настала очередь второго свёрточка. Под бумагой лежала картонная коробка. В ней ещё одна поменьше, затем ещё и ещё. Наверно, не зря придумали, растягивая, увеличивать время до кульминационной минуты. Нетерпение нарастало, как снежный ком, падающий с горы. Казалось, в ожидании нет больше сил. Наконец, на свет, появилась маленькая невесомая шкатулка из красного полированного дерева на малюсеньких чёрных точёных ножках. Размером всего в два спичечных коробка, положенных друг на друга. Словно пёрышко, заняла своё место на ладони. В передней стенке были сделаны дверки на петельках в виде сердец. Кроме того, каждая имела ручку. В закрытом положении так же выглядели, как маленькое единое сердечко. На крышечке была выжжена аккуратная и красивая надпись «На вечную память!».

Осторожно потянув, открыла одну дверку, затем вторую и вскрикнула от изумления. В полированной глубине стояла точная, но сильно уменьшенная, копия скамейки из парка Горького. На ней сидели, обнявшись, два малюсеньких человечка. Фигурки каким-то чудесным образом соответствовали подлинным оригиналам, и действительно начинало казаться, сейчас оживут и заговорят. Одежда, причёски, буквально все детали были воспроизведены с ювелирной точностью. Такими она с любимым бывала на свиданиях, пока не поссорились. Внутренняя сторона каждой дверки имела по полоске из тонкого жёлтого металла. На правой, мелкими буковками, видимо, специально для неё, было выгравировано: «Любимой! Родной! Единственной!». На левой, «Алма-Ата. 31. 12.1963 года». Слёзы затуманили взгляд, а губы задрожали, чуть слышно прошептав:

– Спасибо, родной! Спасибо, единственный! Спасибо, любимый!

Вспомнила и распечатала конверт. На стол выскользнула стометровая кассета. Бегом включила магнитофон и замерла от изумительной музыки, а затем от слов незнакомых песен, согревших душу. Никто, кроме незримой силы, оберегающей Романа, не знал, что по-прежнему на каждый праздник Мария станет получать новые кассеты золотистого цвета.

Вечером к ним зашли поздравить с Новым годом дедушкины сослуживцы. Бабушка не удержалась и показала внучкину шкатулку. Знала, один работает скульптором, да и другие любили произведения искусства и знали толк в изделиях народного творчества. Внимательно и долго каждый восхищённо рассматривал сувенир.

– Мери Моисеевна, только золотые руки в содружестве с добрым сердцем и светлыми помыслами, способны сотворить подобный миниатюрный шедевр. Это талант! Слушайте! Девушка похожа, как две капли воды, на Марию. Познакомьте с автором, такой дар нельзя зарывать в землю.

– Внучке сегодня принёс подарок Дед Мороз. К сожалению, мы не знаем, где находится человек, сотворивший маленькое чудо.

Общественная работа, учёба спорт, обучение красиво танцевать и множество других дел, вплоть до руководства проектом, отнимали массу времени, которого катастрофически не хватало. Постоянная деловая сосредоточенность и напряжённое состояние, когда приходилось находить массу ответов, держать в уме множество задач, не отпускали ни днём, ни ночью. Даже подсознание, занималось поиском правильных и в то же время оригинальных вариантов решений, полностью занимая досуг. Одобрил предложение производить мотоциклетные лобовые обтекатели из прозрачного плексигласа. В мастерской изготовили оборудование и приспособления. Отработали технологию и для начала оснастили школьные мотоциклы. Для своей «Явы», выбрав самую удачную модель, немного ниже уровня глаз вклеил фотографию второй половинки души. Марат Тулебаевич помог с приобретением материалов и реализацией на местной барахолке. Практическая идея стала приносить ощутимый доход в кассу. Полученные деньги направлялись на дополнительное улучшение жизни проекта. Про себя в тайне, названный «Конкретный Сионизм».

Специально загружал себя под завязку. Но иногда накатывалось чувство усталости, тоски и непреодолимого одиночества. В такие моменты лень окутывала сознание, но я знал под ней скрывается множество симптомов, которые могут искалечить жизнь. Допуская мысль, что её победить нельзя, но в свою очередь лень является двигателем прогресса. А это в свою очередь подсказывало, я и мой организм что-то делает не так, как надо. Довольно успешно научился различать эти подсказки. Подобное чувство, на самом деле перегруз от слишком многих дел и переживаний на себя взваленных. Воспринимал сигнал мозга, что необходимо, хотя бы, на короткое время, убрать из своей жизни не первостепенные цели и дела. Переключиться на что-то интересное и приятно расслабляющее. Сразу мысленно начинал делиться с Марией вдохновением от любимой работы. Возникало упоение от сразу ставшим лёгким и послушным собственное тело.

Уезжал в город, находил Щербака с друзьями, и вместе шли в парк. Старался отдохнуть максимально интересно, не думая о текущих делах. Хотя, по правде сказать, после гибели родителей и ссоры с любимой, такие дни выпадали крайне редко. В память о первом знакомстве ели шашлык, пили пиво, а иногда заходили в клуб авторемонтного завода. Так сложились обстоятельства, что на этот раз пришёл с ребятами из музыкальной группы. На удивление стояла относительная тишина. Заведующий клубом обратился к желающим самим исполнить какую-нибудь песню, пока не подъехали штатные музыканты. Призывно сияя вишнёвым цветом, просился в руки красивый аккордеон. Отвечая на вопросительные взгляды друзей, утвердительно махнул рукой. Сказал несколько тихих слов, вместе поднялись на сцену и заняли места за, пока свободными инструментами. Моя неизвестная сила вдохнулаощущение небывалой гибкости в пальцы, и они, как ласточки перед грозой, летали по перламутровым клавишам. Просто грандиозный фурор вызвала песня «Шестнадцать тон». Конечно, Саша Вологин не дотягивал до Поль Робсона, но исполнил на стопроцентное «Ура». Подхваченная музыкой своеобразной аранжировки, впервые со сцены, а не в уличных дворах, звучала песня «В Кейптаунском порту». Знакомые слова, так называемого блатного фольклора, без особого труда вселила в молодёжь чувство веселья, свободы и раскрепощённости. Песня прозвучала настолько зажигательно, что командир милицейского наряда дал знак подчинённым не вмешиваться. Незнакомых исполнителей не отпустили и заставили на бис спеть ещё. Коронная песня «Джамайка», вызвала неповторимый всплеск восторга и шумных аплодисментов.

Наконец появились опоздавшие музыканты. Гости вернулись в свою компанию, улыбаясь восторженным поздравлениям. Объявили белый танец. Девушки выбирали приглянувшихся ребят. Многочисленные товарищи не упускали случая и не раз добродушно подтрунивали над Адамом, от якобы врождённой боязни девчонок. Меня по-прежнему так называли местные ребята. Нарочно придумал вескую причину не желая принимать участие в танцах.