Валерий Сергеев - Люди и тени. Тайна подземелий Кёнигсберга

После мессы герцог Альбрехт пригласил всех учёных мужей Университета отобедать с ним в Замке. Доктор Волькенштайн, наблюдая за ним, нашёл, что сегодня герцог выглядел гораздо лучше, чем несколько дней назад, когда они беседовали на берегу Замкового пруда. Лицо его было мужественным и помолодевшим, а взгляд – одухотворённым и искрящимся. На голове – та же широкополая шляпа. По-прежнему мощную фигуру облегал тёмный костюм, прикрытый белым плащом, на который был нашит чёрный «иерусалимский» крест. На широкой груди красовался металлический орденский крест на чёрной ленте. Сбоку – неизменная шпага-фламберг.

Дальнейшие события происходили в зале Московитов Королевского замка. Этот самый большой зал Замка использовался для проведения торжественных мероприятий. К началу обеда он был заставлен массивными столами, покрытыми светлыми ажурными скатертями, причём расположили их в определённом порядке. Самый большой и роскошный стол – для герцога Альбрехта и близких ему людей. Остальные столы стояли рядами вдоль стен, с небольшими промежутками-проходами для гостей. Посередине нашлось место и для придворных музыкантов.

Доктор Волькенштайн был несколько удивлён, узнав, что и во внутреннем дворе Замка накрыли столы для горожан. «Пусть придут и порадуются вместе с нами, – сказал герцог Альбрехт. – Почтенные бюргеры, – обратился он к жителям Кёнигсберга, – прошу вас отпраздновать двадцатилетние нашей Академии! Все, кто поддерживал и намерен поддерживать наш Университет! Не обессудьте, если будет тесновато, зато вино в подвалах Замка не переведётся никогда! – он рассмеялся. – И помните: Tarde venientibus ossa! 30 30 Опоздавшим достаются одни кости (лат.) .

Герцог, после посещения Университета и Кафедрального собора, общения с профессурой, магистрами и бакалаврами, выглядел несколько утомлённым. Но, будучи окружён приближёнными, охотно общался со всеми, стараясь не прятать улыбку в усы и бороду.

– Дорогой Томас, – обратился он к Волькенштайну. – Позволь представить тебе моего верного слугу и доброго друга Дитриха Вёллера! А это, благородный Дитрих, мой старый друг и соратник, целитель и мудрец – Томас Волькенштайн!

Этот широкоплечий человек в кожаном колете, застёгнутом на шее, широких штанах и сапогах, ещё носивших следы дальней дороги, резко отличался от других, уже известных доктору Томасу, лиц. На вид ему было лет 35. Серые глаза, умный, проницательный взгляд. Густые брови, усы и небольшая светлая бородка… Доктор, вглядевшись в черты его лица, сразу отметил твёрдость характера и бесстрашие представленного ему господина. И ещё он заметил висевшую на боку у Дитриха Вёллера длинную шпагу с узорчатой гардой и дагу 31 31 Кинжал для левой руки при фехтовании шпагой, получивший широкое распространение в Европе в XV – XVII веках с длинным прямым клинком.

– Он – тоже врач, – с улыбкой продолжил герцог, пока представленные господа церемонно кланялись друг другу. – И также – путешественник. Но, скажем иначе: Privatissime 32 32 Самым частным образом, секретно (лат.) – выполняя мои личные поручения. А сейчас он прибыл из Московии! Представляешь: страна некогда диких славян превратилась в великую державу!

– Вот как? – удивился доктор Томас и вновь поклонился Дитриху Вёллеру.

– Да, дружище. Ты знаешь, этой весной у московского государя Ивана заработал печатный станок! Царь любезно одарил меня несколькими первыми книгами, напечатанными на Руси! Немного позже я покажу тебе «Апостол»! Изумительная по красоте книга!

– Но она не сравнится ни с одной из вашей Серебряной библиотеки, – скромно заметил Вёллер.

– Конечно, – согласился герцог. – Над некоторыми моими книгами поработали знатные ювелиры, мастера по серебру, а над иными – нюренбергские мастера по золоту… Позже я покажу тебе, дружище Томас, эту сокровищницу. Серебряная библиотека находится у моей дорогой супруги Анны Марии в Нойхаузене… Что ж, – добавил он после некоторой паузы. – Царь Иван затеял войну с Ливонией. Приятно, что при этом он не забывает своих давних друзей…

– Ваша светлость, кушанья поданы! – объявил сенешаль Герман Пронас, худощавый мужчина высокого роста, облачённый в соответствующий для торжественного обряда костюм.

Изысканный пир продолжался уже более двух часов. К этому времени запахи яств и вин перемешались, создав в огромном зале благостную атмосферу. Так же смешались и звуки: голоса людей, звон серебряной посуды и кубков, музыка придворных виртуозов… Герцог Альбрехт захмелел, раскраснелся, но умело руководил праздничным застольем, не давая людям погружаться в глубокие раздумья, а тем более – грустить.

Сенешал с достоинством выполнял свою работу: на столе у герцога одно яство сменялось другим, после кабана и зайчатины настал черёд жареных гусей, за ними последовали сельдь и треска, а также прегельские угорь, сом и судак. К ним подавались овощи и фрукты, сыры и каши. Присутствовали на столе и вошедшие в повседневный рацион жителей Пруссии картофель и бобы.

К мясным и рыбным блюдам господин Пронас подавал приправы в пряном кисло-сладком сочетании. Здесь были уксус и кислый сок незрелых плодов из кёнигсбергских хозяйств, к ним присоединились специи на основе чёрного перца, имбиря и шафрана. Для подслащивания использовался сахар и мёд. От соусов и супов исходил лёгкий запах миндаля.

И конечно же большой выбор вин: рейнское, эльзасское, бургундское, ронское, бордоское… Белые, красные и розовые вина, всё, что хранилось в подвалах Королевского замка, было выставлено на столы и пользовалось повышенным вниманием присутствующих.

Герцогине прислуживали камерфрау. Анна Мария Брауншвейгская блистала и за столом. Её волосы были тщательно причесаны и заплетены в тяжелые косы, перевитые цветными лентами и золотыми нитями. Лоб супруги Альбрехта украшал обруч с переливающимися самоцветами. Она с лёгкой, кокетливой улыбкой выслушивала шутливые комплименты и любезности своего пожилого мужа.

Доктора Томаса и Дитриха Вёллера судьба свела за одним столом. Волькенштайн почувствовал к тайному послу герцога Альбрехта (как он окрестил загадочного путешественника) если не сиюминутную симпатию, то несомненный интерес.

Пожилой врач специально не стал занимать место рядом с герцогом (хотя тот любезно его пригласил), сославшись на необходимость кое за кем проследить. Альбрехт понимающе кивнул старому другу и полностью переключился на пир.

Находясь немного поодаль от главного действующего лица данного торжества, доктор Томас с удовольствием вкушал подаваемые поварские изыски, оценив высказывание Рабле о том, что аппетит приходит во время еды, и смаковал превосходные вина, отдавая предпочтение розовым. При этом он не забывал посматривать по сторонам и анализировать ситуацию. Первое, что его смутило, это отсутствие наследника, Скалиха и лейб-медика Титиуса. Сразу кольнуло сердце – Волькенштайн представил себе, как два взрослых человека в тесной и полутёмной комнате долго и настойчиво убеждают беззащитного мальчика в его умственной неполноценности. В то время как его могущественный отец и благородная мать увлечены светским пиром…