Елена Медведева - Голубая гадюка в разгадке тайны «шпиона»

Я потратила час на сбор смородины, увлекшись которым, опять забыла о том, что в кустах могли затаиться змеи. Затем собрала в мешок мусор, который обнаглевшие парни разбросали по всему участку, и выдернутую с корнем крапиву. Мешок оказался увесистым, и, превозмогая боль в спине, я с трудом доволокла его до мусорных контейнеров. Возле одного из них увидела искусственное дерево со стволом, состоящим из двух-трёх зигзагов, и с пышной кроной. Оно было покрыто толстым слоем пыли, но, если его отмыть в речке, вполне может стать центром экспозиции в жёлтом ящике.

Вернулась на дачу я минут через сорок, по дороге встретила однорукого сторожа и председателя, с которыми довольно долго беседовала о змеях. Я высказала предположение, что дачу мне продали недорого именно по причине опасного соседства, но председатель с этой версией не согласился. По его сведениям, бывшая хозяйка находится в больнице в тяжёлом состоянии. Председатель намекнул, что, если я не собираюсь постоянно жить на даче даже в летний период, он готов стать посредником и помочь мне найти покупателя. При этом советовал поторопиться с принятием решения из-за перспективы дальнейшего снижения цен на недвижимость. Но я ещё не была готова расстаться с плодом своих трудов.

Желание избавиться от этого змеиного логова не возникло даже тогда, когда у самой калитки я увидела мёртвого крота. Это был молодой крот с блестящей чёрной шерсткой. От чего же он умер? От укуса змеи? Но днём змеи не охотятся. Или его убила сойка – этих пересмешников из семейства вороновых немало в здешних лесах. Но почему, заклевав маленького зверька, она не позавтракала им? Вообще-то и кроты, как я полагала, ночные животные. Что заставило его вылезти из норки?

Не найдя ответа на эти вопросы, я решила сходить за лопатой и похоронить крота. Земля по обочинам тропинки плохо поддавалась моим усилиям. Но у забора была укутанная дерматином куча песка. Возле неё и почва была более рыхлой. Пожалуй, надо сделать ямку поглубже, чтобы не вырыла труп какая-нибудь бродячая собака. Я вонзила лопату в песок и остолбенела – в нескольких сантиметрах от неё взвился вверх зелёный “шланг”. Зелёная гадюка! На этот раз я не ударила рептилию, а, отступив назад на несколько шагов, оглянулась, чтобы осмотреть тропинку. В трёх метрах от меня, там, где сквозь листву пробивались солнечные лучи, нежилась в тепле знакомая голубая. Значит, какое-то время “Экоснайпер” поработал и заставил её переползти в противоположную часть участка. Однако от этого мне не легче – теперь возле калитки живут две гадюки. А что будет в августе?! В этом месяце крупная тварь может родить несколько десятков змеёнышей. Атаковать голубую змею лопатой на этот раз я не решилась. Позже, проведя несколько часов в сети, я уяснила все повадки рептилий. Если не уверен в том, что достаточно ловок, чтобы убить гадюку с первой попытки, лучше не рисковать: раззадоренная змея может напасть. К счастью, зелёная змея укрылась в своём логове, и я направилась к калитке. Долго не могла открыть замок – дрожала рука. Но вот я в доме. Можно попить чайку и передохнуть до приезда Николая. Я включила телевизор только для того, чтобы слышать не змеиное шипение, а человеческую речь и не сразу отреагировала на звонок. Звонила моя научная руководительница, профессор Наталья Андреевна Парфёнова.

– Привет, это Наташа. Ты на даче?

– Да, борюсь со змеями.

– Неужели нет радикального способа избавиться от них?

– После того как не сработал разрекламированный отпугиватель змей, не представляю, что делать.

– Я бы завела мангусту.

– Не хотелось бы обременять своё существование ещё одним животным, но, может быть, придётся… Как дела в университете?

– Дело в том, что я написала заявление об увольнении в связи с тем, что меня, автора 180-ти научных работ, переводят из профессоров в доценты с понижением зарплаты.

– Зато некоторых, не имеющих даже физического образования, оставили в прежней должности. Я имею в виду Зойку Лесину. Она постоянно задаёт вопросы на уровне ученицы восьмого класса. Качество образования никого не волнует… Однако тебе есть смысл остаться в универе: на дорогу уходит всего пятнадцать минут.

– Для этого мне надо собрать информацию обо всех аспирантах, которых я консультировала. К сожалению, формально я не числилась у них научным руководителем. Ты помнишь, когда ты защитилась?

– Сейчас вспомню. Моей овчарке было четыре года, когда мы переехали в Химки. Это было в 1986-ом. А купила породистого немца я на первую повышенную зарплату, таким образом, в 1982-ом меня уже утвердили. Значит, защитилась я в 1981-ом.

– Надеюсь, мы с тобой ещё увидимся, и не раз.

– Да, приглашаю тебя на банкет по поводу публикации моего романа “Жизнь и бизнес честного лоха в современной России”. Книга выйдет в солидном издательстве, где печатаются известные люди, придерживающиеся разных взглядов. К примеру, Михаил Ходорковский и Владимир Жириновский. А в университет я не вернусь, даже если предложат должность ректора.

Мысли вернулись в недавнее прошлое.

На 1-ое июля было назначено последнее для многих преподавателей заседание кафедры, после которого уходящая на пенсию заведующая намеревалась устроить прощальное чаепитие. Наина Петровна всегда отличалась щедростью. Так что можно было предположить, что, несмотря на дороговизну, будут выставлены напитки и закуски, которые мало кто из членов кафедры мог себе позволить.

Накануне вечером я долго пыталась ответить на вопрос: идти или не идти? Те, кого я любила, скорее всего, проигнорируют это заседание из-за чувства обиды за то, что сократили именно их. Что касается меня, то, несмотря на мою открытость и доброжелательное отношение к людям, мне всегда казалось, что меня слегка недолюбливают, хотя все клялись в обратном. Однако, нет-нет, да и вырвется из уст “подруги”: “Да кому нужны твои книги?!” А потом, спохватившись, она же начнёт тараторить: “Ты не то, что мы, ты человек творческий. У тебя есть хобби – твои собаки, дача, новые сюжеты, которые постоянно рождаются в твоей голове. А у нас ничего нет, кроме работы”.

Мерзкая жаба, профсоюзный лидер Марина Фомичёва, сидеть за одним столом с которой мне особенно претило, будет, как всегда, доминировать. Это она составляла списки увольняемых. При этом всех, кроме меня, Марина опрашивала, есть ли особые причины держаться за работу. Про мою ситуацию ей было известно всё. У меня одиннадцать собак, три кота, две кошки, лесной ворон, четыре горлицы, одна птичка певчая и два карася. Муж зарабатывает неплохо, но ему уже семьдесят, здоровье неважное, и каждый вечер, если он задерживается и не отвечает на звонки, я в состоянии панического ужаса хватаю какую-нибудь собачонку и выбегаю на улицу его встречать. Дома могу остаться, только приняв транквилизатор: воображение рисует ужасные картины того, что меня ждёт, если, не дай бог, с ним что-нибудь случится, и мне придётся кормить всю эту ораву на свою пенсию, более трети которой уходит на оплату ЖКХ.