Елена Медведева - Голубая гадюка в разгадке тайны «шпиона»

Однако жизнь распорядилась так, что июнь 2015 стал месяцем преждевременного ухода из жизни тех людей, с которыми в прошлом я находилась в довольно тесном контакте. В холле университета я увидела букет красных гвоздик под обрамлённым траурной рамкой портретом профессора Оболенского. Как и многие кандидаты наук, не защитившие докторскую, но активно работавшие в университете по разным направлениям, Федя занимал должность профессора. И одним из первых шагов руководства по реализации преобразований стал запрет занимать эту должность людям, не имеющим учёной степени доктора наук. За этим распоряжением последовала череда инфарктов, смена места работы на больничные койки. А Федино сердце оказалось самым слабым и не перенесло непредвиденного удара судьбы.

Но самой неожиданной и загадочной стала внезапная смерть молодой женщины по имени Алина, младшей сестры первого мужа моей дочери Кристины и крёстной моей внучки Оксаны. В юном возрасте красавица Алина, поздний ребёнок, которым так гордились её родители, связалась с наркоманами. Их было так много в нашем микрорайоне среди молодёжи, что избежать общения было практически невозможно. Наркоманом был и первый бойфренд Алины Тёма, живший этажом ниже.

О том, что любимая дочь больна, родители узнали после того, как Кристина обнаружила её, посиневшую и без сознания, на полу в ванной комнате. Несколько лет предпринимались тщетные попытки вырвать Алину из когтей страшной зависимости, но ничего не помогало: бывшие дружки-наркоманы частенько наведывались в уютную благоустроенную квартиру и шарили по шкафам в надежде найти ценные вещи, которые можно продать и купить дозу. Наконец, отец Алины принял радикальное решение – они уезжают из Химок в дальнее Подмосковье, где ему, бывшему заместителю директора крупной мебельной фабрики, представилась возможность открыть филиал.

Производственные дела постепенно налаживались. Подводили только рабочие из местных, частенько впадавшие в запой. И тогда по предложению Алины решили нанять гастрабайтеров. Среди этих непьющих и не боящихся тяжёлого труда парней был и будущий муж Алины Женя, выходец из Казахстана. У Алины неожиданно проявились организаторские способности, и она вполне справлялась с должностью заместителя своего отца. А Женя был околдован – черноглазая красавица, да ещё и хозяйка. О наркозависимости Алины он узнал позже, когда её родители дали согласие на их брак. Но его стараниями срывы наступали редко, да и то не вследствие приёма наркотиков. Просто иногда у Алины появлялись признаки депрессии без видимых на то причин, и она надувалась пивом до потери сознания. После развода Кристины и её брата Алина не отказалась от бывших родственников – дружила с моей дочерью и зятем, обожала Оксану. Заходила в гости и к нам. Называла нас ласково «тётя Люба и дядя Антон», признавалась в тёплых чувствах и уважении.

Молодая цветущая женщина! Мать шестилетней девочки. Женя нашёл её мёртвой на унитазе. Она была совершенно голой, по округлым плечам струились пряди мокрых волос.

Женя долго не мог поверить в смерть любимой жены. Как он плакал на похоронах! Алина и в гробу выглядела красавицей. Однако на все вопросы о причинах смерти и он, и родители Алины отвечали неохотно. Смерть наступила от внезапной остановки сердца. Следов наркотика экспертиза не обнаружила, и в качестве причины смерти указали острый приступ тахикардии вследствие сердечной недостаточности. На шее покойницы был белый шарф, скрывавший довольно заметную опухоль, о которой в заключении не было сказано ни слова.

Как-то, прогуливаясь со своей собакой – акитой Хатико по газону у стадиона “Новые Химки”, я прошла мимо двух занимавшихся распитием пива странных мужиков неопределённого возраста. Один длинный, как жердь, тощий, кожа до кости, огромные синие глаза блестят, как у наркомана. Возраст неопределённый, но далеко не старик. Вполне возможно, что в молодости был красивым парнем, но сейчас выглядел, как смерть с косой.

– Это он, он её замочил. В душе. Если бы она не переехала на Левый берег, я бы не допустил… – произнёс длинный странную фразу, но, заметив меня, умолк.

Его слова произвели на меня тяжкое впечатление. Несомненно, речь шла о женщине, проживавшей в том же микрорайоне, что и Алина. Правда, я не расслышала, где было сделано ударение в слове “в душе”, что могло радикально изменить смысл сказанного. Но почему-то подумала об убийстве, совершённом в ванной комнате. Хотя мать Алины и говорила, что у дочери была куча болезней, упругое тело молодой женщины, гладкая кожа, ясные глаза свидетельствовали о том, что злоупотребления молодости не подорвали окончательно её здоровье. Во всяком случае, на сердце Алина никогда не жаловалась.

Однако видимых причин подозревать, что это было убийство, у меня не было. Муж обожал Алину и их ребёнка. Собственницей квартиры, в которой они жили, была теща. И, зная её характер, Женя вполне мог опасаться, что в случае преждевременной смерти жены его выставят на улицу. У старшего брата Алины могло возникнуть желание стать единственным наследником, но на убийство сестры он вряд ли был способен. Тем более что Павел жил с новой семьёй в Сочи. Кто-нибудь из старых дружков-наркоманов? Алина наверняка поделилась бы этой проблемой с Кристиной. Но на эту тему не было сказано ни слова.

На девятый день со дня смерти Алины Кристина и ее муж Олег вместе с Женей, с которым их связывали дружеские отношения, поехали на кладбище. Возле могилы собралось довольно много друзей и родственников покойной. На обратном пути Кристина заехала к нам и показала фотографии.

– Кто это? – спросила я, заметив в толпе длинного, тощего парня, того самого, которого я приметила у стадиона.

– Этот? Бывший сосед Алины Тёма. Он очень её любил, но родители не давали им встречаться. Они подозревали, что именно он посадил её на наркотики и что он обворовывает их квартиру.

– Ужасный урод! Доходяга!

– Это он теперь стал таким: окончательно спился. А в юности был очень красив.

– Недавно я слышала его разговор с собутыльником. Этот доходяга говорил о том, что кто-то замочил женщину на Левом берегу.

– Ты хочешь сказать, что он имел в виду Алину? Вряд ли. Он не знал её адрес и даже на похоронах не был.

В Химках у меня был один знакомый, с которым я могла бы поделиться своими мыслями. Этот бывший участковый микрорайона Левый берег, майор полиции в отставке – фигура весьма колоритная. Из органов уволился, подрабатывает дворником в кулинарном училище, внимательно читает прессу, философствует и критикует политику руководителей всех рангов. От майора Васильева я узнала, что ради статистики полиции гораздо выгодней указать причиной смерти несчастный случай, чем расследовать убийство. Впрочем, я об этом догадывалась и без его комментариев. В качестве примера майор Васильев рассказал мне две истории.