Ольга Черниенко - С любовью ко всему живому. Рассказы о животных

– Джим, – маленькая, беленькая Алиса, так похожая на воздушное облачко, вылизывала его лицо, – ты должен вернуться, и рассказать моим любимым обо мне…

– Но я всего лишь пёс, который раньше умел лаять. Меня лишили речи, как выразить чувства? Как рассказать?

– Спрячься, скорее, чтобы не увидели…

И Джим, превозмогая боль, в полуобморочном состоянии, пополз к воротам – там, за старыми деревянными ящиками из-под овощей, он дождался утра.

Анна пришла в институт пораньше, чтобы до начала занятий успеть сделать обезболивающие инъекции подопытным животным. Не найдя Джима в боксе, сразу поняла – пёс не выдержал очередного опыта. Сердце сжалось – она успела привыкнуть к этому красивому, терпеливому и безропотному животному, постоянно страдавшему от рук человеческих, но продолжавшему их благодарно лизать, когда её инъекция, хотя бы на время избавляла его от боли.

Анна вышла во двор, закурила. И вдруг, у самых ворот, в предрассветных сумерках заметила черный силуэт собаки. Джим!

Живой! Надо отнести в виварий… Пёс вжался в угол, его глаза были полны тоски и боли.

И вдруг, неожиданно для себя, Анна приоткрыла ворота:

– Беги!

Пёс, на полусогнутых лапах, недоверчиво, проскользнул мимо неё на улицу.

– Беги, малыш! Беги! И, если получится, живи! – прошептала Анна ему вслед.

Жалкое, тощее существо, качаясь от слабости, с трудом ковыляло по улице. Безумно болел живот, из шва сочилась кровь. Превозмогая боль, Джим упорно двигался к дому.

Вот и дорога, где он часто гулял с хозяином – гордый, сильный, здоровый. От свежего воздуха кружилась голова, лапы заплетались.

Вот, наконец, и двор, и подъезд… Дверь закрыта. Джим прилег на ступеньках – надо собраться с силами. Осталось совсем немного – проскользнуть в открытую дверь и подняться на четвертый этаж.

Вдруг, прямо на Джима из подъезда выскочило весёлое слюнявое существо – щенок боксера Булька, его обрубок хвостика вертелся от счастья. Вот и его хозяин:

– Фу! Отойди! – закричал он, увидев, что питомец тычет носом в бездыханное тело грязной собаки.

– Она бездомная, больная! Быть может, даже бешеная!

Джим приподнял трясущуюся голову… Его глаза слезились, и человеку показалось – пёс плачет.

– О, господи! Да это же Джим! Что с тобой? Ужас! Подожди секунду!

– Николай Петрович! – набрал он номер по мобильному, – Джим вернулся, бегите скорее…

Поникшая голова собаки лежала на ступеньках подъезда. Он ещё был в сознании, когда почувствовал на себе теплые и ласковые руки любимого человека.

P.S. Каждый год, в мире, около ста миллионов подопытных животных мученически умирают в научно-исследовательских лабораториях. Их морят голодом, пытают электрическими разрядами, травят газом, химическими соединениями, обжигают, ошпаривают… У них искусственно вызывают тяжелые заболевания – рак, спид, сифилис, диабет… Им удаляют глаза, суставы и хрящи, наносят повреждения мозга, ломают кости, расстреливают пластиковыми пулями…

Многие медики ставят под сомнение необходимость в экспериментах над животными. Результаты подобных опытов неправомерно переносить на человека – слишком большая разница в анатомических и физических особенностях, характере метаболических процессов…

Лекарственные препараты, полученные в ходе экспериментов, часто оказываются вредными для человека. Так, например, успокоительное для беременных «талидомид» имело катастрофический «побочный» эффект – рождение десяти тысяч детей с отсутствием конечностей и различными уродствами! И это только один пример…

Сколько еще миллионов животных будут зверски замучены и уничтожены, прежде чем человечество откажется от позорной практики экспериментирования на животных?

«Вивисекция – преступление; человеческая раса должна отречься от этого варварства!» – писал Виктор Гюго, возглавивший ещё в середине 19 века первое общество противников вивисекции.

Но до сих пор мы живем среди пыток, издевательств, садизма, боли и мук. Большинство из нас стараются огородиться от реальности «зоной комфорта» ради собственного душевного спокойствия, благополучия и призрачного счастья. Призрачного – потому что нельзя быть счастливым за счет страдания невинных существ.

Не прячьтесь… ужас вокруг вас, и он реален.

Его приход в этот мир ознаменовался слабым щенячьим писком. Шершавый язычок мамы, нежно облизал глазки, ушки, мордочку и он впервые почувствовала вкус теплого грудного молочка. Мама для щенка, как и для всех живых существ на Земле – тепло, нежность, уют и безопасность.

А ещё, возможность после сытного обеда беззаботно спать, уткнувшись носиком в её шерстяной бок, ощущая рядом сопение и причмокивание родных братишек-сестренок.

И не страшен пронизывающий ветер, проливной дождь, крепкий мороз…

Лохматая, теплая мама не появлялась уже несколько дней. Мучительный голод заставил щенка покинуть теплое убежище под продуктовым киоском.

– Замерз, малыш? Иди сюда, согрею, – руки незнакомца осторожно подхватили плачущего собачьего карапуза, сунули за ворот пальто и щенок почувствовал удары человеческого сердца:

– Откуда ты, прекрасное дитя?

От человека пахло табаком и ещё чем-то вкусным – белым хлебом, как узнал позже. Такие крошки малыш находил рядом со скамейкой, в мусоре.

– Где твоя мамка? Бросила? Вряд ли… собаки не бросают свое потомство… наверное, погибла… И теперь тебе – маленькому, беспомощному и одинокому, очень страшно!

– Знаешь, я тоже одинок – мне тоже страшно, – и, прижав щенка к шершавой щеке, предложил:

– Давай вместе бояться?

Каждое утро они гуляли возле дома. Хозяин садился на лавочку, а щенок, с веселым тявканьем, носился за яркими, желто-красными листьями, взлетающими в воздух под напором осеннего ветра. Человек счастливо улыбался – есть с кем перемолвить слово, разделить ужин, скоротать вечерок у телевизора, уютно устроившись в обнимку на диване – малыш стал отрадой для исстрадавшейся за долгую жизнь, одинокой души.

Щенок же больше не мучился от голода, не мерз, перестал бояться всего на свете, узнал настоящую любовь.

Но в момент наивысшего веселья, песик вдруг резко останавливал игру, бросался к хозяину, подпрыгивал, ставил лапы на грудь, неистово лизал любимые лицо и руки, заглядывал в глаза… Как будто чувствовал – счастье будет недолгим.

Иногда хозяин засиживался на лавочке допоздна. Утомленный малыш засыпал у него на руках, и сквозь усталую дрему слышал печальный голос:

– Ну вот, опять сын не пришел, хоть и обещал…