Артем Портвейн - Сломанные сказки

Длинные коридоры больницы были залиты солнечным светом. Вымытые окна и стерильные палаты. Больница была идеально чистая.

В кабинете его уже ждал доктор. Он вышел из-за стола и поздоровался со своим пациентом.

– Ну, голубчик и перепугали же Вы свою супругу, я хочу Вам сказать, – его голос был радушным.

– Что со мной произошло?

– Вы провалились в сон – летаргию, если быть точным, и спали почти неделю.

– Доктор, Вы не поверите, мне снилось, что я лежу в больнице… в лечебнице.

– Так, так и…

– И… – Жан сбился с мысли, – доктор, а что эта за картина, девушка на ней мне очень знакома.

Доктор изменился в лице. Повернулся. На стене и правда была картина. Была нарисована девушка – рыжая, с курносым носом, волевым взглядом – её рот был открыт, как будто она что-то скандировала, а ниже была надпись: «Насыщайся горькой правдой – а не обжирайся сладкой ложью.» – Ах, эта! Эта картина девушки… эм… революционерки, кажется. Волевое у неё лицо, не правда ли?!

– Да. И такое знакомое, – лицо рыжей девушки щекотало память нашего героя, дразнило её.

– Может, Вы её видели в учебнике?

– Может.

Лицо с картины впивалось в Жана, резала ему память – словно шептало «вспоминай… вспоминай… вспоминай…».

– Так что Вы хотели мне рассказать.

– Сон… – Жан вернулся к потерянной мысли, – он был таким реальным. Там были Вы… и мой друг, Франсуа.

– Это вполне логично, во сне мы всегда видим, то, что видим в реальной жизни.

– Я боюсь этого сна. Меня держали взаперти, пичкали лекарствами.

– Это был кошмар. Он может быть связан с тем, что Вы водрузили на себя большую ответственность,… когда Вы делали предложение своей девушке, Вы просто-напросто переволновались. Думаю, Вам стоит полежать в моей лечебнице несколько дней, обследоваться. Если Вы, конечно, не будете против.

– Если это поможет, то я согласен.

– Это поможет, – заверил его Этьен, – Вы должны будете пропить курс лекарств и сдать некоторые анализы.

– Хорошо.

– Медсестра проводит Вас в вашу палату.

Жан и медсестра снова вышли в коридор. Девушка проводила нашего героя до палаты.

– Прошу сюда.

Палата была большой, одноместной и ярко освещённой. Стол, холодильник, кровать и… снова она. Картина большая – та же рыжая девушка, и такая же надпись «Насыщайся горькой правдой – а не обжирайся сладкой ложью».

– Ещё одна картина.

– Ох… наверное, повесили по ошибке… – ответила медсестра, – я попрошу перевесить её.

– Нет, не надо… мне нравиться эта девушка, – Жан невольно улыбнулся, – пускай висит.

– Что ж, хорошо. Располагайтесь поудобней, может что-то нуж…

Девушку перебил мальчик, который вбежал в палату.

– Папа! Папа! Не верь им… они плохие…

– Эрик, что ты здесь делаешь?! – возмутилась медсестра, – Немедленно вернись в палату.

Это был рыжий мальчик лет пяти. Курносый, с брызгами веснушек. Суетливый, с обеспокоенными глазами. Он подбежал к Жану и схватил его за рукав.

– Папа! Уходи!

– Что случилось, мальчик! – Жан был удивлён, обескуражен.

– Ты не узнаешь меня, папа?! – мальчик тянул за рукав и умоляюще смотрел в глаза нашему герою.

– Не слушайте его! Он лежит здесь, в детском отделении, – медсестра пыталась оттащить мальчика, – Мальчик потерял отца. И рассудок, теперь каждый, кто хоть отдалённо похож на его папу, автоматически им становится.

– Папа!

Медсестра потянула мальчика за руку и вывела из палаты.

А Жан так и остался стоять, в смятении и непонимании. Этот мальчик,… где он мог его видеть. Неужели этот обморок оказал на его мозг такое сильное влияние. Он стал забывать? Или же помнить то, что не знает.

Жан лёг на кровать и провалился в сон.

Он не видел сновидений. Просыпаясь с утра от яркого солнца, он вставал и шёл на процедуры. Капельница, уколы.

Вечером на его тумбочке лежали лекарства и записка. «Не забудьте выпить лекарства перед сном». Жан выпивал таблетки и ложился в постель.

Каждый день его навещала Диана.

– Дорогой мой, – говорила она, – Доктор говорит, что ты идёшь на поправку. Те таблетки, что ты пьёшь, они помогают тебе?

– Да. Кошмаров больше не было. Тут так скучно, только ты спасаешь меня…

– Скоро тебя выпишут, и мы поедем отдыхать, – Диана улыбалась.

– Давай поедем туда, где мы познакомились, м?

– Хорошая мысль!

– А где мы познакомились?

– А ты разве не помнишь? – девушка растерялась.

– Нет. Такое ощущение, что я никогда и не помнил.

– Милый, что же с тобой такое происходит?! – выражение лица Дианы стало заботливым.

– Расскажи мне, как мы познакомились?

– Ох… я плохо помню это день, но я сидела в…

В палату вошёл главврач. Как всегда, улыбчивый и приветливый.

– Приёмное время закончилось – проговорил он, – Прошу прощение Жан, но мы не можем позволить, что бы Ваш мозг перенапрягался.

– Уже восемь часов, ну и заболталась я тут с тобой. Я навещу тебя завтра, милый.

Она наградила Жана лёгким и нежным поцелуем в губы. Обняла его и встала.

– Я хочу, чтобы ты быстрее поправился, – произнесла она еле слышно.

– Думаю, Вам стоит пройти в процедурный кабинет, Жан. А вечером Вас, как всегда, будут ждать лекарства.

Доктор и Диана вышли из палаты, а Жан поднялся с кровати и направился по коридорам в кабинет номер тридцать два. Был уже вечер, половина персонала ушла домой, большая часть коридоров была окутана сумраком. Больница засыпала.

После утомительной капельницы Жан вернулся в палату – было темно. Но даже в темноте, в полусумраке луны, он увидел лекарства на тумбочке. И, как всегда, записка.

Он взял пилюли в руки, открыл рот…

Послышался детский смех.

Тот мальчик, тот рыжий, который подумал, что Жан его отец, пробежал мимо него и одним слабым ударом выбил таблетки из рук нашего героя. Синяя пилюля слилась с тёмным полом, а красная закатилась за тумбу.

Мальчик выбежал в коридор.

– Эрик, стой! – Жан выбежал за ним, – Стой! Почему ты не в своей палате?

Рыжий мальчик стоял в нескольких метрах от него. Он улыбался, потирая руки.

– Не пей эту гадость, папа, – произнёс он.

– Я не твой папа, Эрик.

– Ты просто не помнишь. Ты и маму не помнишь.

– Почему не надо пить эти лекарства?.

– А ты не пей и узнаешь. Здесь все лгут, папочка.

– Эрик, тебе надо вернуться в палату. Давай я тебя провожу.

Жан сделал несколько шагов в сторону мальчика, но тот отбежал дальше.

– Тут нет моей палаты, папочка.

– Хватит меня так называть.

– Не вини себя. Мы тебя давно простили. Не вини себя…

– Что ты такое говоришь?! – мальчик путал мысли Жана.

– Эрик! Где ты?! – послышался голос дежурной медсестры.

В параллельном коридоре мелькнул луч фонаря.

– Мне надо бежать. Я тебя люблю, папа.